левой, напротив, удерживала его, не отпуская от себя. Как будто давала понять, что нуждается в нем, но, если он будет и дальше ее доставать, им придется расстаться.

– Бутюгов мог знать, – кивнул Тимофей.

Он уже понял, что пора закругляться, но мысли продолжали крутиться в голове. Мотор выключили, а на тормоз карусель не поставили.

– Не знаю, – тихо, с бархатными нотками в голосе сказала Лера.

– Знал, ходил, искал. И нарвался на Родиона, – по инерции рассуждал он.

Лера нежно улыбнулась и мягко, едва касаясь, приложила пальцы к его губам.

– Родион был нехорошим человеком, – проговорила она.

Ее шепот завораживал слух, размягчал волю.

– Но все равно…

– Давай потом!

Она прижалась к нему, легкая, воздушная, тело будто намагниченное, отчего мысли в голове у Тимофея смешались, а низ живота захлестнула приятная горячая волна.

Лера не целовала его, она всего лишь прижималась к нему, слегка поигрывая бедрами, отчего ее грудь приходила в движение. Даже сквозь одежду он ощутил твердость ее возбужденных сосков. И вспыхнул, как спичка. Пламя с каждой секундой усиливалось, в ушах шумело, голова шла кругом. А Лера продолжала мягко тереться о него, усиливая волну.

В любой момент могла дать о себе знать Полина – или вломиться в спальню, или просто ударить в дверь. Как это ни странно, Тимофея это не пугало. Куда больше он боялся развития событий в том русле, которое задала Лера. Он и хотел близости с нею, и страшно боялся этого. А желание разгоралось, руки пришли в движение, но Тимофей даже не понял, то ли он снял с Леры халат, то ли она сама сняла его.

И как Лера оказалась под ним на кровати, он тоже помнил очень смутно…

– Ты что со мной сделал? – не открывая глаз, прошептала Лера.

На ее губах теплилась счастливая улыбка. Где-то в глубинах тела продолжала гулять воздушная волна только что пережитого взрыва. Или это душа содрогалась под мощью свежих воспоминаний?

– Что я с тобой сделал?

– Мне хочется еще. И еще!

Увы, но Тимофею ничего уже не хотелось. Он готов был бежать уже сейчас. Но некуда. От того, что случилось, уже не убежать.

Лера невыносимо хороша собой, но в то же время она, как ни крути, наркоманка. И Тимофей у нее далеко не в первом десятке. Но и это еще не самое страшное. Это сейчас Лера нюхает кокаин, но было время, когда она вводила себе в вену приготовленный кем-то раствор героина, причем из одного шприца. А это возможность заполучить СПИД, гепатит и прочие жуткие радости жизни.

– Хочется… А я все еще живу этим… Скажи, что это был не сон?

Тимофей чуть не скрежетал зубами от отчаяния. Он очень хотел, чтобы Лера и все пережитое с ней оказалась чудесным, но сном.

– Мне уже ничего не нужно, мне теперь нужен только ты! – пряча от него улыбку, прошептала Лера.

– Так не бывает, – с горечью усмехнулся Тимофей, поднимаясь с кровати.

Уже все равно, зайдет Полина или нет, все страшное уже произошло, хуже и быть не может.

– Что не бывает? То, что мне нужен только ты?

Лера повернулась на бок, положив голову на предплечье. Ее не смущала собственная нагота, но бесстыжей ее позу не назовешь. Бедра на боку, ноги плотно сведены вместе, и грудь закрыта одной рукой.

– То, что тебе больше ничего не нужно.

– Ты прав, скоро я буду умирать от жажды, – вздохнула Лера. – Но утолять ее я буду только тобой. Ты согласен?

Вздохнул и Тимофей. Увы, но у него нет никакого другого выхода, кроме как остаться с Лерой. Полина его предала, это во‑первых, а во‑вторых, после случившегося он просто не сможет вернуться к ней: совесть не позволит. Он может остаться только с Лерой. Остаться и умереть вместе с ней. Или даже сесть на иглу, чтобы заглушить страх перед смертью.

– Ты оденься, вдруг Юрков зайдет, – уныло сказал он.

– Юрков? – Лера неторопливо поднялась с кровати, надела халат, подпоясалась. – О нем я почему-то не подумала.

– А о моей жене? – подавленно, с робкими признаками сарказма спросил он.

– Ты сам во всем виноват! – Она нежно коснулась пальцами мочки его уха. И в глаза смотрела нежно-нежно.

– И чем я перед тобой провинился?

– Тем, что очаровал меня… Я потеряла голову! И совесть. Мне совершенно все равно, что подумает твоя жена.

– Она не подумает, она просто подаст на развод.

– Не могу сказать, что меня это огорчает.

Лера смотрела на него, словно прося прощения за собственную наглость. Извинялась она как будто искренне, но без признаков раскаяния.

Тимофей внутренне собрался. Лера – девушка с подмоченной репутацией, это так. Но теперь она – его девушка, хочет он этого или нет. Да и в любом случае, он не должен раскисать перед ней. Страшно ему или нет, но он мужчина и должен вести себя соответственно. Тем более что сам во всем виноват.

– Меня тоже не огорчает, – сказал он. – Но есть предложение вести себя так, как будто между нами ничего не произошло.

– Никто не будет об этом знать. Кроме нас, – наивно и в то же время хитро улыбнулась Лера.

Но ведь она отнюдь не святая простота и твердо знает, что ей от жизни нужно. И зачем она заманила Тимофея в свои сети. Совсем она не такая простая, какой хочет казаться, но выбор уже сделан, мясорубку времени назад не провернешь.

– Придет время, узнают все.

В дверь стукнули, Тимофей все время находился в ожидании этого стука, поэтому не вздрогнул. А Лера внутренне подобралась – в ожидании неотвратимой схватки за свое счастье.

– Открыто!

Смешно это или нет, но все это время, что Тимофей пребывал в объятиях Леры, дверь оставалась открытой. Но по закону подлости Полина так и не помешала ему.

– Можно? – переступая через порог, спросил Юрков.

Язык у него заплетался, ноги с трудом несли резко потяжелевшее от водки тело. И когда он успел надраться?

– А ты почему спрашиваешь? – Тимофей внимательно смотрел на него.

Может, все это время он стоял за дверью и подслушивал. Они с Лерой старались не шуметь, но Юрков мог их услышать. И Полина тоже.

– Да жена твоя… – усаживаясь на кровать, махнул рукой Юрков.

– Что жена моя?

– Говорит, не ходи, не мешай… Пей, говорит… И сама… – Юрков щелкнул себя по горлу.

– А чего мешать? Дверь была открыта…

– Ну да, – глянув на Леру, хмыкнул старлей.

– Ты в курсе, что Калугин знал Бутюгова?

– А он его знал? – задумался Юрков.

– Бутюгов