— Ну, здравствуй, крошка, — звучало на повторе отовсюду.

Сильный удар. Пощёчина . Руки. Сразу много рук на моем теле. И нескончаемая боль! А потом блеск клинка. 

Больше не могу! Я снова подскочила с постели, и, сделав пару кругов по покоям, плеснула в кубок вина.

Леопард, сладко дремавший в ногах, встрепенулся. Кот явно не понимал, какого дьявола я не сплю! Есть золотое правило, кот спит, значит, все должны  спать. Недоумение промелькнуло  в его светлых глазах.

— Даже не спрашивай!  — отмахнулась я, осушив кубок до дна. 

Завтра непременно выйду в порт! Мне нужно отвлечься. Увидеться с друзьями и занять голову чем-то более приятным...

Арсей. 

Я несся вихрем из святилища. Должен бы испытывать небывалую радость. Мы нашли ее. Она принцесса, а значит хорошо воспитана и будет достойной королевой для моего народа. Чего ещё пожелать? Истинная сможет подарить мне сына! Наследника. Возродить наш род. Вернуть былое величие, и тогда я смогу вернуть былое величие и моему народу. Но радости не было. Навалилась тоска. 

Чувствовал себя ужасно, будто совершил нечто кошмарное. Будто виновен перед Богами и людьми. Меня мотало из стороны в сторону. Хватался за стену, не понимая, куда держу путь. 

Что может так беспокоить?

Вспомнил про Садиру. Отчего-то в этот раз мысли о ней не щекотали душу и тело. За эти дни убедился, между нами есть какая-то связь. Меня манил ее образ. А сейчас нет. 

Неужели, я способен на подобное?

Остыл, стоило услышать имя истинной? 

Это низко. Да, правителю не суждено быть безупречно добродетельным, это просто невозможно. Но быть настолько бездушным… Я просто не хотел…

С другой стороны, уже не сомневался в правильности своего решения. Девушку необходимо отпустить и увезти подальше от опасных дворцовых обитателей. 

Ее бы не принял народ. Мы бы устали заливать площади кровью, туша огни народных восстаний. 

Сейчас она должна быть в пути. Я распорядился обеспечить ее золотом и всем необходим на много лет вперёд. Это все, что мог ей дать. 

— Дьявол!

Я громко ругался и выкрикивал проклятия. Слуги, как стайка рыб, разбегались, видя мое настроение. 

— Ваше Высочество, случился неприятный инцидент. 

Мой приближенный слуга, был бледный, как сама смерть. Он стоял, потупив взор. Именно ему поручил, вывести Садиру из города.

— Что…

Сердце билось с такой силой, что слова вылетали со свистом.

— В оговоренное время я отправился за девушкой, но ее увели раньше…

— Кто посмел?

— Не могу вам сказать. Но сейчас она ранена. Находится под наблюдением лекаря. Ваш брат и свидетели, — после последнего, испуганный слуга, перешёл на шёпот.

— Говори внятней! Демоны тебя раздели! Если не виноват, что трясешься ! Ваш брат? У него имя есть. Или не хочешь очернить имя этого выродка? Так не бойся. Я лучше других, знаю, что он из себя представляет. 

Я схватил его за грудки и встряхнул, чтобы привести в чувства.

— Его Высочество Элиот и ваши родственники утверждают, что Садира сама нанесла себе это ранение.

— Где она?!

****

Дальше почти ничего не видел. Быстро добрался в указанное крыло. С ноги отворил дверь, оттолкнув лекаря с прохода, и направился к постели.

Девушка мирно спала. Под ребром была белая повязка, через неё сочилась кровь.

— Ваше Высочество, мы успели! — лепетал лекарь, семеня вокруг нас. 

— Что случилось? 

Он подробно все рассказал. Меня прожигало изнутри от злости! Казалось, ещё немного и на груди  появится подпалина! 

— Вы свободны. Я хочу остаться с девушкой наедине, — совладав с яростью, сообщил я.

Он решил не испытывать судьбу, и облегченно выдохнув, покинул комнату.

Я смотрел на спящую наложницу, стараясь прислушаться к себе. Ещё недавно, стоило на неё взглянуть, кровь закипала в венах. Меня тянуло с неистовой силой. Я только сейчас это полностью осознал. Понял, потому что чувства меня оставили. Я был пуст. 

Ничего. Смотрел и не верил. Я не испытываю к ней совершенно ничего, кроме жалости. 

Ее черты были незнакомы. Даже запах другой. Мне внезапно стало плохо. Душно. Ужасные ощущения. Я боялся стать, таким же холодным и бездушным монстром, каким теперь является мой брат. Он сам загубил свою жизнь. То что он сделал со своей истинной, отзывается ему персональным проклятием…

****

Уже давно стемнело. А я все ещё находился рядом с Садирой. Смотрел с балкона на почерневшее ночное море, наблюдал, как луна пускает по глади серебристую рябь, и думал о произошедшем.

Она глухо застонала. В три шага вернулся к ее постели и взял в ладонь холодную руку.

— Садира… Как ты себя чувствуешь? 

Молился, чтобы взгляд ее прекрасных глаз, отогрел мои умирающие чувства.

Но… этого не произошло! Она посмотрела на меня раболепно! Или я двинулся рассудком, или ее подменили! Чтобы эта девушка хоть раз, так взглянула! Немыслимо! 

— Ваше Высочество! Какая честь! 

Что? Какая честь? Она действительно сказала « какая честь»?! Может, ещё в себя не пришла.

— Садира. Я прошу прощение, за все… Мне искренне жаль, что по моей вине с тобой это произошло.

Мне показалось, или даже оттенок ее глаз поменялся? Она хлопала ресницами и глупо улыбалась.

— Пустяки, Ваше Высочество. Ничего страшного! Я была не в себе. 

Что за черт? Скорее всего, ее запугали. Другого объяснения просто нет.

— Садира, послушай, тебе нечего бояться. После случившегося  никто не рискнет повторить это вновь. Тем более мы нашли истинную. Как только поправишься, можешь отправляться в путь.

— Ваше Высочество! Но я хочу служить в гареме! Я вас прогневала?

Она чуть не заплакала от подобной новости. 

— Отдыхай, — сухо ответил я.

Выйдя из покоев, подошел к стражнику.

— Кто ее навещал? 

Он вытянулся по струнке и отрапортовал:

— Ваше Высочество, лекарь и рыжая девушка из гарема. Других посетителей не видел.

Значит, все же проблема в моем воспаленном  сознании. 

— Никого не впускай. Только лекарь и его помощники. 

***

Я несколько раз навещал Садиру, и убедившись, что она идет на поправку, наконец успокоился.

Она с восторгом меня встречала. Готова была в ноги упасть и целовать стопы. Это жутко раздражало! Девушка змеей извивалась, пытаясь меня соблазнить, но никакой реакции это не вызывало. Хотя должно! Этот вопрос начинал беспокоить, обычно подобные усилия приносили плоды. А теперь… Теперь я вообще никакого не хочу! Ни одно, так другое.