растрепать его прическу, чтобы волосы опять трогали его лицо. – Ты была в спортзале. Останешься здесь на ночь?

Его череп мерцает под кожей. Его пальцы, трогающие ожог, на самом деле прозрачные как стекло, и лишь слой мышц защищает их. Не задумываясь, схватила его за руку. Шейд удивленно поднял глаза.

– Они очень хрупкие? – вырвалось у нее. Шейд следом приподнял бровь. – Твои кости?

Он сжал губы и забрал свою руку, сунул ее в карман брюк, откинув полу пиджака.

– Шейд…

– Откуда ты столько знаешь о тенях? – задумчиво спросил он, отступив, чтобы лучше видеть лицо Зои. – Где ты могла видеть мои кости?

– Не твои, – быстро проговорила Зоя. – Но знаю, для чего они нужны… эмпатам. Я видела. Мне кое-кто показал.

На мгновение в зеленых глазах промелькнула боль и так же быстро пропала. Шейд склонил голову.

– Кто?

– Он хотел встретиться с тобой. Сказал… – Зоя замялась, колеблясь. Не станут ли ее слова тем толчком, что подведет его к склепу. Шейд отошел еще дальше, к кровати, и присел на ее край, дожидаясь, пока она решит, говорить или нет. Допытываться он точно не станет, давно уже понял, что любопытство обычно проявляется к тому, что знать не следует. Если ему нужно быть в курсе – он узнает в любом случае, другим путем. Так обычно и происходило. Но, видимо, информация его все же искала, потому что Зоя назвала ему имя одного из касты убийц. – Он сказал, что о тебе кто-то знает. Он сказал, что умирают эмпаты, а мастера это замалчивают. И показал, как… – Зоя сделала шаг ближе. – Как получаются тени. Мне жаль.

Шейд хмыкнул, потом длинно выдохнул. Поднял голову, глядя, какими короткими перебежками приближается Зоя.

– Нет, они не хрупкие, иначе я бы уже весь поломался, – он будто держал в голове все вопросы и отвечал на них в любое время, когда ему вздумается. Шейд расставил пальцы. – Но выглядят действительно хлипкими, согласен.

Зоя наморщила лоб, подумав, где он мог их видеть.

– Рентген?

– Что? А, нет. По больницам я не хожу, у меня противопоказания.

Зоя оказалась совсем близко и теперь стояла перед ним, касаясь его колена.

– Можно? – рука ее потянулась к его голове. – Ты слишком строгий. – Шейд нагнул голову, позволяя испортить его прическу, и Зоя с наслаждением пропустила сквозь пальцы черный шелк, разрушив облик сурового охранника. Улыбнулась. – Так лучше. Намного.

– Ты подбираешься слишком близко, – конечно, он не имел в виду соприкосновение их ног. Голос Шейда понизился и стал более хриплым. – А у меня нет желания отодвигаться. Эйна, ты понимаешь, что это одноразовые отношения?

Он звал ее по имени и это трогало до глубины души. Для всех она была эмпатом, он же видел в ней нечто иное. Он сидел, опустив голову и, казалось, млел от того, что ее пальцы перебирают его волосы. Двигаться не собирался, даже опустил плечи, расслабляясь. Украдкой глянула на его шею – чистая, без следа рисунков. Ведь они ему не нужны, он сам является поставщиком теней.

– Я знаю, – за ним охотились, конечно, он догадывался об этом. Последние события отчаянно вопили ему в уши, что скрываться ему нужно лучше. Поднял голову, вглядываясь в блестящие карие глаза. – О том, где применяются кости отражения. И осведомлен, что со мной сделают. Поэтому и говорю тебе, что на роль парня совершенно не гожусь. Сегодня я есть, завтра меня нет.

Зоя задохнулась, сжав его лицо.

– Почему ты не можешь уйти? – мотнула головой вокруг. – Скрыться?

– Я гарант чужой жизни, для кого-то очень важной. Как думаешь, отпустят ли меня на самовыгул? – серьезно спросил Шейд. – При первой же попытке меня запрут и даже крох свободы я больше не увижу. К тому же… Я не могу уйти сам.

Он привязан к возвращенному. Он его тень. В отчаянии Зоя скрипнула зубами.

– А тот человек? Он не может сбежать вместе с тобой?

Шейд устало качнул головой, все так же не отпуская взгляд Зои. Он хотел, чтобы его любили. Хотя бы симпатизировали. Хотя бы замечали. Хотя бы… Делали все то, что получали люди. Но своей внешностью он внушал сначала плотское влечение, а своей сущностью – жажду обладания. Большего в нем разглядеть не могли, и часто он задавался вопросом, есть ли в нем что-то еще, кроме драгоценного скелета и внешней красоты. Одна лишь дерзкая девчонка, что гладила его волосы, что-то отыскала в нем, когда был безликим нарушителем. Но и она сейчас хотела его тела, он различал это по учащенному дыханию, по тому, как трепетало ее сердце, как расширились зрачки. Хотя так и должно быть, он лишь гость, и неизвестно, как долго задержится.

Вот только сам не хотел привязываться к ней, что непременно случится. Наверное, уже происходило, раз сам искал ее общества. Шейд опустил ресницы, отыскивая в себе волю встать. И отыскать того Крайтона. Уйти он всегда успеет, а вот выслушать эмпата было бы интересно.

Но воли не было, он продолжал сидеть как прикованный ногой к ее ноге, не в силах разорвать даже этот контакт. Мечтая онеметь и отупеть, как эмпат после возвращения. Тогда его бы не мучили потребности, присущие исключительно людям. Попытался вспомнить, что он представлял из себя в забвении, но память была пуста, никакого шевеления в том направлении. Будто родился здесь, только сразу подростком.

Рука Зои скользнула ему под подбородок и приподняла голову.

– Ты убил эмпата в сауне? – спросила так мягко, что никакого осуждения Шейд не услышал. Он покачал головой. – А Теуш?

– Не трогал я его. Только тебя и только потому, что хотел помочь.

Зоя ему поверила. Не задумываясь, почему, возможно, она просто сильно этого хотела.

– А мэр?

Шейд замкнулся моментально, из чего Зоя не смогла сделать никаких выводов. Вздохнула.

– В гараже Крайтон видел тебя?

– Да.

Ровный ответ снял переживания о Данте и Фрее: они не попались на глаза незнакомому человеку. Шейд их точно не выдаст. И он понимал их потребности.

– Так… А что ты там делал?

– Сказал же, за тобой смотрел.

– Зачем?

Шейд убрал ее руку и встал.

– Тебя будут искать. А я оставил свой пост.

Он собрался уходить. Зоя тут же схватила его за руку, боясь этого. Что опять будет разыскивать его по дому. Глаза Шейда потемнели.

– Эйна.

– Я не ищу отношений, – быстро сказала, пока он не ушел. – И мне не нужен парень, который будет меня контролировать и звонить каждый час. Мы помогли друг другу, ты мне нравишься, а еще я точно