Эжени стремительно вышла и через минуту вернулась. В рукахона держала корзинку, а Саша смотрела на нее со все возрастающим недоумением.Ну, конечно же! Это был тот самый щенок, с которым они с Лайамом вчера играли взоомагазине на набережной. Малыш был до смерти напуган, и Эжени – не меньше.Она боялась Сашиной реакции. Но, к ее большому облегчению, на ошеломленном лицехозяйки медленно расплывалась улыбка.

– О господи… И что мне с ним делать? – Сашупереполняли эмоции.

– Посыльный из зоомагазина сказал, ты догадаешься, откого подарок, – неуверенно проговорила Эжени.

– Да, догадываюсь. От Лайама Эллисона, нашего новогохудожника. – Какой смысл скрывать это от Эжени? Рано или поздно она всеравно прознает. Главное, чтобы не догадалась об остальном. Эжени подошла к Сашеи вручила ей щенка. Тот сразу же принялся энергично облизывать Сашу, как вчера– Лайама. – Господи… Даже не верится… – Она подержала щенка, потомаккуратно спустила на пол. Через минуту пес оставил на ковре лужицу. –Ерунда какая, – сказала Саша, счастливо улыбаясь, а Эжени облегченновздохнула, видя, что хозяйка в хорошем настроении.

– Какой симпатяга! – тоже улыбнулась она, а щенокстал бегать по кабинету и с интересом все обнюхивать. И каждые несколько секундподбегал к Саше. Саша внимательно изучала его черные лапы с белыми «носочками»– как его зовут?

Саша немного подумала и улыбнулась.

– Назовем его Соке[2]. – Она помнила, вкакой восторг привели Лайама эти белые «носочки». – А еду для него непривезли? – Она понятия не имела, чем кормить щенка.

– Посыльный сказал, он привез все, что может вампонадобиться. Даже корзинка, если захотите взять его с собой в Нью-Йорк. Дажепопонка и ошейник с поводком в тон.

Саша была изумлена. Вот тебе и шалопай Лайам! Он,оказывается, все продумал. Саша знала, как у него туго с деньгами, и былаособенно тронута этой расточительностью. Щенок был не из дешевых, не говоря ужеоб аксессуарах и корме. Какой же он щедрый! Подарить ей щенка! Это был жест отчистого сердца. Сумасброд, мальчишка! Но он неотразим! Дождавшись, когда Эжениудалится, Саша сняла трубку. Лайама она застала в студии, он ответил помобильному.

– Поверить не могу, что ты это сделал. Сумасшедший! Ипотом, Лайам, ты же потратил кучу денег! И что мне теперь с ним делать?

– Должен же кто-то составить тебе компанию. По крайней мере,пока я в Лондоне. Он себя хорошо ведет? – Замечание про деньги он оставилбез ответа. Это ее не касается. Ему хочется ее баловать, она это заслужила.

– Он прелесть. Лайам, меня никто никогда так нерадовал.

– Приятно слышать. – Он был доволен. Он опасался,что она станет сердиться, и теперь был рад услышать обратное. Но Саша еще непришла в себя от потрясения. – Как назовешь малыша? – спросил Лайам.

– Соке, – торжественно объявила Саша, и Лайамрасхохотался.

– Отлично. Пусть носит носки за нас двоих. Теперь ябуду от них навсегда избавлен! – Он хорошо помнил, как выглядит щенок.

– Ты сумасшедший! И поступки твои безумные. Ну вот, чтоты опять выкинул? Кто так поступает?

– Вот и хорошо, что безумные. Тебя надо чуточкувстряхнуть. Тебе нужны сюрпризы. И поменьше правил.

Соке с интересом оглядывал хозяйку, потом задрал лапку иснова налил на ковер. Саше стало ясно, что отныне все правила отменяются вовсе.Для Лайама, для щенка, для нее самой. Псу всего два месяца от роду, и его нескоро приучишь проситься. Все ковры в доме придется убрать.

– Лайам, твой сюрприз удался на славу. Во всякомслучае, тебе удалось меня поразить. Никак не приду в себя. Но щенок такойтрогательный! Как бы то ни было, спасибо тебе!

– Я тут подумал… Что, если я его в выходные навещу?Только не надо нервничать. Я не тебя навещать собрался. Только щенка.

Саша молчала. Она понимала, что Лайам, конечно, прислалщенка не для того, чтобы ею манипулировать. Он слышал тишину ее дома, ончувствовал ее грусть и хотел как-то расшевелить ее, полагая, что щенок можетскрасить ее жизнь. А если она ему позволит, он готов сделать то же самое.

– Не знаю, – наконец ответила Саша. – Лайам,мне страшно. Если у нас что-то завяжется, ничем хорошим это не кончится. Яабсолютно уверена, что в конечном счете мы оба пожалеем. – Особенно она,если Лайам очень скоро найдет себе кого-то помоложе, а она будет без памяти внего влюблена. Она так и видела его в обществе двадцатилетней, тридцатилетней,но уж никак не пятидесятилетней женщины.

– Совершенно необязательно. Саша, ну что тебе дался мойвозраст?!

– Дело не только в возрасте. Дело во всем. Япредставляю твои коммерческие интересы. Если наши личные отношения сложатсянеудачно, это неизбежно отразится и на деловых. Ты не разведен. В любой моментможешь вернуться к своей жене. Я тебя на девять лет старше, ты должен общатьсяс женщинами вдвое меня моложе. Ты хочешь быть «шальным художником», а моя жизньконсервативна и упорядочена, ты от нее с ума сойдешь. – В последнее времяона и сама все больше скучала. Кроме того, где бы она с ним ни появилась, онане будет чувствовать себя спокойно, опасаясь, что он выкинет какой-нибудьномер. Но этого она ему не сказала. – Нет ни одного разумного довода впользу наших отношений.

– А разве для любви нужны разумные доводы? – В егоголосе слышалось отчаяние. Саша перечислила все свои сомнения, как пунктыконтракта, побуждающие воздержаться от его заключения. Но так была устроена еежизнь, она к этому привыкла.

– Нужны. Отношения между мужчиной и женщиной сложны ибез того, чтобы в них участвовали двое абсолютно разных людей. У нас различныйкруг общения, мы живем в разных городах… А, кроме того, никакая это не любовь,это физическое влечение. Стоит тебе появиться – и на меня что-то накатывает, япросто теряю голову.

– В эти выходные ты не теряла голову, – напомнилон. – А жаль! Мне показалось, что мы вели себя очень прилично.

– И как долго, ты считаешь, это может продолжаться?

– Надеюсь, что совсем недолго, – рассмеялся он, иСаша улыбнулась. Щенок продолжал резвиться у ее ног. – Я, как вернулся вЛондон, всю ночь под холодным душем простоял. Остужал страсти.

– Именно об этом я и говорю. Если мы будем общаться,рано или поздно один из нас, а скорее – мы оба потеряем голову и сделаем то, очем потом будем жалеть. – Саша чувствовала к нем такое влечение, чтодостаточно было поднести спичку, чтобы любовный пожар сжег ее.

– Что же нам теперь делать? – Лайам былобескуражен. Ее невозможно убедить! Она такая же упрямая, как он.

– Я стану твоим дилером, заметь, я успешный и опытныйспециалист. А ты будешь себя хорошо вести.

– Ненавижу, когда мне диктуют, что делать. И тыпрекрасно это знаешь! Я не маленький! – возмутился он.