– Это ты по ее пульсу узнала? – подозрительно прищурился подполковник.

– По всему, – пожала плечами Кира. – Она открытая, максимально честная всегда, когда этого не требуют дополнительные условия, и очень, очень хорошо держится. Скорее всего, тренировалась, возможно, даже специально училась владеть собой. Так же как и подбирать одежду, красить лицо, говорить без слов-паразитов, выступать публично. В общем, работа над собой у нее возведена в культ, – вещала Кира, пялясь в окно и с увлечением разглядывая город, будто что-то искала.

– Ну, она человек публичный, лицо фонда… – согласился Самбуров. Он все никак не мог привыкнуть к тому, как Кира высказывалась, какие выводы делала из разговоров и ситуаций. Частенько она повергала его в полную растерянность.

– Да. Она находится на виду у общественности, у СМИ, много говорит, дает интервью, и чтобы ее не могли поймать на слове, на лжи, на любых несостыковках, она всегда говорит правду. Кроме тех случаев, когда нет другого выхода. И даже тогда она обойдет какие-то моменты, сгладит углы, умолчит, но все равно выдаст информацию, близкую к правде.

Григорий, как теперь часто с ним случалось, впал в задумчивость, и до управления они доехали в тишине.

Глава 13

– Мне молоко за вредность полагается, – начал с этих слов отчет Самбуров полковнику Вольцеву.

– Бить тебя в детстве некому было, – отозвался Дмитрий Юрьевич. Он брезгливо, но осторожно переложил расписанный шлем Григория со своего стола на диван. – Ты еще ноги ко мне на стол сложи. А молоко вредно! Там иммунитет теленка присутствует. Проблемы с желудком будут.

– С психикой у меня проблемы будут. Эта девчонка доведет меня до психушки!

– Что, не дает?

– Да при чем здесь это? Я на службе неформальные отношения не развожу!

– И давно? Недели две?

– Дмитрий Юрьевич, ее методы непрофессиональны и от них больше вреда, чем пользы. На нас жалобы пишут.

– Ага, – согласился Вольцев с жутко довольным видом, – от мамаши кавалера вашей жертвы жалоба поступила. Наша сотрудница, оказывается, плохо повлияла на ее ребенка, – засмеялся полковник. – А чаду тридцатник! Во мужики пошли!

– Еще от Коламута придет, – предупредил Самбуров.

– Не можешь предсказать и контролировать?

– Не могу, – хмуро признался подполковник.

– Учись. Терпи, – посоветовал Вольцев.

– Она все делает не как все, – словно обиженный ребенок надулся Григорий.

– Для этого ее и позвали. Без необычного взгляда на ситуацию здесь тяжко будет, – ровным голосом напоминал Вольцев. – Она очень круто в психологии разбирается. Прислушивайся к ее выводам, Гриша.

– Она за столом сидеть не хочет, – кинул Самбуров последний козырь.

– А где сидит? – нахмурился Дмитрий Юрьевич. Теперь он ничего не понимал. – На полу? На подоконнике?

– Она говорит, что не может сидеть за столом, у нее спина болит и мысли через позвоночный столб в паркет уходят. – Самбуров злорадно пересказывал циничные замечания навязанной ему сотрудницы, поняв, что зацепил Вольцева и тот тоже недоумевает. –  Кресло ей надо или диван. А диван вы мне в кабинете ставить запретили. К тому же она на него наверняка уляжется.

– Угу, – согласился Вольцев. От своих распоряжений он не собирался отказываться. – Кресло ей поставь. Ну, кожаное, руководительское.

– Оно ей тоже не нравится. – Григорий все больше радовался, наконец и полковнику доставалось от подарочка, который тот ему подкинул. – Говорит, что от него такой казенщиной несет, что ее сразу в Москву тянет, на Красную площадь, удостовериться, лежит ли там тело Ленина.

– Что ты меня всякой ерундой грузишь! – вспылил Дмитрий Юрьевич. – Будет ей кресло для размышлений. Что по делу?

– Коламуты темнят что-то. Оба. Хотя ваша Вергасова настаивает, что только папашка, – принялся отчитываться Самбуров. – Водитель подтвердил, что серо-голубой кофтой и своим свитером его шеф детей каких-то укрыл. А вот где это было, не помнит. Секретарь целый список детских учреждений выкатила, будто из интернета скачала. Обширная программа у будущего депутата Думы была на той неделе. Мои работают, но подшефные только дифирамбы поют, как он крышу залатал, стулья закупил и конфет привез. Екатерина каким-то мифическим образом действительно была в Германии, а кофта ее по Абхазии путешествовала.

– Ты с ней поаккуратней, она все-таки гражданка не только нашего государства, – предупредил Вольцев.

– Да я аккуратно. Не могу же я посла мира, заместителя директора Международного фонда по правам человека без железобетонных улик в серии убийств обвинить? Если только сама признается. Но тут надо пытки применять…

– Гриша! – рявкнул полковник, и Гриша заржал. – Ну и шуточки у тебя.

– Нечего ей предъявлять. Она пока в Германии была, на сайте фонда почти каждый ее шаг на видео запечатлен. У них там все публично и прозрачно.

– Хорошо, – с задумчивым видом согласился Дмитрий Юрьевич.

– У четверых из списка подопечных Натальи Веденеевой алиби. Четверых разыскиваем. Подруга Ольги Агафоновой и ее хахаль не по тому направлению следствие повели. Сейчас другой след изучаем, но времени много прошло.

– Работай! Быстро, активно и жестко! – скомандовал Вольцев. – После того как про эти дела по телику рассказали, мне начальство покоя не дает. Каждый день трясет.

– Работаю, – Гриша махнул рукой и ушел.

Самбуров постоял на пороге своего кабинета, любуясь, как весь состав следственной группы меряет комнату шагами. По разным траекториям, изредка пересекаясь, ходили все – Кира, Володя и Аня. Причем последняя с ноутбуком в руках.

«Надо срочно усаживать ее куда-то, – решил подполковник. – А то они как вечные маятники войдут в диссонанс и разрушат все здание. А уж головную боль мне точно обеспечат».

– …никаких данных нет. Личных дел нет. После гибели Натальи их никому не передали, они больше не приходили. Направления на лечение не было. Пациентки не зарегистрированы в поликлинике. В ноутбуке я тоже ничего не нашел. Точнее, там куча файлов, я с ходу не понял, что смотреть и что искать. Можно ребятам отдать в айти, может, что-то накопают. Только что копать? А если пациенток было шесть, а не восемь?

– В календаре у нее отмечено восемь, – напомнила Аня. – Только она по номерам отмечала «П-21» и «П-22».

Володя пожал плечами. Только сейчас ребята заметили начальника и разошлись по своим местам. Лишь Кира продолжила ходить туда-сюда.

– Скорее всего, Наталью Веденееву попросили оказать психологическую помощь в частном порядке. Она в поликлинике принимала бесплатно. Эти пациентки просто приходили в назначенное время в кабинет… там полно народу, не поймешь, кто к кому. – Кира остановилась у окна и, как слон, медленно кивала.

– Пускай айтишники составят полный список ее пациентов за последний год. Фамилии, имена, год рождения, телефоны. Всех, кого найдут в компе, – распорядился Самбуров.

– Я сама, – вызвалась Аня. –