И, понимая, что Нине Павловне не хочется расставаться с ценной вещью, уточнила:

– Я запишу ваш адрес и лично привезу альбом буквально через пару дней. Мы сразу с вами договоримся, когда я подъеду и верну его. Я обещаю, что привезу лично, сама. И не потеряю.

– Хорошо, – согласилась женщина.

– И я вам очень благодарна, что вы пришли и сообщили нам о девушках. Возможно, эти сведения нам очень помогут.

– Хорошо, – снова кивнула Нина Павловна.

– Убийца совершил три преступления и, скорее всего, не остановится. Его нужно найти как можно скорее, чтобы не пострадали другие женщины.

– А Настю тоже убил этот убийца? Маньяк, которого вы ищите?

Нина Павловна смотрела на нее с благоговейной надеждой. С немой просьбой. Будто разрешение выпрашивала – жить ее дочери или нет. Вот только не у Киры это разрешение надо спрашивать.

– Я не знаю, – честно призналась Кира. – Пока не знаю.

– Может быть, вы и Настю найдете? – совсем тихо и робко спросила посетительница.

– Мне очень жаль, Нина Павловна, но ваша дочь, скорее всего, мертва, – проговорила Кира и заметила, как Аня метнула в ее сторону тревожный и возмущенный взгляд. Даже Самбуров скривил губы.

Нина Павловна опустила взгляд и часто закивала, соглашаясь. Кира продолжила:

– По статистике, девяносто пять процентов человек, пропавших без видимой причины, оказываются мертвы.

– Я знаю. – Голос гости звучал уверенно, она даже нашла в себе силы улыбнуться. – Хотя бы останки найти, чтобы в храме отпеть. Похоронить по-человечески. Чтобы на кладбище ходить.

Кира понимающе кивнула.

– А вы к экстрасенсам не обращались? – вдруг встрял в разговор Самбуров. – Чтобы дочь найти. К магам?

Нина Павловна тихо и горько засмеялась:

– Если бы они существовали, обязательно бы обратилась.

Кира одарила Григория убийственным взглядом и отправилась провожать гостью до КПП, чтобы удостовериться, что ее обойдут шуточки лейтенанта Школьникова.

Когда она вернулась, Самбуров еще с порога завопил:

– Только не говори, что ты поверила и всерьез отнеслась к этому предположению? Мы не будем искать связь между этой Настей Кирилловой и нашими жертвами.

Кира пожала плечами и согласилась:

– Не ищи.

Самбуров упрямо поднял подбородок, собираясь отдать распоряжение, но девушка пребывала в крайней задумчивости и смотрела куда-то внутрь себя. Подполковник сжал губы в узкую жесткую полоску, но не мог смолчать и проговорил:

– Эта тетка сумасшедшая. У нее даже диагноз есть. Она сама тебе сказала.

– Очень серьезный диагноз, – задумчиво кивнула Кира и вернулась в реальность. – Я впервые встречаю человека, который настолько контролирует подобное заболевание. Нина Павловна вменяема и адаптивна к реальности. Немыслимо!.. Ты знаешь, что это за диагноз?

– Нет, – неуверенно признался Григорий.

И, так как на нее с любопытством смотрела еще и Аня, консультант по психопатологии пояснила:

– Изначально это всего лишь когнитивный диссонанс, несовпадение желаемого и действительности, встречается часто, в начальной, легкой стадии вообще повсеместно. Но в сложной, стрессовой ситуации у некоторых людей усиливается до полного неприятия реальности. И тогда та реальность, которая желанна, начинает заменять человеку существующую. Проще говоря, человек проваливается в свои иллюзии, живет выдуманной жизнью, но приемлемой для него и не причиняющей страдания. По прошествии времени разрыв становится огромным, почти всегда это пребывание в психиатрическом стационаре всю жизнь. – Кира оглядела каждого из полицейских и удовлетворенно заметила, что удивила всех. – Так вот, Нина Павловна Кириллова научилась жить в двух реальностях, научилась их совмещать и даже отличает одну от другой. Это почти уникальный случай. Я бы с удовольствием побеседовала с ее лечащим врачом.

– И что из этого следует? – На Самбурова описание уникальных способностей Нины Кирилловой произвело впечатление и еще больше утвердило в мнении – женщина сумасшедшая.

– Она различает реальную жизнь и выдуманную. Скорее всего, ее сознание вытесняет только ту часть, которая причиняет нестерпимую боль, а в остальном живет нормально. Как страус, прячет голову в песок, но только очень разумный страус. О! Тут не больно – идем, говорим, слушаем. А вот тут больно! Ай-ай! Я в домике. Ничего не слышим и не видим.

Аня хихикнула. Самбуров покачал головой, всем видом демонстрируя, что только еще одной психически больной ему не хватает в и так дурном деле.

– Ее психика отрабатывает, как вестибулярный аппарат. Организм вносит поправку на спокойствие только тогда, когда это необходимо.

– Кира Даниловна хочет сказать, что Нина Павловна Кириллова вполне адекватна. Все, что она говорит, ну как минимум не полная чушь, – неожиданно заметила Аня. Она оторопело пялилась в экран, и глаза медленно ползли на лоб.

Самбуров и Кира невольно двинулись к ней, поглядеть, что там получилось.

– В противном случае она бы уже витала где-то в своем мире, даже не узнавая родных. Уж точно была бы не в состоянии прийти к нам. – Кира первой оказалась за спиной Ани и склонила голову набок: – Ну…

– Человек болен. Мы не можем опираться на ее домыслы… – Григорий замолчал, тоже уставившись в экран.

– Ну, не можем так не можем, – согласилась Кира, понимая, что и здесь оказалась права.

– Готово, – объявила Аня, раскрывая на экране сразу несколько фото. – Я лучше не сделаю, это дело надо специалисту поручать, ну и фотографии с других ракурсов нужны.

– Ну… – протянул Самбуров. Не нравилось ему все, что происходило. И картинки, что получились у Ани, тоже совсем не нравились. Но других слов у подполковника пока не нашлось.

Сначала экран ноутбука продемонстрировал две фотографии. Насти Кирилловой, которую предоставила мать, и другую, ту, что слепила Аня. Коллаж из частей лиц, принадлежащих жертвам.

– На фото жертвы были сфотографированы с разных ракурсов, в разном освещении. Цветовые палитры кожи разные. Я взяла фоном фото Насти Кирилловой и наложила на нее только те области, которые перечислила мать.

– Сходство очевидно, – подытожила Кира, не скрывая самодовольства.

– Ну, я бы поспорил, – уперся Самбуров. Прищурился: – Хорошо. Действительно, похожи.

– А эти изображения сделаны при исходном фото наших жертв, но подставлены части лица от Анастасии, – пояснила Аня, выводя на экран еще три пары фотографий. – Ну, я усреднила цвет кожи, получилось не очень естественно, но в целом… Так, на этом фото сама Филимонова, а на этом с бровями Кирилловой. Здесь, соответственно, глаза, а здесь губы и кончик носа.

– Похоже, – буркнул Григорий как-то зло и отошел от коллег. – Только сумасшедших нам в деле не хватало.

– Сумасшедшие в деле у нас уже есть, – медленно проговорила Кира, продолжая рассматривать фотографии. – У нас убийца с психическими отклонениями…

– Получается, мамаша права, – хмыкнула Аня. – Хрен его знает, что с этим делать. Делу-то четыре года.

– Распечатай, – велел Самбуров Ане.