буду сожалеть лишь о том, что угасаю вдали от своей семьи, и моя последняя мысль обязательно долетит до вас».

В тот момент, когда я утирал слезу, передо мной возник Хаджи-Ставрос, и мне показалось, что такое проявление слабости сильно поколебало его уважение ко мне.

— Да что с вами, молодой человек, — сказал он, — приободритесь. Еще не пришло время оплакивать самого себя. Какого черта! Можно подумать, что вы присутствуете на собственных похоронах! Берите пример с английской

— Еще не пришло время оплакивать самого себя

дамы. Она написала письмо на восьми страницах и не уронила в чернильницу ни одной слезы. Пойдите, составьте ей компанию, ей необходимо развлечься. Эх, были бы вы человеком моей закалки! Клянусь, будь я в вашем возрасте и окажись на вашем месте, я бы не стал долго отсиживаться в плену. Уже через два дня за меня внесли бы выкуп, и я бы знал, где взять деньги. Вы не женаты?

— Нет.

— Тогда попробуйте понять, что я имею в виду. Возвращайтесь к себе и постарайтесь быть любезным и неотразимым. Я даю вам отличную возможность разбогатеть. Если вы ею не воспользуетесь, значит, вы неумеха, а если не признаете меня своим благодетелем, тогда я буду считать вас неблагодарным.

Я обнаружил Мэри-Энн и ее мать рядом с родником. В ожидании, когда им доставят обещанную горничную, они пытались сами укоротить свои платья для верховой езды. Бандиты снабдили их нитками, больше похожими на шпагат, и иголками, пригодными лишь для того, чтобы сшивать корабельную парусину. Они периодически отрывались от работы и бросали меланхолические взгляды на афинские дома. Было тяжело видеть столь близко расположенный город, добраться до которого можно было лишь за сто тысяч франков. Я поинтересовался, как они спали. Сухость их ответа ясно дала понять, что они прекрасно обойдутся без беседы со мной. Именно в этот момент я в первый раз обратил внимание на волосы Мэри-Энн. Дело в том, что девушка была без головного убора. После простейшего туалета, совершенного в роднике, она сушила свои волосы на солнце. Я и представить себе не мог, что одна женщина может обладать таким несметным количеством шелковистых локонов. Длинные темные волосы закрывали ее щеки и спускались ниже плеч. Но они не свисали самым

дурацким образом, как обычно свисают волосы у женщин, выходящих из ванной комнаты. Ее волосы ниспадали мелкими волнами, напоминая поверхность небольшого озера, воду которого морщит свежий ветер. Дневной свет пробивался сквозь густую копну и сообщал волосам мягкую бархатистость. В таком обрамлении ее лицо выглядело в точности, как махровая роза. Я говорил вам, сударь, что прежде никого еще не любил и, само собой, мне не хотелось бы впервые влюбиться в девушку, принимающую меня за вора. Однако, не боясь показаться непоследовательным, признаюсь вам, что в тот момент мне непреодолимо захотелось вырвать эти прекрасные волосы из лап Хаджи-Ставроса, пусть даже ценой собственной жизни.

Поэтому я немедленно составил план побега, казавшийся дерзким, но, тем не менее, реалистичным. Из нашей, так сказать, квартиры можно было выйти двумя путями: через кабинет Хаджи-Ставроса и через пропасть. Бежать через кабинет Хаджи-Ставроса было нереально, поскольку для этого пришлось бы пройти по полю, кишевшему бандитами, и пересечь первую линию обороны, охраняемую собаками. Оставалась только пропасть. Я заглянул в нее и обнаружил, что скала стоит практически вертикально, и она буквально усеяна расселинами, крупными клочьями травы и небольшими кустами, а также испещрена складками. Если умело воспользоваться всеми возможностями, то тогда появляется шанс спуститься по скале и при этом не разбиться. Главную опасность здесь представлял водопад.

Ручей, выходивший из чаши родника, делал поверхность склона горы чрезвычайно скользкой. К тому же при спуске, имея над головой столь холодный душ, было бы очень трудно сохранять хладнокровие.

А что, если направить поток в другую сторону? В принципе, это было возможно. Я внимательно изучил нашу «квартиру» и обнаружил, что раньше на этом месте была вода. Фактически мы находились на дне высохшего пруда. Я приподнял край покрывала и обнаружил под травой густой осадок, нанесенный сюда водой из родника. Возможно, произошло землетрясение, которые часто случаются в горах, и в результате в каком-то месте, там, где скальная жила оказалась слишком тонкой, разрушилась запруда, и вся масса воды мощным потоком устремилась прочь из своего ложа. По каналу в десять футов длиной и три фута шириной вода устремилась на противоположную сторону горы. Двух часов хватило бы, чтобы перекрыть этот давно открывшийся шлюз и запереть воду в ее изначальном резервуаре, и еще час потребуется, чтобы поверхность скалы, обдуваемая ночным бризом, успела просохнуть. Если все тщательно подготовить, то для побега потребуется не более двадцати пяти минут. Спустившись к подножию горы, мы оказались бы на небольшом удалении от Афин, а двигаться в правильном направлении мы могли бы, ориентируясь по звездам. Конечно, местные дороги отвратительны, но

зато нам больше не грозила бы опасность встречи с бандитами. Когда утром Король придет, чтобы узнать, как прошла ночь, он поймет, что ночь прошла в бегах, а поскольку учиться приходится всю жизнь, он убедится на собственном опыте, что рассчитывать можно только на себя, а водопад — не лучшее место для содержания пленных.

Этот план показался мне настолько блестящим, что я туг же поведал о нем той, которая вдохновила меня на его составление. Поначалу Мэри-Энн и миссис Саймонс слушали меня с таким видом, с каким осторожные подпольщики слушают провокатора, засланного полицией. Тем не менее юная англичанка решилась и бесстрашно заглянула в пропасть.

— Здесь можно спуститься, — сказала она. — Конечно, не в одиночку, а опираясь на чью-то крепкую руку. Достаточно ли у вас сил, сударь?

Не знаю почему, но я ответил так:

— Если вы доверитесь мне, тогда силы прибудут.

Скорее всего, в этих словах, в которые я не вкладывал никакого особого смысла, была заключена какая-то нелепость. Я так решил, потому что девушка покраснела и отвернулась. Но через минуту она вновь повернулась в мою сторону и сказала:

— Сударь, возможно, мы составили о вас неверное мнение, но вы должны нас понять — несчастье озлобляет. Я охотно поверю, что вы отважный молодой человек.

Полагаю, она могла бы найти более любезные слова, но и этот сомнительный комплимент был произнесен таким ласковым голосом, а ее взгляд был таким проникновенным, что я взволновался до глубины души. Недаром, сударь, говорят, что смысл песни