И если лейтенант истекал кровью у меня на руках, значит…

– Как это не было? – возмутился я. – Я со Злочевым дружил! Но никаких подарков мне не надо!

– Не надо? Хорошо. – Ферван кивнул. – В любом случае, Александр, попрошу вас на пару слов.

Не дожидаясь моего ответа, Ферван повернулся и вышел из барака.

Я помедлил.

– Идите, Саша, – кивнул каперанг Гладкий. – Я думаю, нет оснований игнорировать приглашение старшего по званию.

И я вышел.

На улице было еще совсем темно. Ферван ждал меня, удалившись от барака шагов на десять.

– Почему-то я не сомневался, Александр, что назоветесь именно вы. – Он улыбнулся. – Я рад.

– А я – нет, – неучтиво буркнул я. – Честно говоря, не могу даже представить себе, зачем вам понадобился.

– Вы ведь, наверное, догадываетесь, что лейтенант Злочев фактически погиб в бою?

– Догадываюсь.

– Так вот: я считаю, что, если ваш друг пал от руки врага, вы имеете право знать, кем был этот враг.

– Пожалуй… да, – сказал я уже более приязненно. Фервану нельзя было отказать в благородстве, чего уж там…

– А один раз увидеть лучше, чем сто раз услышать, ведь так? – Пехлеван улыбнулся.

– Так.

– Ну и отлично. Я предлагаю вам совершить небольшую вертолетную прогулку. С начальством лагеря я утряс все формальности, у майора Шапура принципиальных возражений нет. А у вас?

«А что мне терять?» – подумал я.

Вылетали еще затемно. Ферван лично занял пилотское кресло, а меня посадил рядом с собой, на рабочее место оператора-наблюдателя.

В центральный отсек залезли четыре егеря – эскорт. Не знаю, чего Ферван опасался больше – моего побега или вынужденной посадки на враждебной территории. Думаю, как и всякий предусмотрительный профессионал войны, – всего сразу и нападения всадников Апокалипсиса в придачу.

Хотя снаружи вертолет не производил впечатления суперсовременной машины, звукоизоляция оказалась на высоте. Мы с Ферваном могли спокойно разговаривать, не прибегая к услугам шлемофонов.

Собственно, шлемы мы вообще сняли – на борту вертолета было жарковато. Ферван принялся горячо извиняться передо мной по этому чепуховому поводу. Дескать, машина только что прошла капитальную модернизацию, а новый климат-контроль не настраивается, хоть плачь! Вы уж не обессудьте, Александр! Такая она, эта техника!

Подумаешь, климат-контроль. Типично клонские заезды: им кажется, если у них что-то не работает, значит, они вели себя недостаточно праведно и прилежно, плохо соблюдали наказы Родины и в итоге опозорились на весь мир. Будто бы миру есть дело до бракованной платы в клонском кондиционере…

– Ничего страшного, Ферван. В моем истребителе когда-то барахлило зажигание. Перед каждым взлетом техник с факелом под маршевые дюзы лазил, чтобы, значит, все зажглось как следует.

К чести Фервана, юмор он понял.

Посмеялись.

– Да и кому он нужен, климат-контроль! Я смотрю, у вас тут такое наворочено!

Я был искренен. Куда более полезной, чем кондиционер, и притом вполне исправной аппаратурой, вертолет был нашпигован под завязку. Пестрому разнообразию его приборных панелей позавидовал бы и полноценный аэрокосмический аппарат. Флуггер то есть.

Впрочем, чему удивляться? Эта машина служила одновременно и разведчиком, и летающим командным пунктом. С нее можно было управлять всеми бойцами, вертолетами и огневыми средствами роты. Видеть их глазами и слышать их ушами!

От моих комплиментов Ферван сразу же расцвел.

– На этой планете иначе нельзя! Кроме обычных средств обнаружения, вертолет оснащен специальными детекторами аномалий… Вот взгляните-ка на мой экран… можете, впрочем, на свой, там все дублируется… Сейчас появилось красное пятнышко, видите?

Я видел. На обзорном экране, по которому ползла расписанная значками и пометами карта местности, впереди по курсу замигала маленькая красная клякса.

– Это гравимагнитный осциллятор, грос, – пояснил Ферван. – Сейчас, на время Прилива, их мощность значительно возросла, и гросы могут представлять опасность даже для вертолетов, летящих на порядочной высоте. Автопилот его обойдет.

Действительно, через несколько секунд машина с едва заметным креном приняла вправо.

– А желтые пятна?

– Озера с жидким натрием. Здесь встречается редкая аномалия – наложение такого озера на грос. Тогда каждые полминуты в воздух взлетает громадный столб натрия. Очень красиво!

Я для проформы поцокал языком. Хотя на самом деле сообщение Фервана не произвело на меня особого впечатления.

С жидким натрием? Чудо чудное? Да хоть с порошкообразным гелием! Для человека с исправными мозгами достаточно одной игры в «ложки», чтобы понять: Глагол – место не для тех, кто молится на школьный учебник физики.

Стоило мне подумать о физике, как Ферван о ней заговорил.

– Самое любопытное, Александр, это принципы, на которых основаны наши приборы для обнаружения аномалий. Вы не поверите! Они не имеют никакого отношения к привычной физике!

– И каковы же эти принципы?

– Я бы сказал: принципы симпатии. – Ферван улыбнулся. – Скажем, для обнаружения гросов используется грунт, взятый в зоне осцилляции. И вот что удивительно: частицы грунта, с виду совершенно обычные, «чувствуют» близость гроса! Их атомы возбуждаются! Они становятся умеренно радиоактивными – причем направление и интенсивность вылета альфа-частиц связаны с расстоянием до аномалии, ее мощностью и формой! То же касается и местного жидкого натрия, и других веществ. Они «помнят» о своем родстве с конкретным видом аномалий. Их атомы различным образом реагируют на близость к родственным аномалиям, и эти реакции мы можем обнаружить уже через привычные нам физические эффекты. Дальнейшее – вопрос техники.

Клоны любят знание. Клоны благоговеют перед знанием. В их глазах относиться к знанию пренебрежительно – значит выказать себя человеком бесчестным и низким.

– Восхитительно! – воскликнул я. – Ферван, каждое ваше слово открывает для меня новую дверцу в лабиринте познания!

Лицо моего собеседника внезапно омрачилось какой-то новой думой. Может, я переиграл?

– То ли еще будет, – сдержанно сказал он.

Некоторое время летели молча. Западный и северный секторы экрана заполонили густые россыпи аномалий – разноцветных черточек, пятнышек, скобочек.

Неожиданно на экран выползла цепочка крестиков. Один… два… три, четыре… ого!.. восемь!

Заныл сигнал вызова.

Ферван мгновенно отключил свой «Сигурд», чтобы тот не переводил для меня разговор с неведомой мне инстанцией, и утопил пару клавиш, включив громкую связь.