Они сообщают, что в Мальдуите они встретили означенного человека в присущем ему образе, возрасте, со свойственной ему жестикуляцией, и говорили с ним. И как совсем посторонние люди, рядом с ним, его понимали, ибо он разговаривал на прекрасном испанском. Что можно было предположить о личности этого человека? Об этом каждый мог обладать своим собственным мнением.

Творения Господа удивительны и непостижимы, и чем длительнее жизнь множества созданных им вещей, суть которых бывает до поры скрыта, тем более они будут подлежать Откровению в приближающемся Страшном суде и Конце света, и в достаточной мере восприняты им (человеком) в правильном понимании и познаны, и причем вне всякого его озлобления.

Шлезвиг, 9 июня 1564 года

Этот человек или еврей должно быть имел такие толстые подошвы (ног) из-за его длительного хождения и странствия (что измерено), которые были толщиной с два больших пальца, твердые как роговица. Его должны были видеть также в Данциге, в декабре лета 1599.

К О Н Е Ц

Древний чудо-еврей [55]

В лето Христово 1547 господин Пауль фон Айтцен, доктор Священного писания и епископ Шлезвига, как сообщает Цайлерус[56] в другой части своего послания (Эпистола 507, с. 700– 701), видел в Гамбурге, зимой в воскресение, одного человека в ужасно плохом одеянии и босоногого, входящим в церковь. Такой высоченный персонаж, с длинными, на плечи спускающимися волосами, который с благоговением затем слушал проповедь, и выглядел как человек пятидесяти лет. Последовав за ним, господин доктор беседовал с ним за пределами церкви. И тот ему сообщил, что он урожденный еврей из Иерусалима по имени Агасфер, его ремесло – сапожник, и он лично присутствовал при распятии Христа, и до сих пор пребывает живым. Оттого он сделал правдивый рассказ, как об апостолах, так и об изменениях в правлении восточных стран, и об иных подобных вещах.

Он рассказал, (что) Христос, неся тяжкий крест, хотел отдохнуть у его еврейского дома, однако он прогнал его и сказал, (что) он должен убираться прочь туда, куда ему следует. На это Христос ему ответил: «Я хочу здесь остановиться и отдохнуть, но ты должен идти, пока не наступит день Страшного суда».

Этот еврей вел себя тихо и зависимо, и говорил не более того, о чем его спрашивали. Когда он слышал имя Христа, то смиренно поклонялся и бил в раскаянии в свою грудь. Ежели он слышал проклятия в адрес Христа, то говорил с дикой горячностью и воздыханием: «О, ты, жалкий человек! О, ты, скверная тварь! Имеешь ли ты право осквернять имя Господа, своего владыки, и пренебрежительно отзываться об Его горчайших мучениях и страданиях? Ты разве как я видел, как тяжелы и горьки были муки Христовы, которые могли произойти по причине твоих или моих грехов. Ты должен бы был лучше причинить страдание себе, чем всуе бесчестить Его имя».

Если этот еврей был приглашен в гости, он мало ел и мало пил, и когда ему предлагали деньги, он брал не более двух шиллингов, к тому же сразу распределял их среди бедных со словами: у него нет потребности в них, ибо Господь в достаточной мере заботиться о нем. Его никто не видел смеющимся. В какую бы страну он не пришел, говорил он на языке этой страны. Очень много людей, также из высшего сословия и дворянства, видели этого человека в Англии, Франции, Италии, Венгрии, Персии, Испании, Польше, Москве, Лиффляндии, Швеции, Дании, Шоттландии и других местах, а также в Германии, в Любеке, Ростоке, Виссмаре, Данциге, Кенигсберге. В лето 1575 два посланника из Гольштейна, среди них секретарь Кристоф Краус в том же самом облике, живого, в том же возрасте, платье, и так же жестикулирующего встретили его в Испании, в Мадриде, и с ним разговаривали. В то время он хорошо владел испанским. В лето 1599 он находился в Вене, а в лето 1601 в Любеке. В 1616 он был в Лиффляндии, в Кракове, Польше, а в Москве его видело множество людей, которые тоже говорили с ним. Однако это не что иное, как вымысел[57], что доказано повсеместно (Дж. Себаст. Полночь. Дисс. 19).

Обман людей очень велик в мире, (ибо) нельзя верить всему тому, что они так часто выдают (за правду). Однако, не было бы чудом, ежели бы к подобному наказанию был бы приговорен еврей в силу праведного суда Господа.

Аурбахер

История о Вечном жиде [58]

Глава 1

Когда наш Господь Христос – да здравствует имя его! – нес к Голгофе через улицы Иерусалима свой тяжелый крест, он устал и сделался слабым из-за тяжкого груза; и чтобы на мгновение отдохнуть, он захотел сесть на скамейку перед домом Агасфера – еврея из дома Нефтали. Тот, однако, не пустил его, говоря: «Отрицающий нашего бога, осквернитель шаббата и соблазнитель народа не может иметь с ним, а также и с другими, ничего общего, и да будет так!» Господь посмотрел на него сердитым взглядом судьи и изрек: «Агасфер! Если ты отказываешь в отдыхе сыну человеческому, то ты отныне не найдешь себя покоя, ты должен будешь постоянно преображаться и странствовать до тех пор, пока я снова не явлюсь (народу)». С этими словами Господь пошел дальше, и охранники, которые вели его, принудили некоего Симеона из Кирены, чтобы он помог ему нести крест. Агасфер же следовал за процессией издали, и ему представилось, будто он слышит голос, сказавший: «Если даже этот человек был бы ниспровергателем бога, осквернителем шаббата и соблазнителем народа, то эа эту его вину он страдает от наказания, возложенного на него, и ты не должен был отказать ему в любовном услужении». Агасфер, однако, думал про себя: заслужил ли тот, чтобы у меня родилось сострадание к нему, ведь все же он проклял меня. И он следовал за процессией дальше и остановился недалеко от холма Голгофы, где Господь был поднят на кресте и распят на нем. И он увидел, как мать Распятого и другие благочестивые женщины, и многие праведные мужчины оплакивали его и печалились по умирающему, а некий голос, который слышал Агасфер, сказал: «Воистину этот человек – праведник!» Агасфер, однако, продолжал думать про себя: се человек – праведник от бога и благодетель народа, но почему же он не предоставил