«Все, все пошло как-то враздрай! – думал он. – Еще и Марьяна добавила!»

Дело в том, что, когда он улетал, Марьяна обняла его и, грустно улыбнувшись, сказала:

– Влад, я хочу создать семью, хочу детей. Знаю, что с тобой это не получится. Не знаю, что мне делать: и с тобой не хочу расставаться – куда я от тебя денусь? – и семья мне нужна. Теперь я молодая, здоровая, мне, как и всем бабам, хочется счастья. Подумай на этот счет, а? И прости меня, что я оказалась такой же, как и все бабы… не думай ничего плохого – я всегда за тебя и пойду за тобой куда угодно, хоть в преисподнюю. Но так хочется подержать маленькое тельце… поухаживать за ним…

В общем, настроение у Влада было отвратительное, а тут еще и гибель щенят. Он сдержался, чтобы не наорать на слуг – они-то при чем?

Обнял бросившуюся к нему Амалию – с меньшей радостью, чем хотел бы, что она сразу почувствовала и слегка замкнулась в себе. Марина тоже виновато косилась на него – она ничего не смогла сделать, чтобы спасти щенят, ее не было в тот момент в поместье.

Макобер отсутствовал, со слов Амалии. Он побрился, оставив короткую франтовскую бородку а-ля испанский вариант, и с Панфиловым они унеслись выбирать место для посадки драгоценного куста мясницы. За ними последовал отряд стражи, человек пятьдесят, – из попытки похищения Влада были сделаны должные выводы.

Поместье фельдмаршала было окружено двумя уровнями защиты: внешним – патрулями стражи, на улице перед домом и внутренним – избранными охранниками, которыми руководил Казал, они находились везде, где только можно, к огромному неудовольствию собак.

Щенят похоронили в дальнем углу и заровняли место, чтобы не напоминало о неудавшемся эксперименте. Собаки тыкались носами в руку Влада, радостно его приветствуя, – как всегда, они не винили человека в том, что случилось, он же был их бог…

Свидетелями прибытия Влада оказались трое стражников, которых Амалия сразу же отделила от остальных и приказала строго-настрого молчать о том, что фельдмаршал появился у себя дома – пусть враг так и думает, будто он пропал. От Влада слишком много зависело, чтобы он мог позволить себе рисковать – по крайней мере до тех пор, пока не разберется с мятежниками.

Поздним вечером, на большой, закрытой от посторонних глаз веранде, освещенной магическим светильником, собралась вся компания: во главе стола Влад, похудевший, но вполне бодрый, Амалия, в неизменном черном костюме, только легком, шелковом и украшенном серебристыми узорами, Марина, в довольно легкомысленном сарафане, обрисовывающем ее соблазнительную фигуру (после того как ее омолодили, она стала предпочитать ну совсем уж смелые одеяния, как будто отрывалась за все годы старческой жизни), Макобер – он был в золотистом костюме, с испанской бородкой, тросточкой для форсу, Панфилов – тоже помолодевший, скромно одетый в простой на вид, но очень дорогой костюм из шелковой ткани. Ну и само собой – Казал. Он все время молчал и следил за тем, чтобы собравшимся никто не мешал совещаться, время от времени выходя из дома и возвращаясь на свое место. Аканфия они услали разбираться с пушкарями, чтоб посмотрел, что там происходит в литейке. Ему предстояло возглавить артиллерию города.

– Приветствую, друзья! Вот я и снова с вами. Небось уже простились со мной? – Влад усмехнулся и продолжил: – Итак, давайте прикинем, что сделано и что надо сделать. С кого начнем?

– Я бы начал с тебя, – усмехнулся Ньюмакобер. – Не стану повторять то, что я тебе когда-то говорил, хотя это и было как раз про покушение на тебя! Как приятно произнести: «Я же говорил!» – сам себе кажешься таким умным, а тот, кому говорил – таким болваном!

– Я сейчас тебе врежу, вот тогда узнаем, кто был болваном! – буквально как кошка зашипела Амалия. – Если перечислить то, чего ты натворил и продолжаешь творить, то проступки господина Влада по сравнению с твоим идиотизмом покажутся детской шалостью! Кто выкинул трактирщика из окна и ушел с его служанкой, прихватив еще и проститутку? Господин Влад? Нет! Некий волшебник с восемьюстами прожитых лет за спиной – прожить прожил, а ума не нажил! У меня уже лежит жалоба в городскую стражу, а трактирщик со сломанной рукой и разбитым носом жаждет крови некого болвана!

– Не будем останавливаться на частностях! Это к делу не относится! – заволновался Макобер, опасливо глядя на улыбающегося Влада. – Мы не обо мне говорим! Без нашего руководителя всем нам придет конец. Образно выражаясь, мы все так вляпались в это дело, что, если его убьют, нам тоже не поздоровится. Давайте думать, как его уберечь. Какие есть предложения?

– Это кто тебе давал права вести совещание? – подозрительно покосилась на него Амалия. – Вот шустрый дедок, везде свой нос сунет – как бы не прищемили, а, старый развратник?

– Ладно, ребята, перестаньте, – легонько хлопнул по столу Влад. – Я и правда ступил, не ожидал такого развития событий, хотя меня предупреждали и Макобер, и другие. Впредь наука будет. Амалия, у тебя есть какие-то предложения по ситуации?

– Охранять круглые сутки. Пускать только своих, и то после досмотра магиков – нет ли магической личины. Ездить только в закрытой карете плюс надевать непробиваемую одежду. Я же знаю, вы умеете такую делать. Все время быть настороже и под охраной.

– Ты закончила?

– Вроде как да, – недоуменно пожала плечами начальник Тайной службы, – пусть другие выскажутся.

– А чего тут высказываться, – тоже пожал плечами Панфилов, – я езжу с отрядом в пятьдесят человек, надеваю кольчугу, а я не такой важный человек, как он. И еще, мне хорошо помнится, как бывает больно, когда срезень вспарывает внутренности. Никому не желаю это ощутить…

– Все согласны? Макобер? – Влад взглянул на франтоватого магистра, опустившего глаза к столу. – Кстати, тебе не стоило бы одеться поскромнее? Например, какую-то форму носить? Я же тебе говорил! Что это за бальный костюмчик?! В моем мире в таких ходят только те молодые люди, что ублажают престарелых дам – альфонсы называются.

Амалия не удержалась и прыснула, глядя на побагровевшее лицо Макобера, а он, яростно зыркнув на девушку, с негодованием воскликнул:

– Это лучший костюм, что можно было достать в городе! Даже у императора такого нет! Ладно, ладно, не надо так страшно на меня глядеть, как будто сейчас испепелишь. Придумаю костюм, форму, то есть. Потом с Мироном поговорим, чего-нибудь придумаем. А с Амалией я согласен. Ух ты, пумпочка моя! – Макобер послал ей воздушный поцелуй. – Тебе надо будет обеспечить хорошую охрану и кольчугу, ну и экипаж, конечно. И езди себе, куда хочешь, в сопровождении двухсот стражников.

– А если стражников подкупят? И моя охрана на меня нападет? Что тогда?

– Хм… ну, перековать тогда всех.

– Можно и так. Но я предлагаю другое. Исчезнуть. Я собираюсь исчезнуть.

– Это как? – удивился Макобер. – Сам-то думаешь, что говоришь? Неужели они тебя так напугали? Да без тебя тут все развалится!

– Эй ты, дамский угодник, сам думай, чего говоришь! – вскинулась Амалия. – И почему вы, господин Влад, вместо молодости ума ему не добавили? Я поняла, что вы имеете в виду. Да, это был бы выход. Я так хожу на встречи со своими агентами – меняю одежду, наношу грим. А если узнают? Надеть магическую маску? Любой магик сразу раскусит. Мне кажется, это не совсем удачная мысль.