Но все изменилось, когда я купил ваш ноутбук. Точно так же, как Вы, я не могу понять, что творится со временем. Но давайте признаем, что есть феномены, которые не поддаются логическому объяснению, их еще не истолковали ученые, и мы с Вами испытываем нечто загадочное на себе.

Мы «оступились во времени», как сказал бы Эйнштейн.

Но благодаря этому сегодня с Вашей помощью я, быть может, получаю возможность, какой небеса никогда еще не даровали человеку, — возможность воскресить любимую.

Умоляю Вас, Эмма, помогите мне!

В Ваших руках жизнь моей жены. Я Вам уже рассказывал обстоятельства ее смерти. 24 декабря, в начале десятого, она села в машину после дежурства и, выезжая со стоянки возле больницы, была сбита муковозом. Вы можете предотвратить эту катастрофу, Эмма!

Сделайте все, что угодно, только помешайте ей сесть в машину, проколите все четыре шины у ее «Мазды», насыпьте в бензин сахару, перережьте шланг. Или найдите способ, чтобы она вообще не ходила в этот день на работу. Придумайте что угодно, лишь бы не случилось этого ужаса!

Вы можете вернуть мне жену и даже гораздо больше — можете вернуть мать моей маленькой дочери. Вы можете воскресить нашу семью. Я знаю, что Вы человек благородный, и не сомневаюсь, что поможете мне. Моя благодарность безгранична.

Эмма, Вы можете просить у меня ВСЕ, ЧТО ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕТЕ. Если Вам нужны еще деньги, я могу сообщать вам счастливые номера лотерейных билетов, выгодные биржевые операции, с каким счетом будут выигрывать команды. Вы можете попросить у меня любую сумму, и я помогу Вам ее получить.

Обнимаю Вас.

Мэтт.

Письмо оказалось последней каплей. Не в силах совладать с собой, Эмма ответила несколькими строками, в которых выплеснулся весь ее гнев, вся ее обида.

От кого: Эмма Ловенстайн

Кому: Мэтью Шапиро

Тема: Re: Sustine et Abstine

«Вовсе не денег я хочу, жалкий вы человек!

Я хочу любви! Хочу иметь семью!

Хочу того, чего не купишь ни за какие за деньги!»

Эмма нажала на клавишу, отправляя послание, и тут обнаружила, что Мэтью с женой и дочкой уходят. Она закрыла ноутбук и попросила счет. Наличных у нее не было, и она расплатилась карточкой, но вынуждена была ждать, когда ей наконец принесут обратно этот дурацкий пластиковый прямоугольник.

* * *

Эмма поспешно вышла на Норт-стрит и увидела, что счастливое семейство уже двигается не спеша по Гановер-стрит. Она долго шла за ними по великолепной улице с фонтанами, маленькими бассейнами, красивыми фонарями и деревьями по обеим сторонам. После пятнадцати лет неустанных гигантских усилий Бостону удалось осуществить подвиг. Он похоронил автостраду, которая его уродовала. Теперь дорога в восемь полос спряталась под землей, стала невидимкой, уйдя в чрево города. А наверху возникло новое свободное пространство с островками зелени, уютными уголками, целиком предоставленными в распоряжение пешеходов.

Эмма дошла с Мэтью и Кейт до перекрестка Кембридж-стрит и Темпл-стрит. У перехода Мэтью и Кейт обменялись беглым поцелуем и разошлись в разные стороны. Расставание застало Эмму врасплох, на секунду она застыла в нерешительности. Сообразив, что Мэтью с дочкой вернутся к себе домой в Бэкон-Хилл, она решила последовать за Кейт.

Молодая женщина миновала вертикальные конструкции Олд Вест Черча и оказалась поблизости от более современного квартала, где чарующую патину кирпичных особнячков сменили холодные блики стекла и металла. Эмма подняла голову и взглянула на светящуюся надпись. Оказывается, она у главного входа в ГБМ, Главную больницу Массачусетса.

Здание больницы затерялось в квартале-спруте, где высотные здания теснились одно подле другого без видимого смысла и уж, конечно, без всякой красоты и гармонии. Больница, похоже, тоже постепенно разрасталась, как разрастаются колонии грибов. К первому уже постаревшему зданию прилепилась гроздь новых строений, и каждое было просторнее и выше предыдущего. И больничный комплекс продолжал строиться. В окружении подъемных кранов, строительных вагончиков, грузовиков и бетономешалок из земли выползало нечто гигантское.

Кейт чувствовала себя как дома в этом недобром хаосе и быстро направилась к импозантному кубу из бирюзового стекла, который приютил под своей крышей кардиологический центр. Врач-хирург Кейт Шапиро взбежала спортивным шагом по лесенке и исчезла за автоматическими дверями, которые гостеприимно раздвинулись перед ней. Эмма догадалась, что Кейт отправилась на дежурство в специализированное кардиологическое отделение ГБМ.

Некоторое время она стояла в нерешительности. Последовать за Кейт в больницу не было никакой возможности. Ее тут же заметили бы и выставили вон. Да, собственно, что ей делать в этой больнице? Эмма собралась уже уходить, но любопытство оказалось сильнее. Оно было просто непреодолимым. В ее жилах бурлил адреналин, делая ее решительной и бесстрашной.

Она посмотрела в одну сторону, в другую, ища подсказки. День был воскресный, и обширная автостоянка была занята выстроившимися в два ряда «Газелями» со всевозможными товарами. Широко распахнув задние двери, они предлагали, что могли: продукты, лекарства, хозяйственные мелочи, белье, одежду — все вперемешку.

Эмма подошла к последнему фургончику и заглянула внутрь. Там стояли большие корзины с простынями, больничной одеждой для пациентов и халатами для врачей. Она поискала взглядом шофера. Скорее всего, он затерялся в толпе тех, кто стоял перед автоматами с напитками. Парни о чем-то толковали, не обращая ни на кого внимания. С бьющимся сердцем Эмма протянула руку и потянула к себе один из халатов. Он был явно мужским, раза в два больше, чем надо, но Эмма была страшно довольна. Надела халат, закатала рукава и вошла в кардиологический центр.

* * *

После уличной сутолоки светлый холл показался Эмме особенно просторным. Тропические растения, бамбук, орхидеи, вода в небольшом бассейне из керамической плитки — все создавало умиротворяющую атмосферу.

Эмма увидела Кейт: та стояла в середине холла и оживленно беседовала с коллегой. Вскоре разговор закончился, и Кейт, показав свой бейджик охраннику, стоявшему у входа в лечебное отделение, стала подниматься вверх по лестнице.

У Эммы не было волшебного бейджика — она осталась в холле и взяла одну из брошюр, лежавших на столике. Вспомнив свои юношеские занятия в театральном кружке, она постаралась войти в образ и стать одной из тех, кто сновал по этому холлу. Сумка за плечом, белый халат, уверенная походка — она мало отличалась от практикантов и врачей, которые то и дело проходили мимо нее. Эмма, уткнувшись в брошюру, словно в карту больного, от которой не могла оторваться, готовясь к операции, прошла мимо охранника. Он даже не взглянул на нее, и она поспешила по лестнице вслед за Кейт и вошла за ней в кафетерий для персонала. Кейт подсела к столику, где сидели двое практикантов: хорошенькая метиска с тонкими чертами лица и здоровенный красивый парень, которому куда больше пошла бы футбольная форма, чем стетоскоп на шее.