никакая сила не могла заставить меня не делать этого. Мне хотелось подойти к ней, коснуться лица, посмотреть в глаза и сказать, что не важно, кто это: молодой парень из труппы или стареющий продюсер – никто не получит ее. Я не позволю этому случиться.

Потому что она нужна мне…

МИКА

‒ Дорогуша, твоя помада немного смазалась, да и волосы поправить не мешало бы. Пойдем, я помогу тебе.

Тереза схватила меня за руку и потянула назад в дом, не успела я вернуться к шатру.

Я боялась, что отсутствовала слишком долго и меня хватились, поэтому наспех привела себя в порядок и не убедилась, что выгляжу не как та, кто пять минут назад занимался сексом.

Очень страстным, сногсшибательным сексом. Со своим хореографом. В библиотеке чужого дома.

Ох, мамочки!

‒ Эм… Спасибо. Не знаю, как это случилось, ‒ отчаянно смущаясь, пробормотала я, едва взглянув на Терезу.

Осмотр в зеркале уборной, куда она привела меня, показал, что я на самом деле выгляжу слегка помятой.

Моя спутница издала хмыкающий звук.

‒ Думаю, мы обе знаем, как.

Мой взгляд стал испуганным, и я напряглась. Неужели она видела нас с Дэниелом?

Я обернулась к ней, не зная, чего ожидать.

‒ Тереза…

‒ Не волнуйся, ‒ она выставила ладонь вперед, останавливая меня, ‒ я никому не скажу. Думаешь, у меня за мою долгую карьеру не случалось любовных романов в театре? ‒ Женщина криво усмехнулась. ‒ Не единожды, поэтому все это хорошо мне понятно. Но должна предупредить тебя, чтобы ты была осторожней, если и дальше хочешь быть в этом мире.

Ее взгляд нахмурился, а тон стал мрачнее.

Она по-прежнему была загадкой для меня, но я поняла, что она не желала зла мне.

Тереза ближе подступила ко мне и, развернув меня к зеркалу, принялась собирать мои волосы в свободный узел.

‒ Я знаю, чего добивается Хамфри – все это понимают, ‒ глядя на мое отражение, серьезно сказала она.

От ее слов, а может от того, каким тоном они были сказаны, по моему телу побежали мурашки.

‒ Этот старый извращенец хочет тебя в своей постели, и боюсь, ты готова уступить ему.

Я опустила глаза – мне было стыдно смотреть на нее, ведь она, казалось, видела меня насквозь.

‒ Я об этом думала, но решила, что не смогу, ‒ призналась я.

‒ Полагаю, кое-кто повлиял на это? ‒ ее голос потеплел, а на губах вновь появилась улыбка.

‒ Думаете, это плохая идея – заводить роман с тем, с кем работаешь? ‒ Почему-то мне было интересно узнать ее мнение. ‒ Чем закончился ваш опыт?

Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

‒ Разбитым сердцем, нервным истощением и на удивление, удачной карьерой. Так сложилось, что когда в моей личной жизни все было плохо, я танцевала свои самые лучшие партии. Видишь ли, обычные служебные романы и служебные романы творческих людей отличаются. Мы, люди искусства, больше подвержены страстям, и так же быстро, как влюбляемся, еще быстрее сгораем. Тому способствуют соблазны. Но, ‒ она пожала плечами, приободрившись, ‒ это лишь мой опыт и твой не обязан быть таким же. Просто не позволяй мужчинам, как Хамфри Старк заставлять тебя верить, что ты заслуживаешь чего-то меньшего, чем самое лучшее.

Затем Тереза вышла, но перед тем я поблагодарила ее за доброту и проявленное участие, хотя и не понимала, почему она так поступила.

Я заново нанесла помаду, убедилась, что с платьем все в порядке и собралась покинуть уборную, как получила сообщение от Дэниела:

«Приходи в мою комнату».

Для чего он звал меня к себе? Всего пятнадцать минут назад мы договорились, что вернемся на вечеринку и сделаем вид, что ничего не случилось. Правда перед этим мне пришлось заверить его, что между мной и Хамфри ничего не будет.

Неужели он засомневался?

Я заколебалась на несколько секунд: я отсутствовала слишком долго и боялась, что Хамфри может отправиться на мои поиски. Но и проигнорировать послание Дэниела тоже не могла. Я заторопилась в ту часть дома, где располагалась его комната – благо все были на улице и по пути мне никто не встретился.

Когда Дэниел открыл дверь на мой стук, и я вошла, с удивлением обнаружила, что он занят сбором своей дорожной сумки.

‒ Что ты делаешь?

‒ Мы уезжаем, ‒ заявил он, застегивая «молнию» и взяв сумку, был готов к выходу. ‒ Сейчас мы пойдем к тебе, и ты соберешь свои вещи, а затем мы вернемся в Лондон.

Его устремленный на меня взгляд давал понять, что он все решил и это не подлежит обсуждению.

Но я не была согласна.

‒ Не понимаю, для чего такая спешка. ‒ Я растерянно улыбнулась. ‒ Планировалось, что мы вернемся завтра.

‒ Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь, ‒ непреклонно отозвался он, упрямо сжав губы.

‒ Если ты волнуешься из-за Старка, то не стоит – я смогу справиться с ним, если придется.

‒ Мы можем не спорить об этом? ‒ Его лоб нахмурился, и мне показалось, он начал раздражаться. ‒ Просто собери свои вещи, и мы уедем. Сегодня. Сейчас же, Микаэлла.

Я раскрыла рот, собираясь возразить, но не нашлась, что сказать. Судя по его поведению, для него на самом деле было важно, чтобы я послушалась.

‒ Ладно, хорошо! ‒ взмахнув руками, сдалась я.

На лице мужчины отразилось облегчение, будто он приготовился долго переубеждать меня.

‒ Это безумие, ‒ пробормотала я, складывая свою одежду в чемодан. Дэниел ожидал рядом. ‒ Как это будет выглядеть, если мы с тобой оба исчезнем в разгар праздника?

Я бросила на него негодующий взгляд, но он молчал, проявляя терпение, которое, похоже, давалось ему непросто.

‒ Хамфри обязательно все поймет. Сложит два и два, и… ‒ Тут меня осенило. Я медленно выпрямилась и, прищурившись, посмотрела на него. ‒ Ты специально, да? Все на то и рассчитано, чтобы он узнал о нас?

Сама я не была пока что уверена, что есть «мы». Это нам еще предстояло выяснить.

‒ Тебя так беспокоит, если это случится? ‒ недовольно спросил он.

Беспокоило ли это меня? Вообще-то да. И дело было даже не конкретно в Хамфри Старке, а том, как все это отразится на нашем положении в театре, если всем станет известно, что наши отношения с Дэниелом вышли за рамки рабочих.

‒ Все, что меня беспокоит – это мое место в постановке, ‒ после недолгого промедления ответила я. ‒ Я не хочу рисковать, Дэниел.

‒