— Ты чуть младше была. И потом, это же не на твой день рождения никто не пришел.

— Как не пришел? Я там была, я помню!

— Ты опоздала, причем довольно прилично. Болтала, что дед тебя задержал, еще какую-то ерунду…

— Какую? — подалась вперед Вика.

— Не помню, просто было ощущение, что происходит нечто странное. Ребята не пришли, ты говорила, что скоро придут… Остальные гости не доехали, но там заболел у них кто-то… Короче, я до сих пор вижу этот стол с угощениями и пустые табуретки вокруг. И помню, как ты тогда прибежала вся запыхавшаяся. Я аж в человечество верить начал.

— А до этого не верил? — улыбнулась Вика.

— До этого — не задумывался. А ты подарила мне надежду. — Он говорил с иронией, но в то же время провел пальцами по стакану, невзначай коснувшись ее руки.

Вика напряглась, однако продолжения не последовало: Илья по-прежнему смотрел на дорожки дождя на стекле.

— А что было потом?

— Мы ели что-то вкусное и болтали о чем-то несущественном. А потом я тебя поцеловал.

— Что?! Не было такого.

— Было, просто ты еще не знаешь. — Он повернулся к Вике и быстро прикоснулся своими губами к ее губам.

Вика бежала домой, разбрызгивая мокрую грязь, ливень хлестал ей в лицо, молнии разрывали небо, грозя окончательно его обрушить; казалось, что она — одна во всем свихнувшемся мире.

Поцелуй Ильи сложно было считать неожиданностью, но все же она не думала, что он решится. Это просто глупо, ненормально, неправильно… У нее есть Лев, она скоро уедет, никаких чувств к Илье быть не может, она его и не знает теперь… Или знает? С самого детства и до сегодняшнего дня знает, понимает, ощущает… Нет, невозможно, это не кино, а обычная взрослая жизнь, у нее есть обязательства, в конце концов. Лев не заслужил подобного отношения, он и так слишком много терпит в последнее время. И он не виноват, что это чертово место сводит ее с ума. Пора брать себя в руки, забыть обо всем, кроме дела, с Ильей вообще не видеться.

Вика вспомнила его расстроенное лицо, когда она его оттолкнула, и ощутила тупую боль где-то в груди. Он ведь тоже такого не заслужил. У нее подогнулись колени, она рухнула в лужу перед домом и зарыдала, впервые за двадцать лет чувствуя себя живой. Последняя мысль была настолько странной, что слезы моментально иссякли, и Вика на всякий случай потрясла головой. Боль, зародившаяся в груди, теперь растекалась по всему телу, от нее хотелось смеяться и кричать, внутри будто что-то разорвалось, наконец выпустив то, что хранилось под замками в течение многих лет.

— Ты совсем спятила? — Лев появился откуда-то сбоку; в руке он держал старый зонт деда, но заслонять им от дождя Вику не спешил. Впрочем, ей было все равно.

— Не знаю, — честно ответила она, стараясь перекричать шум дождя. — Я счастлива, просто счастлива, понимаешь?

— Что? — недослышал Лев.

— Ничего! Со мной все в порядке!

Вика поднялась и прошествовала в дом, он вошел за ней, запер дверь и бросил зонт куда-то в угол.

— Вика, что с тобой творится? — Лев был по-настоящему встревожен и даже не скрывал этого.

— Люблю дождь, вот и все!

— С каких это пор?

— С самого детства!

— Пожары тоже любишь?

— В смысле? — напряглась Вика. Только сейчас она ощутила слабый запах гари, доносившийся со стороны кухни. Вика бросилась туда, но Лев ее удержал, схватив за руку.

— Ты. Оставила. Ужин. На. Плите. На включенной, мать твою, плите. Чтобы что? Пойти плясать под дождем?

Вика нахмурилась, вспоминая последние часы. Она действительно готовила ужин, потом пришла тетя Надя, был очередной обморок, после него магазины, аптека, Илья… Аптека!

— Я пойду переоденусь, — сказала Вика и сама почувствовала, что ее голос звучит как-то неестественно.

— А что с кухней, тебе неинтересно? — прошипел Лев.

— Судя по всему, ты ее спас или почти спас. Спасибо, я и правда облажалась. А теперь я переоденусь.

Вика видела, что Лев в бешенстве, понимала, что не права, но сейчас ее беспокоило другое. Оставшись наедине с собой, она вытащила из кармана тест на беременность, купленный в аптеке, и воззрилась на него с куда большим страхом, чем смотрела на труп в лесу. Обмороки, перепады настроения, возможные галлюцинации у телефона, внезапные воспоминания о том, что давно забыто… Они тщательно предохранялись, Лев с самого начала знал, что она не хочет иметь детей. Но что, если… И что тогда делать? Он точно будет против аборта. А она сама?..

Выйдя из туалета, Вика вся тряслась в ожидании результата, однако ее терзания прервал стук в дверь. Сначала она подумала, что это Лев гремит чем-то на кухне, но через пару мгновений он позвал с плохо скрываемой злостью:

— Милая, к тебе гость!

Результата еще не было, поэтому она сунула тест в карман и пошла к двери, хотя понимала, что ничего хорошего ее там не ждет: гроза все не утихала, за окнами окончательно стемнело, стало заметно холоднее — самое время для визитеров.

На пороге стоял мокрый Илья, вода стекала с его щек, носа, шеи…

— Ну нет, нет, не вздумай… — одними губами лихорадочно зашипела Вика, поскольку Лев выжидающе маячил где-то за спиной. Илья посмотрел на нее с печалью и громко сказал:

— Я ищу свою дочь. Она не у тебя?

— С чего бы? — оторопела Вика.

— Вы вроде сдружились.

— И что? — подал голос Лев. — Теперь всех пропавших детей будут искать в нашем доме?

— В ее.

— Что?

— Ничего. — Илья не стал развивать конфликт, из чего Вика заключила, что дела и правда плохи.

— Она же вроде у подруги ночевала.

— Вот только мама подруги позвонила и сказала, что Кристина до них не дошла.

— Ну, значит, опять… — Вика посмотрела на улицу и осеклась. В такую погоду даже чокнутый подросток сто раз подумает, прежде чем где-то шляться. Впрочем, возможно, она развлекается в помещении. — Ты сам ее лучше не ищи, звони в полицию.

— Полицейские — не большие специалисты по поиску