В этот момент со стороны французов, заглушая барабанную дробь, раздался звонкий сигнал трубы. И почти в тот же миг падре услышал позади себя испуганные вопли:

– Cabezas d’oro!![27]

Теобальдо обернулся и с ужасом увидел, как в четырех сотнях шагов от него рядом с пехотой появился вдобавок отряд драгун! Видно было, как сверкнули на солнце выхватываемые из ножен палаши. Труба отрывисто пропела атаку, и раздались гортанные звуки команд.

Падре обуял животный страх, он пришпорил коня и понесся что есть мочи в лес. Но пешие герильясы ничего не могли сделать, кто-то ускорил бег, кто-то упал на землю в надежде, что конница через него перескочит. Топот драгунских коней звучал уже совсем близко. Всадники, идущие развернутым сомкнутым строем, буквально снесли и растоптали первых попавших под удар, а когда строй драгун нарушился, они начали беспощадно рубить бегущих палашами. Дикие вопли герильясов заглушило громовое «Да здравствует Император!», с которым солдаты наотмашь крушили врагов направо и налево, так что окровавленные тела десятков головорезов уже устилали землю, а сзади спешила французская пехота. В плен бандитов не брали, пехотинцы тут же добивали штыками всех валявшихся на земле.

Человек пятьдесят пеших герильясов все-таки успели добежать до рощи. Те, кто были на лошадях, бросив своих сообщников, пронеслись по дороге к дальнему краю леса. За ними с трудом поспевал толстый падре со своим конопатым Пепито и горбоносым Гути…

Герильясам, сумевшим добежать до рощи, подумалось на мгновение, что они близки к спасению. Действительно, драгуны, опасаясь засады, придержали своих коней, а пехота была еще далеко. У бандитов затеплилась надежда, что теперь им удастся скрыться. Но едва они забежали в рощу и бросились в сторону заросшей деревьями скалы, как сверху показались пехотинцы в коричневых мундирах. Первый бежавший по лесу из герильясов остановился в изумлении. По непонятного вида мундирам, по смуглым лицам многих из солдат бандиту показалось, что это хоть и солдаты, но испанские. Правда, было совершенно непонятно, откуда они могли тут взяться. Герильяс остановился на миг, всматриваясь в приближавшийся скорым шагом отряд, и, действительно, до его ушей донеслись слова команды на испанском языке.

– Наши! – воскликнул он торжествующе.

Но это было последнее, что он успел крикнуть: из глубины рощи донеслось на чистом испанском языке:

– Fuego!!

Тотчас раздался треск залпа, и пять десятков пуль полетели в сторону герильясов. Первая из них попала прямо в грудь тому, кто радовался подмоге, остальные повалили еще пятерых. Оставшиеся в живых герильясы бросились обратно. За ними, буквально сидя у них на плечах, бежали Арагонские стрелки капитана Луиса Коронадо…

Отец Теобальдо не мог долго скакать галопом, он кричал уже сильно опередившим его всадникам, чтобы те остановились и подождали. Но никто не слышал его или не хотел слышать. Рядом оставались только все те же двое: Пепито и Гути. Вместе с ними падре с трудом доскакал до противоположного края рощи и выехал в поле. Каково же было его удивление, когда он увидел, как несколько обогнавших его всадников теперь скачут обратно. Главарь банды в растерянности придержал своего коня, услышав крики несущихся на него герильясов. Но ошалевший от контузии и страха отец Теобальдо теперь буквально потерял рассудок от ужаса и ничего не понимал.

– Уланы!! – вдруг донесся до его сознания истошный вопль одного из сообщников, который проскакал совсем близко.

Ни осознать это, ни принять какое-то решение у отца Теобальдо не осталось времени. Прямо на него несся седоусый польский улан с пикой наперевес. Пепито и Гути остались где-то позади. Падре успел выхватить кривую саблю, висевшую у него на боку, и занес руку, чтобы отразить удар пикой. По опыту он знал, что сделать это не так уж сложно, главное вовремя отклонить наконечник. Но в последний момент кончик пики вдруг исчез где-то внизу, а через мгновение, сделав стремительный оборот, называемый уланами «мулине», вернулся сверху. Падре ничего этого уже ни понять, ни увидеть не успел. Наконечник копья Веслава врезался прямо ему в лоб, пробив голову насквозь…

В пятницу 6 апреля 1810 года, солнечным веселым утром капитан де Крессэ стоял в парадной форме перед строем своей роты, также облаченной в полную форму. Мундиры были приведены в порядок и выглажены, надраенные каски сверкали под ярким солнцем, как золотые, вычищенные кони были хорошо отдохнувшими и накормленными. Рядом с драгунами застыли в парадном строю на улице Косо, почти напротив резиденции главнокомандующего, три эскадрона кирасир Тринадцатого полка, сверкавших стальными касками и кирасами; еще правее стоял Четырнадцатый линейный полк – почти две тысячи человек великолепной пехоты. Солдаты этого полка недавно получили новые мундиры и теперь выглядели как гвардия на параде перед императорским дворцом Тюильри.

Сине-белые ряды пехоты стояли грозно и величественно. В центре фронта первого батальона сверкал бронзовый орел и тихо шелестел шелк трехцветного знамени. Солдаты замерли в строю неподвижно и безмолвно, словно в заколдованном царстве спящей красавицы. Толпа зрителей, растянувшаяся вдоль всей широкой улицы напротив строя войск, наоборот, волновалась и шумела. Жители Сарагосы восторженно глазели на блестящие ряды доселе непобедимых войск, живо обсуждая мундиры и выправку солдат и офицеров. Но особо привлекала взоры собравшихся маленькая рота Арагонских стрелков, построенная на левом фланге французской пехоты. Во главе этой роты стоял капитан Луис Коронадо, только что снискавший своему отряду славу в бою с бандой отца Теобальдо…

Главнокомандующий назначил этот парад потому, что войска готовились двинуться в поход на Лериду. Выступление основной массы Арагонской армии было назначено на раннее утро восьмого апреля, а пока полки стекались со всех сторон в Сарагосу. Сюда же везли зарядные ящики, полные боеприпасов, тяжелые осадные пушки, бесконечные вереницы повозок с провиантом и шанцевым инструментом. В городе царило необычное оживление. Генерал Сюше проводил смотр всем приходящим полкам и направлял их в сторону Монсона, где армия должна была собраться перед ударом по Лериде. Сегодня напротив его резиденции были построены поистине элитные части, на которые Сюше особенно рассчитывал.

На решение командующего двинуть армию на вражескую твердыню повлияло открытие капитана де Крессэ.

Герильяс Чучо, взятый в плен уланами, чтобы сохранить свою жизнь, рассказал о готовящемся нападении на конвой с деньгами. В результате Монтегю по разрешению генерала дали карт-бланш на проведение операции по захвату банды Теобальдо. Операция закончилась блистательно. Потеряв лишь несколько человек убитыми и ранеными, отряд под командой Монтегю практически уничтожил банду, наводившую ужас на округу, прикончив и самого падре. Но, что удивительно, в багаже «святого отца» удалось найти и заветную коробочку, где хранилось послание тамплиеров.

Стоя в строю, де Крессэ вспоминал, как два дня тому назад дрожащими от волнения руками взял шкатулку, которую один из солдат нашел в багаже главаря банды. Действительно, на крышке обнаружилась надпись. Без сомнения, тут использовался тот же шифр, что и на документе, сразу понял молодой офицер. Расшифровать надпись было делом нескольких минут. Каковы же были изумление и трепет Анри, когда он прочитал: «Лерида, замок Гарден»!