– Нет. Я не могу их взять. Ты уже сделал очень много, приняв меня в своем доме и обеспечив пропитанием. Я не допущу, чтобы ты тратил еще и деньги.

Он смотрел мне в лицо настойчивым взглядом.

– Спрячь их, Иэн. Я не хочу, – упрямо протягивала руку я.

Он не пошевельнулся.

Поэтому я сама сделала это. Подошла к нему, вцепилась в руку, которую он даже не удосужился протянуть мне, и вложила в ладонь монеты.

– Сеньорита София, пожалуйста! Вам понадобится платье для бала. И хотя одолженный вам Элизой наряд подчеркивает вашу красоту, ясно, что вам нужно еще.

Я проигнорировала комплимент. Он просто хотел убедить меня взять деньги.

– Вы не знаете, как надолго останетесь здесь. Нельзя все время ходить в одном и том же платье!

– Я вернусь. – Я пожала плечами. – И у меня есть своя одежда.

– Мне кажется, вы должны взять деньги. Если какой-нибудь более… беспринципный кабальеро увидит вас в такой одежде… – Он опустил голову и умолк.

– Спасибо за беспокойство. Ты видишь? Ты уже беспокоишься обо мне, хотя совсем не обязан это делать. Я и так создала тебе слишком много неудобств! – И вдруг у меня появилась идея. – А может, я смогу что-нибудь продать!

– У вас же ничего не осталось! Что продать?

Уверена: ему мой план не понравился.

– Пока что не думала об этом… – Я подбежала к своей сумке. Там должно быть что-то, что можно продать.

Вытряхнув все содержимое на кровать, я встала возле нее на колени в поисках какой-нибудь вещи, которая могла бы заинтересовать кого-то в этом отсталом месте. Я убрала книгу, мобильный с коробкой обратно в сумку – по разным причинам не могла их продать ни в коем случае, даже если бы умирала с голоду. Осмотрела остальные вещи.

Иэн подошел к кровати, с любопытством рассматривая мой беспорядок.

– Что все это такое?

– Это все, что у меня есть в жизни сейчас, – уныло сказала я. – Ты видишь хоть что-нибудь ценное тут? Что-нибудь, что может заинтересовать кого-то, чтобы я могла продать завтра в деревне?

– Хм-м-м… – проворчал он. – Не знаю точно. Никогда раньше не видел подобного.

Могу в это поверить.

– Давай посмотрим… – Я начала аккуратнее раскладывать свои вещи.

Косметика.

Нет, Теодора всегда с макияжем. Может, не таким сложным, как у меня, но, без сомнения, с макияжем.

Мои ключи.

Зачем кому-либо ключи от квартиры, которая будет построена через два столетия?

Кетчуп?

Я так и не смогла вспомнить, откуда он тут взялся.

Презерватив.

Возможно. Всегда может пригодиться. Могу поспорить: в девятнадцатом веке презервативы еще не изобрели.

Я повернулась к Иэну спросить, что он об этом думает. Хотя у меня не было ни малейшей идеи, как объяснить ему применение такого предмета, ведь он всегда плохо реагировал на разговоры о сексе. Единственная надежда оставалась на то, что он все поймет, прочитав надписи на упаковке. Только тогда я заметила, что Иэн склонился, как и я, над ручкой Віc в моих руках.

– Что это? – спросил он, разглядывая ее со всех сторон.

– Это ручка. Используется для письма. Вот так, – я взяла предмет из его рук и нацарапала несколько закорючек на листочке бумаги (отметив про себя, что это был мой телефонный счет). – Только не говори, что ручек еще не существует!

– Нет, не существует! – Он очарованно смотрел на мою простую авторучку, купленную в супермаркете. – Для письма мы пользуемся пером и чернилами.

– Ах! – Я же читала об этом. – Это почти то же самое. Только вместо того, чтобы набирать чернила, макая в них кончик пера, их уже поместили прямо внутрь ручки. Смотри, – я указала на почти черную ампулу в прозрачном цилиндре и повернулась к нему. – На мой взгляд, это практичнее пера.

– Фантастика! – воскликнул Иэн. – Чудесное изобретение! Как я не подумал об этом раньше? – Его лицо стало еще красивее, когда на нем появилось выражение искреннего воодушевления. – Что это за материал? Кажется, что стекло, но он не холодный.

– Это пластик. Он похож на стекло, однако более прочный. Например, он не разобьется, если упадет на пол. – Я не собиралась объяснять, что пластик – это производное нефти, полимер и т. д. Такие сведения парня лишь запутают. – Как ты думаешь, кто-то может заинтересоваться ею?

Ручка полностью очаровала Иэна. Он рассматривал ее, будто она была редкой драгоценностью.

– Да. Сколько вы за нее просите? – промолвил он, повернувшись ко мне.

– Что? – Я приоткрыла рот от удивления.

– Мне хочется ее купить. Сколько вы за нее просите? Я готов заплатить любую цену! – Его глаза сверкали, как две звезды.

Я поняла, о чем он.

– Я не могу продать ее тебе! – сказала несколько возмущенно.

– Почему нет? Мои деньги ничем не хуже, нежели у других, – обиженно ответил он.

– Я знаю, Иэн. Но ты же просто пытаешься мне помочь. Снова! Я не хочу, чтобы ты это делал. – Мне стало неловко из-за такой ситуации.

Я почувствовала себя одной из тех девушек, которые пользуются общением с богатыми парнями, чтобы получить от них все возможное, а затем бросить. Потому что сейчас произойдет именно это: Иэн мне поможет, и я исчезну.

– Сеньорита София, это не так. Я действительно хочу эту ручку. Она чудесная! – Он взял тот же телефонный счет и попробовал начертить линию. – Смотрите! – Еще несколько штрихов. – Она невероятная! Нет ни пятен, ни клякс. Она пригодится, особенно для бухгалтерских книг.

Несколько мгновений я рассматривала его лицо. Глаза сверкали, а восторженная улыбка делала парня еще привлекательнее. Создавалось впечатление, что он нашел самое большое сокровище в мире.

Наклонив голову, я рассмеялась. Если бы другим людям можно было угодить так же легко, как Иэну.

– Хорошо, она твоя, – сказала я, все еще смеясь.

Радостно улыбнувшись, он потянулся рукой к карману.

– О боже! Не надо монет. Я ее не продала, а просто отдала тебе.

– Но я не могу ее принять, сеньорита. Я же вижу, что у вас сейчас немного средств, а это изобретение точно стоит несколько монет. Будет неправильно забирать у вас такую дорогостоящую вещь.

«Дорогостоящую! Она досталась мне за несколько реалов!»

– Но я хочу отдать тебе ручку…

Он опустил голову еще до того, как я закончила. Я попробовала зайти с другой стороны:

– В качестве подарка! Дар в знак благодарности. За всю помощь, которую получила от тебя. Ты же не обидишь меня, отказавшись принять единственное, что я могу предложить сейчас, правда?