– Мы должны выглядеть так, словно нас легко одурачить. Бедные студентки из провинции, пришли за бесплатным чаем, не ели пару дней и отчаянно нуждаемся в проверке.

Это у меня такой жалкий вид? Сейчас я смогу сыграть даже жертву маньяка, а если доведут – то и самого маньяка. Но здравое зерно в рассуждениях кузины есть. Кратчайший путь к информации – задушевный разговор.

Из кабинки туалета в торговом центре вышла невзрачная серая мышка в таком же сером плащике. Я смыла всю косметику, зачесала волосы в пучок и застегнула рубашку на все пуговицы. То ли образ так подействовал, то ли Софка специально выдала мне блузку на размер меньше – я даже немного сутулилась.

Возле умывальников меня встретила до тошноты скучная ботаничка в очках. Хотя, на мой взгляд, этот образ сел на кузину как влитой.

– Жалкое зрелище, – протянула я, глядя на нас в зеркало. – Где ты взяла эти шмотки? У нас даже бабушка одевается приличнее.

Кузина вдруг густо покраснела, пробурчала что-то невнятное и потащила меня навстречу новым приключениям. Тут-то и дошло: одежду она взяла из собственного шкафа.

Вечность, и как она умудрилась подцепить Леонардо, да так, что вышла замуж раньше всех кузин нашей семьи?

Сегодня погода словно подыгрывала нашему спектаклю. Каждая девушка знает основную беду дождливых дней: стоит выйти в колготках и туфлях, как все ноги оказываются в мерзких мелких каплях воды и грязи. Как ни вышагивай с достоинством английской королевы, как ни прыгай по островкам сухого асфальта, все равно потом приходится по полчаса в туалете отмывать пятна. На моей стороне всегда была магия, но на всякий случай в дождливую погоду я старалась надевать высокие сапоги, их вымыть легче.

А сейчас растоптанные старушачьи туфли, мокрые колготки и стекающие с кончика носа капли воды из бедной и скромной студентки превращали меня в воплощенную жалость.

С нас натекло немерено воды, по коридору от лестницы до нужной двери вели две цепочки мокрых следов. Маскировка работала что надо, и мы бесшумно проскользнули в большой зал, смешавшись с толпой.

Как я играла! Да что там… я не играла, я жила! Я действительно бросилась к самовару как к спасительному теплу и неловко, заледеневшими пальцами попыталась открыть кран. Безуспешно – настолько древняя техника даже бессмертным не всем поддается.

– Помочь? – раздалось из-за спины.

На меня смотрел худощавый, немного усталый и какой-то дерганый мужчина.

– Да, если не трудно. На улице осень в самом мерзком ее проявлении.

– Я вас раньше не видел. Вы новенькая?

– Да, в первый раз.

– Кто вас привел?

Кто-кто, диплом!

– Анастас.

– А, хранитель.

– Хранитель?

– Ему поручено владение Артефактом Апокалипсиса. Славный малый, хотя для такой роли, мне кажется, еще неопытен.

– А это переходящая должность?

– О да, хранитель выбирается всеобщим голосованием. Это великая честь.

Похоже, вместе с великой честью на беднягу Анастаса свалился и рок. Мне даже стало его жалко.

– А что вы думаете об Ангеле Апокалипсиса?

Лично я думаю, что этому самому ангелу просто офигенно от того, как изнутри греет горячий чай. И плевать на апокалипсис, здесь и сейчас – нирвана.

– Я думаю, она уже близко.

Мужчина заметно оживился, и мы медленно пошли вдоль стола. Все происходящее напоминало бедный студенческий фуршет.

– Вы совершенно правы! Близко, очень близко! Ближе, чем когда-либо!

Он воровато огляделся и склонился к моему уху:

– Не принимайте близко к сердцу, юная леди, но я всегда знал, что вестник конца света – женщина. От них одни неприятности!

Это точно. Особенно от некоторых женщин с первого курса Академии смертей. Вот уж кто ничего, кроме неприятностей, в мою жизнь не привнес.

Я почти перешла к самому интересному, как вдруг Софи крепко уцепилась за мой рукав и потащила в сторону от толпы.

– У нее! – Она ткнула пальцем в женщину, которую я уже видела прежде, правда, тогда она была замотана в простыню. – Страница из книги!

– Ты уверена?

– Да! На ее столе, среди бумаг, в прозрачном файле вырванная страница. Только не видно, что там написано. Надо ее отвлечь, а я стырю.

– Ладно. Давай.

Я как раз улучила момент, когда этот апокалиптический сенсей освободится, и с дурковатой улыбкой подошла.

– Здравствуйте! Анастас столько про вас рассказывал!

– Вы новенькая!

Сенсей сияла так, словно я была самым желанным гостем на этом фуршете. Я на секунду почти поверила, что только здесь меня любят и ждут, только здесь мой дом и на этот самый дом срочно нужно переписать все имущество.

Хотя судя по финансированию, имущества у адептов этой секты было не то чтобы много.

– Как вам у нас?

– О, все такие милые, глоток свежего воздуха! Знаете, я учусь в академии, стипендии ни на что не хватает, в последний раз я ела дня два назад, но здесь я чувствую себя как дома.

– О, милая, идем, я сделаю тебе чай. На кого ты учишься?

– На врача, – быстро ответила я.

– Какая ты умница. Что привело тебя к нам? Ты разделяешь идеи Анастаса?

– Мне показались они интересными.

Краем глаза я заметила, как кузина крадется к столу сенсея. Вздохнула и принялась вдохновенно врать:

– Мне кажется, я чувствую напряжение, охватившее мир. Будто он висит на волоске! Глобальное потепление, вредные выбросы, тонны пластика в океане, мировые войны – все это колебания натянутой струны, но даже самая прочная нить однажды порвется. Мне кажется, мы очень близки к этому моменту.

– Именно! – так горячо закивала женщина, что я аж подскочила от неожиданности и вся облилась чаем. – Вы совершенно правы… кстати, как вас зовут?

– Хелен, – вырвалось у меня.

– Вы правы, Хелен. Ангел Апокалипсиса уже спустилась в наш мир, нам осталось лишь найти ее и призвать великое очищение! Давайте обратимся к энергии света, пропустим ее через себя, только так мы получим второй шанс в обновленном и чистом мире.

Она замерла, вдохновенно прикрыв глаза, а я задумчиво постучала ногтем по стаканчику. И почему каждый сектант непременно думает, что одна только принадлежность к какому-нибудь обществу непременно спасет его в случае внезапного апокалипсиса? Да папа и остальные знать не знают о существовании таких вот междусобойчиков, а на претензию «почему вы меня не щадите, я же вас призывал!» вообще ответить могут исключительно нецензурно.

За спиной сенсея Софи корчила рожи. Она держала в руках прозрачный файл с желтоватой пергаментной страницей, так что я воспользовалась закрытыми глазами сенсея и быстренько исчезла.