Мама? Так я вроде обижена, да и для доверительного разговора «расскажи мне про секс» уже поздно.

Бабушка? Ну да, если хочу заметку в «Вестнике Бессмертных» под заголовком «Джульетта Мор теряет невинность! Делаем ставки: обернется ли это событие апокалипсисом». Молчать бабушка совершенно не умеет.

Не к Софии же идти. Единственный мой друг – Вячеслав, но и с ним я не готова к таким разговорам. Он больше подходит, чтобы подурачиться, съездить на пикник или сообща списать на зачете.

Остается только Макс. Лишь ему летом удалось максимально приблизиться к статусу моего друга. Хотя, по-моему, он малость перестарался.

– Ну что ты так укоризненно на меня смотришь? – вздохнула я, поймав взгляд кота. – Стыдно мне, стыдно. У нас тут глобальные перемены, а я боюсь отношений.

Потом вспомнила, что забыла дать ему еды, и устыдилась еще больше.

У дверей моей аудитории происходило нечто крайне странное. То, что двери оказались заперты, – ничего страшного, такое бывает. То, что студенты столпились перед ними, – вообще обычное дело. А вот то, что среди этой галдящей сонной толпы крутился какой-то мужичок весьма колоритного вида, – вот это нонсенс.

Если бы он выглядел нормально, я бы вряд ли обратила на него внимание. Но передо мной будто ожила иллюстрация к песне «Гоп-стоп»: спортивный костюм с полосками, кожаная кепка, потрепанные, бывшие некогда белыми, кроссовки. А еще незнакомое чудо характерно двигалось, растопыривая руки. Наверное, представлял, что бицепсы мешают держать их ровно, но со стороны казалось, будто он косплеил голубя.

– Я могу вам помочь?

Отлично, еще и жвачку жует.

– Гы, можешь, красотка. Где мне найти профессора Мор?

– У нас нет профессоров Мор. Есть магистр Мор – он в двести втором кабинете.

– Не-не, эта, я у него вот ща был, мне бы другого Мора, препода какого-то.

– Здесь только два Мора, один – магистр, второй – практикант. И это я.

– Ух ты, – расплылся в совершенно искренней, но очень странной маньячной улыбочке мужик.

– А вы, собственно, кто?

– Так я это… всадник этого, апокалипсиса, во.

Я фыркнула и не сдержалась:

Студенты взорвались гоготом.

– Кхм… спасибо, Джули, – раздался голос Смерти. – Вижу, ты уже познакомилась с заместителем Голода.

Четкий парень, ехидно улыбаясь, отсалютовал мне. Н-да. Неловко получилось.

– Та ладно, че, я не в обиде. Ну раз вы тут, я эта, пошел, да?

– Эта, иди уже, – вздохнул Макс. – И кончай придуриваться.

– Да ладно, чикулю заценил, норм, бывай!

– А… – Я открыла было рот, но решила, что промолчать будет уместнее.

– Он не всегда такой. Но порой заносит. Я не успел зайти к тебе, мы разошлись под утро.

– Что-нибудь решили?

В коридоре стало подозрительно тихо, хотя до звонка еще оставалось добрых пять минут. Весь поток первокурсников с затаенным дыханием слушал наш разговор и лишь после рыка Смерти «В класс! Быстро!» ломанулся в двери. В закрытые.

– Думаешь, из них получится что-то путное? – нахмурился он.

Двери по воле жеста Макса распахнулись, и первые напиравшие рухнули прямо на пол.

– Это действие зелья Дианы. Оно немного притупляет интеллект.

– Тогда подождем до первой сессии.

– Так что там с разговором? – напомнила я. – Что решили?

– Вечером расскажу. За ужином, который мне все никак не перепадет. Только прошу тебя, не лезь к Анастасу и вообще в мир смертных. Пока, по крайней мере.

– А диплом?

На меня посмотрели как на несмышленого ребенка. Ну да, он же ректор. Разберется как-нибудь, вон, летом готов был зачесть мне его автоматом, лишь бы я перестала избивать его тубусом.

– На самом деле я пришел за Хелен. Мы хотим с ней поговорить.

– Мы?

– Я, твой отец, Лора, Харон и…

– Четкий всадник.

– Он просто придуривается. Да, и он. Ну что? Можно украсть у тебя адептку?

Я жестом пригласила Макса в кабинет. Так даже проще, не уверена, что после вчерашнего скандала смогу спокойно смотреть на Хелен или отвечать на ее доставучие вопросы. Пусть спокойно пообщается со всей всадниковой братией. И заодно оценит зама Голода, как оценила его я.

Только вот какой прикол: Хелен в классе не оказалось. Место на первой парте, откуда раньше злобно взирала соперница, пустовало.

– Кто знает, где адептка Рид? – спросила я.

В ответ – тишина, будто зачет начался досрочно.

– Что, никто не живет вместе с ней в общежитии?

У бывшей смертной точно нет семьи, а значит, живет она в общаге академии. И вряд ли одна, такие привилегии даже детям всадников не полагались – одна из причин, почему, несмотря на Фели и отцовское воспитание, я не поспешила съехать, едва поступила.

– Я не видела ее с утра, – наконец подала голос одна из студенток. – Но Хелен почти ни с кем не общается.

– Поищи в общаге, – посоветовала я Максу. – Я бы на ее месте лежала, смотрела в потолок и беззвучно рыдала под металл с женским вокалом. Ну или под попсу.

– Ты помнишь, что я тебе сказал?

– О том, что хочешь жениться?

– Вообще о том, чтобы ты не лезла в мир смертных. Но и о женитьбе подумай.

– Ори погромче, и нас услышит весь первый курс! – прошипела я и повернулась к аудитории.

– Итак, тема сегодняшнего занятия: место смертей в мире бессмертных. Итак, первые бессмертные появились, как я уже упоминала, в результате очень сильных смертных фантазий. Это были боги, покровители природных явлений и различные персонажи легенд. Ученые нашего мира спорят о том, как появились первые смерти, однако сходятся, что, скорее всего, так же, как боги огня или грозы. Были придуманы людьми, ведь такое явление, как смерть, всегда их пугало. Однако спустя века бессмертные, так же, как и смертные, стали рожать детей, создавать семьи, и наши роли уже не определяются рождением. В семье смертей может родиться жизнь, в браке бога и музы – сатир, и так далее. Об этом и поговорим на сегодняшнем занятии, а в конце напишем небольшую творческую работу на тему «Почему я хочу быть смертью».