Я свернула письмо и снова спрятала его в карман. Меня обрадовала новость о том, что Лотти сможет побыть с мамой, и я была уверена, что мы с моей дорогой подругой еще увидимся. Я поеду в Брайтон, найду белый домик у моря, и мы с ней вместе пойдем на берег.

Если бы миссис Джонс вдруг объявилась здесь и сказала, что она нашла нам место в Гленгарите, я бы ответила: «Нет, спасибо, нам и здесь хорошо» – и ничуть при этом не слукавила бы. Нам с сестрой вполне подходила свободная жизнь без надзора. Достаточно было работать и держаться подальше от Альберта. Я знала, что Олив скучает по Эгги, но по школе она точно не скучала.

Ну а я? Я хотела быть с Джимми, пока это возможно.

Тот день начался совершенно обычно, ничто не предвещало беды. Потом погода вдруг изменилась, налетел порывистый ветер, хлынул дождь, и целые ручьи потекли по склону холма, заливая двор фермы. Мне пришлось взять старые резиновые сапоги Альберта, которые были мне велики на несколько размеров. Миссис Хэкер бросила мне пару шерстяных носков:

– Держи, с ними болтаться не будут.

Мне было неприятно надевать то, к чему прикасался Альберт, но нужно было помочь Джимми с животными, а идти в школьных ботиночках я никак не могла.

– Мне кажется, Олив лучше остаться здесь, – сказала я, натягивая мерзкие вонючие носки.

– Не сахарная, не растает, – недовольно буркнула миссис Хэкер.

– У нее нет подходящей одежды, она простудится и умрет.

– Если ты не заметила, у нас тут ферма, и о животных надо заботиться в любую погоду. Думаешь, коровы постоят без дойки, пока не выйдет солнышко?

– Мы с Джимми справимся вдвоем.

– Не хватало еще, чтобы она тут мешалась у меня под ногами.

Олив спустилась из спальни в тоненьком платьице. Я взяла ее за руку и повела обратно, топая ногами как можно громче.

– Почему ты злишься, Нелл?

– Эта чертова старуха кого хочешь доведет.

– Ты сказала плохое слово, Нелл.

– А тут иначе и не скажешь, так что это не считается.

Я открыла ящик и закутала Олив во все, что влезло под пальто.

– Я не могу пошевелиться, Нелл.

– Зато не заболеешь.

– Да уж лучше заболеть.

– Нет, не лучше.

– Я как будто толстая, – пожаловалась Олив. – Толстая, прямо как толстые люди.

Я усмехнулась:

– Да, именно так ты и выглядишь, Олив.

В кухню вошел Джимми.

– Готовы? – спросил он.

Я кивнула.

– Погоди, Джимми, – остановила его миссис Хэкер, открывая ящик комода. Она достала перчатки и бросила ему. – Нечего руки морозить.

Джимми подобрал перчатки и натянул их.

– Спасибо, – пробормотал он.

Мы вышли на улицу. Дождь лил стеной, так что вокруг было почти ничего не видно.

– Симпатичные сапожки, – ухмыльнулся Джимми.

– Очень смешно.

– Я похожа на толстуху? – спросила Олив, с улыбкой глядя на него снизу вверх.

– Да, выглядит так, будто ты переела пирожков.

– Значит, сегодня я буду толстой.

– Не могу поверить, что она дала тебе перчатки, – заметила я.

– Да она меня просто обожает, – усмехнулся Джимми.

На минуту я задумалась, что, возможно, миссис Хэкер и впрямь неплохо к нему относится. Это придало бы ей человечности. Мы зашагали через поле к тому месту, где лежали жавшиеся друг к другу коровы.

– Как это они еще не проснулись? – удивилась Олив.

– Они всегда так делают в дождь, – отозвался Джимми. – Обычно они чувствуют, что приближается ненастье, и заранее готовятся.

– Как это? – не поняла моя сестренка.

– Они ложатся, и земля под ними остается сухой.

– Какие умные! – восхитилась Олив.

– Люди порой даже не представляют, насколько это умные создания.

Мы начали осторожно расталкивать коров, но сегодня они не слушались. Даже Марта отказывалась подчиниться.

– Ну же, девочки мои, – уговаривал Джимми. – Разве вы не хотите в сарай? Там так хорошо и сухо.

В поле бесновался дождь, подгоняемый ветром, и мы очень быстро вымокли.

– Нелл, бери Олив и иди в сарай, – велел Джимми. – Они скоро встанут. Какой вам смысл мокнуть вместе со мной?

Дождь хлестал меня по лицу. Вода заливалась в сапоги. Я увидела, что Олив говорит мне что-то, но вой метра мешал расслышать слова.

– Что? – заорала я.

– Я говорю, что сейчас околею от холода! – прокричала она.

– Или в сарай, Олив, я скоро буду.

– Ладно, – согласила сестренка.

Я проводила взглядом ее фигурку, бегущую через поле, и снова повернулась к Джимми. Мы принялись расталкивать и уговаривать коров, а когда это не помогло, перешли на крик, но животные даже не пошевелились. Они отказывались уходить.

– Так уже бывало раньше? – спросила я, дрожа и вытирая воду, заливавшую глаза.

– Если бы Марта встала, остальные пошли бы за ней, – сказал Джимми. – Боюсь, с ней что-то случилось. – Он опустился на колени возле коровы. – Ну что ты, девочка моя? – пробормотал Джимми, гладя ее по спине. Марта печально посмотрела на него своими большими глазами. – Нужно найти Альберта, Нелл, – объявил он.

Меня напугал его взволнованный голос.

– Приведи его поскорее, мне кажется, с Мартой беда.

Я побежала по полю, спотыкаясь в этих дурацких сапогах. Я так спешила, что даже несколько раз упала. Джимми очень любил эту корову. Ему было бы больно ее потерять. Оставалось лишь надеяться, что с ней ничего серьезного.

Распахнув калитку, я вбежала во двор. Ветер разметал солому и гремел разбросанными повсюду железными ведрами, грязь чавкала под ногами, но был и другой звук, похожий на жалобный писк. Я остановилась, напрягая слух. Звук повторился, и я поняла, что он доносится из сарая. Дверь была приоткрыта, и я беззвучно проскользнула внутрь. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела их. Олив была зажата в углу. Она тряслась от страха. Ее кукла лежала на тюке соломы, как будто еще недавно с ней играли. Альберт прижал руки Олив к стене сарая, чтобы не дергалась. Потом я увидела, как он опустил одну руку вниз и начал поднимать подол юбки. Я схватила первое, что увидела, – это была лопата, которая стояла возле какого-то старого сломанного механизма, – и размахнулась изо всех сил. Лопата ударила Альберта по затылку с тошнотворным звуком. Он упал лицом вперед и придавил Олив. Сестренка выбралась из-под него и кинулась ко мне.