– Никогда! – Адлар поднял ко мне лицо. – И у тебя нет выбора, дорогая – ты точно станешь моей… страстью.

Это что? Он смотрел на меня вполне трезво теперь, а всего мгновение мы оба были пьяны чуть ни до беспамятства. Вот это владение чувствами! Одно слово «Инквизитор». Таня! Очнись быстрее, тебе надо устоять против очень и очень сильного соперника.

– Моя мать тешила себя надеждой когда-то, что была первой любовью отца. Хм! Любовь! Женщины всегда с каким-то особенным выражением произносят это слово. И, так понял, приписывают чувству вечность.

Зачем он принялся так серьезно смотреть на меня? И помогать поправлять на мне смявшееся платье тоже не надо – я и сама могла это сделать. Или думал, что вверг своими огненными ласками в прострацию? Ничуть ни бывало! Ну, если только в первое мгновение…

– А потом я понял, что так думали абсолютно все женщины, что делили с отцом постель. Не потому ли, что Вильмор Вальтсор был страстным мужчиной? Молчи! Я не спрашиваю, а утверждаю. А отец однажды признался мне, что желает всех женщин на свете. Всех! Если они не уродины. Как тебе?

– Мне жаль его.

– Зря. Он жил, как хотел, снискал себе славу сильного воина, мага и любовника.

– А любви не узнал…

– Так вот! – Адлар прервал меня. А еще подал шубу, чтобы могла одеться, и сам застегнул несколько застежек. – Во мне впервые проснулась страсть, и я теперь от нее не откажусь.

– И как скоро она может погаснуть?

На мои слова мужчина посуровел, но взгляда не отвел и продолжил твердым голосом:

– Не моя вина, что в тебе нет искры, Тьяна. Клянусь, тогда бы женился немедленно. А всех этих… наседок отправил бы по домам. Что могу сделать теперь? Как приедем в мой дом, дам тебе клятву, что стану заботиться о тебе и возможных детях. У алтаря в храме рода… раз ты не хочешь договор-обеспечение.

– А если остынешь ко мне?

– Нет. Этого не произойдет, моего огня хватит надолго.

– Но не на всю жизнь?

– Не будем так далеко заглядывать, дорогая. Но наши с тобой дети будут точно носить мою фамилию.

– И ты сейчас выдашь меня перед всеми невестой Курта? Это по-братски?

– Вполне. Потому что он согласился на это. И даже попросил потом отдать тебя ему в жены. Но вряд ли я на это соглашусь.

– И все же вероятность такая есть… – заскрипела я зубами.

Похоже, Инквизитор не услышал последних моих слов. К тому времени в комнату вошли слуги и завозились, поднимая с пола сундук с платьями.

– Пошли! – Светлость настойчиво потянул меня в коридор. – Надо спешить. Мне действительно необходимо было уже сегодня оказаться в столице.

– Зачем? – спросить получилось желчно. – Какая-то очередная твоя жертва из ведьм дожидается казни?

– Мне понятны твои переживания об этих темных, Тьяна. Но лучше бы ты прикусила язычок.

– А ты знаешь, что тетка Белинда, если и совершила в своей жизни ворожбу, то это был заговор на больной зуб? А скольких людей она вылечила? Скольких утешила и обнадежила? А ты!..

– Замолчи, я сказал! Мое расположение уже коснулось этой старой ведьмы, и хватит. Больше слышать про нее ничего не желаю. Поняла? Садись немедленно в сани, не испытывай мое терпение.

– А можно мне перемолвиться словом с… женихом? – от вспыхнувшей внутри злости изобразила кокетливый взгляд в сторону Курта, стоящего около одной из карет.

– Я тебе!.. – дернул меня за руку Адлар и резко притянул к себе. – Хочешь, чтобы я утратил контроль? Давай! И тогда точно к чертям полетят все условности. Необходимость сохранять видимость приличий отпадет, потому что я сделаю тебя своей любовницей тут же, хоть бы и в той комнате, откуда только что ушли.

Он так страшно засверкал на меня синими молниями! Но они все потонули в том шторме, который сотворили в душе его угрозы. Я только подбородок выше вздернула, глазами, надеялась, тоже засверкала, да кулаки сжала. И… почувствовала в рукаве нечто холодное. Тот флакон? Клянусь, так и хотелось плеснуть его содержимое немедленно Инквизитору в рот. Еле сдержалась. Еще не время, Таня! Но этот мужчина не ведал, с какой женщиной теперь столкнулся. То есть со мной. Новой. И я сама себя не узнавала. Но этот тип всю меня такую гордую и непобежденную схватил в охапку и забросил в нагретое нутро кареты на те, самые шкуры.

– В чем дело! – раздался рядом гневливый, но писклявый голос. Это Ивонна? Хотя, кто же еще мог быть. – Ты в своей манере, Тьяна. Вечно творишь конфликты. Что там выясняла с Его светлостью? Чем была недовольна?

Разговаривать ни с кем не хотелось, и особенно с жеманной сестрицей. Поэтому я забилась в угол, закуталась в пуховый платок и отвернулась к заиндевевшему оконцу. Прощай город Торос. Отчего-то мне казалось, что его больше не увижу.

– Я бы на твоем месте радовалась, – не унималась разговорившаяся Ивонна. – Тебя же матушка с отцом здесь за кого хотели отдать? Правильно, за почтенных, состоятельных доров или хозяйственных фермеров из далекой дали, но всегда они были в возрасте. Уж не знаю, почему папа видел твоим мужем только мужчин с сединой в волосах. А теперь? Тебя в жены, вполне вероятно, возьмет молодой и сильный Курт. Не чудесно ли это? Но ты, вроде бы, как не рада. А еще он очень хорош собой. Я не просто так говорю – наша Паула в эту ночь все глаза выплакала, что красавчик уезжает и без нее. Знаю, что рассказываю – мне горничная все в точности доложила.

– Замолчи, Ивонна. Мне ничуть не интересно.

– Нет, конечно, бастард не то, что его титулованный сводный брат, – игнорировала брюнетка мой выпад в свой адрес. – Но тебе стать княгиней нисколько и не светит. Этот мужчина точно не для такой, как ты. Признаюсь, в сложившейся компании нет более достойной кандидатуры на роль жены Его светлости, чем я. Не хмыкай, это чистая правда. Не веришь? Зря! У меня самый сильный дар внутри. Мой сын, зачатый с Адларом, станет самым могущественным магом. Да что ты смеешься? Захлебывается она! А у меня самая яркая искра внутри. У других девушек ее цвет, у кого бледно-желтый, у кого розовый, и только у меня насыщенного синего цвета. Прямо в цвет глаз и магии князя Вальтсора! – Ивонна гордо выпрямилась и осмотрелась вокруг себя, словно уже была женой Адлара и взирала властно на многочисленных слуг и подданных.

– Угомонись, а? Дай поспать.

Я демонстративно ухватила одну из подушек и подложила себе под бок.

– Но твой бастард очень даже хорош собой. И у него, говорят, есть приличное имение, приносящее стабильный доход. Я это не просто так говорю, мне это папа сказал. Ему слуги донесли, что заметили брата князя часто возле Паулы, вот отец и принялся просчитывать, как реагировать, если за ухаживаниями последует брачное предложение. Но кто же знал, что речь пойдет о тебе!.. Да, обскакала ты мою младшую сестренку. И мама всегда говорила, что сможешь нам всем еще очень большую свинью подложить.