А потом Магнус резко отпрянул к камину, споткнувшись по пути. Ухватился руками за каминную полку как раз в тот миг, когда я потянулась за ним в надежде поймать. Едва не прикоснувшись к нему, я обняла себя руками, чтобы удержать равновесие.

– Зачем ты это сделала? – спросил он. Со злобой. С горечью.

Мое сердце колотилось как бешеное, его стук гулом отдавался в ушах, тем не менее я сумела встретиться с ним взглядом. На его лице, в отличие от голоса, отражались противоречивые чувства. Что я могла сказать ему? Какой ответ дать, чтобы он устроил нас обоих?

К счастью, он не стал ждать моих объяснений.

– Я не заслуживаю поцелуя.

– Почему?

– Потому что я… чудовище, Андромеда. – Исходивший от его лица жар заставил меня замереть. Я вдруг осознала, что больше не смотрю в его глаза. Я глядела на его гладкую кожу, теплую и смуглую в тусклом свете огня, изгиб его шеи так и манил провести по ней пальцами. – Впрочем, если проявление нежности с твоей стороны – это вклад в мою доброту, то я совсем не против…

Его шепот был подобен расплавленному серебру – прекрасный и опасный.

Мое сердце гулко стучало. В животе ныло. Порой я ненавидела себя за то, как глупое сочувствие влияло на меня. Или же просто ненавидела себя за мысли о том рисунке, о влюбленных, прячущихся в тени книжных шкафов… о том, что сделали бы мы сейчас, если бы на несколько шагов отступили от камина…

Невзирая на все недовольство собой, я прикусила губу, подавив желание вновь прильнуть к его рту. Затем отодвинулась на почтительное расстояние.

– Вы дикарь. Вам просто нравится смущать людей.

Он вскинул густые брови.

– Я смутил тебя, Андромеда?

Я покраснела, а Магнус – этот маленький демон – улыбнулся.

– П-прекратите, – пробормотала я.

– Но ты же сама меня поцеловала, забыла?

Тогда я схватила его альбом для рисования и пихнула ему в грудь. Сила, с которой я это сделала, вызвала удивление на его лице.

– Пегги груба со мной, – отчаянно попыталась я сменить тему. – Если она не станет относиться ко мне и Сабе на равных, я больше не смогу здесь работать.

На лице Магнуса вспыхнуло замешательство, которое сменилось расстройством.

– Я позабочусь об этом.

– Хорошо. Мне… мне нужно идти.

– Тебе не стоит слишком сближаться с ней. – Его голос вынудил меня резко остановиться и обернуться.

– О чем вы?

– Как только ты очистишь весь замок, Саба уйдет. Что произойдет довольно скоро, учитывая твою скорость работы.

Я медленно развернулась к нему лицом.

– Она охраняет вас, пока действует проклятие?

– Можно и так сказать. – Магнус захлопнул альбом и прижал его к себе. – Она для меня самый важный человек на свете. Я люблю ее как члена семьи. Но прошу тебя не слишком сближаться с ней.

– Вы пытаетесь указывать, с кем мне дружить, а с кем нет?

– Я лишь хочу сказать, что ты будешь об этом жалеть.

Я открыла рот, собираясь ему возразить, но потом передумала и вышла из комнаты. Спорить не имело смысла. Он все равно не мог лишить меня единственного друга здесь. Единственного человека в этом доме, кто был мне не безразличен.

Хотя… Это не было правдой. От одной этой мысли в животе у меня запорхали бабочки.

Потому что, если быть откровенной, Магнус тоже был мне не безразличен – и даже слишком.

После случившегося мне удавалось избегать Магнуса два дня подряд. У меня просто не было выбора. Тот поцелуй был… удивительным. Оскорбительным, ошибочным, но в то же время самым правильным поступком, который я когда-либо совершала. Мне хотелось повторить его снова… и снова… Боже, что со мной не так?

Я поцеловала своего работодателя. И чем быстрее мы оба об этом забудем, тем лучше.

Прежде чем отправиться в библиотеку, я дождалась, пока зазвучит соната Баха. Наступило время избавиться от Библиотекаря, хотя я понимала: она доставит немало хлопот. Она была невероятно общительным Воплощением, а это, как правило, служило верным знаком, что так просто оно не сдастся. Однако судя по рассказам Магнуса, она, похоже, могла общаться только посредством книг. Так что мне, во всяком случае, не придется беспокоиться, что этот злобный дух прибьет меня каминной кочергой.

Сначала я заглянула в библиотеку: убедиться, что там никого нет. Но стоило мне зайти внутрь, как атмосфера в комнате изменилась: Библиотекарь словно поняла, что я собираюсь делать. Не обратив на это внимания, я села в кресло у камина. Чем раньше начну, тем скорее закончу. А на всю работу, вероятно, уйдет два часа времени и два амулета: один – чтобы схватить духа и лишить его возможности вступить в контакт, второй – чтобы полностью его убрать. Чем меньше времени потрачу впустую, тем больше вероятность…

Я услышала стук, а затем краем глаза заметила, как книга упала на пол.

Пора за работу.

Я действовала быстро, но осторожно. Не хотелось начинать все заново. Через десять минут еще одна книга шлепнулась у моих ног. Я проигнорировала ее. Спустя несколько минут вторая книга приземлилась поверх первой. Я подобрала под себя ноги и стала работать дальше. Так продолжалось в течение следующих двадцати минут, пока мой амулет не начал пульсировать, а у меня не появилась возможность разглядеть страницу верхней книги, не наклоняясь.

Тут мое внимание привлекло что-то ярко-красное, чего не было в других книгах. Прервавшись, я бросила туда беглый взгляд.

Посмотрела на верхний колонтитул, где заголовок соседствовал с номером страницы. «Джейн Эйр». Не читала эту книгу, но слышала, что это роман. И видимо, довольно выдающийся, раз параграф был обведен красной линией, широкой и неровной, будто бы сделали это пальцем.

Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар – я уверена в этом, – и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас[10].

В комнате с самого начала царил холод, но только сейчас я вдруг почувствовала озноб.

Затем услышала, как капля воды упала на защитную сферу, образованную моим амулетом. Звук был приглушенным – он доносился издалека, но в то же время ощущался вблизи. Я увидела, как капля, стекая по внешней стороне невидимого щита, оставляла за собой красный след.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком, чтобы голос оставался звонким и сильным.

– Тебе меня не запугать. Мы обе знаем, что тебе здесь не место.

Вновь послышался стук капель. Я подняла голову и замерла, стараясь не показывать страха, потому что на меня смотрело лицо Библиотекаря. Она склонилась надо мной, ее костлявые руки лежали на спинке моего кресла, с полных губ стекала густая темно-красная жидкость.