– Я пойду выкину этого мальчишку на улицу, Валид аль-Валид!

С этими словами Бёрстон вышел в коридор.

– Так ты меня отведёшь?

– Проклятая Тамурлейн, – пробормотал Бёрстон, быстро идя по коридору.

– Бёрстон?

– Да, да. Отведу.

Они поднялись по лестнице. Тоби внимательно смотрел на Бёрстона на случай, если тот решит его обмануть. Они вошли в новый коридор. На дверях висели странные таблички:

Навстречу им двигался кто-то громоздкий. Его силуэт только отдалённо напоминал человеческий, а тело состояло из жирной коричневой субстанции, которая оставляла склизкие грязные следы. Бёрстон вжался в стену, чтобы освободить проход, и зажал себе нос пальцами.

– Добрый вечер, Шлам, – прогнусавил он.

Тоби стало не по себе от той жаркой вони, которую источал Шлам, державший грязными лапами стеклянный ящичек. Сквозь прозрачные стенки было видно, как клубятся и превращаются во что-то облачные животные, лица, растения. Сны.

– Интересно, – Бёрстон всё ещё зажимал нос. – Куда ты это несёшь?

Шлам взмахнул лапой, с которой немедленно сорвался комок слизи и шлёпнулся на дверь как раз между табличками «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН» и «ДЕПАРТАМЕНТ НОЧНЫХ КОШМАРОВ». Шлам отворил дверь и заполз внутрь. Тоби услышал стенания, но дверь закрылась, и они смолкли.

– Ни в коем случае не заходи туда, – Бёрстон больше не гнусавил.

Тоби посмотрел на дверь и побежал за своим провожатым.

– Кто такой Шлам?

– Мечта. От него бы избавились, но он потрясающе чинит другие мечты. Поэтому он выжил.

Они прошли мимо Департамента Повторяющихся Снов (Отделение «Б») и вышли в сад. Тоби в голову внезапно пришла мысль:

– Тамурлейн тоже мечта?

– Тамурлейн? – Бёрстон остановился. – Почему ты спрашиваешь?

– Ну, – Тоби замялся, – она иногда очень бледная, как будто только частично здесь.

– Это любопытно. Ну, когда я был с ней знаком, она была очень даже человеком. Так что определённо человек. Если только она не намечтала другую себя, а ты её не встретил. В любом случае, я уверен, что она и вправду разрушит мою жизнь, если я не отведу тебя в замок.

– Прости, что устроил тебе неприятности с ней. И с твоим начальником.

– Ты думаешь, я боюсь своего начальника? Я просто притворяюсь, чтобы его порадовать. Старый Валид аль-Валид очень в себе неуверен. Я никого не боюсь, даже Регента.

Тоби подумал, что Бёрстон либо очень храбрый, либо не очень честный.

Они прошли через сад, вдоль проволочного забора, за которым в свете, льющемся из окон Бюро, стояли несколько дрожащих фигур. В них было что-то настолько отчуждённое, они стояли так тихо, что выглядели скорее призраками.

– Это тоже мечты? – спросил Тоби.

– Нет. Это Мечтатели в отставке.

– Они могут намечтать меня домой! – радостно воскликнул Тоби.

– Нет. Они в отставке потому, что потеряли свои силы. Видишь её? – Бёрстон указал на несчастного вида девушку в розовой пижаме с дымящейся чашкой в руках. – Она намечтала защиту гавани, гигантскую язву. С тех пор, как эта язва плавает по нашей гавани, никто не рискнул напасть на нас с моря. Она спасла город, но усилие, которое она приложила, уничтожило её разум. А видишь его? – Бёрстон указал на абсолютно лысого, хотя на вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать, молодого человека в ночной сорочке. – Он намечтал новое поколение коров и свиней. Гений. Если бы не он, город бы умер от голода.

– Что с ним?

– То же, что с ней. Что с ними со всеми. Их умы больше не работают. К двадцати или двадцати одному году Мечтатели всё равно теряют силу. Некоторые везунчики добираются до двадцати четырёх, двадцати пяти. Потом большинство находит другое занятие или живёт за счёт подхалимства или славы. Но некоторых это просто уничтожает. Как вот этих. Они потратили столько сил, что у них ничего не осталось. Они даже о себе позаботиться не могут. Если бы Бюро не позволило им жить здесь, они бы оказались на улице. Печально, правда?

На город спускалась тьма, а Тоби и Бёрстон спускались с Китового Холма. Дул холодный ветер. На другой стороне города ждал замок. Тоби всё-таки должен туда пойти. До тех пор, пока ему не придётся знакомиться с Регентом, это было терпимо.

– Откуда ты знаешь Мечтателей в замке, – спросил Тоби, – если ты просто клерк в Архиве?

– Я Старший Архивариус, приятель, – оскорблённо ответил Бёрстон.

– Да, конечно, – согласился Тоби, чтобы не огорчать спутника.

– Я ходил туда в школу, раз тебе так нужно знать.

– В замке? И как там?

– Холодно.

Навесы магазинов сворачивались, светильники гасли, ставни магазинов захлопывались. Люди наматывали на шеи шарфы и поднимали воротники, придерживая шляпы и торопясь домой. Даже птицы торопились в свои дома. Вороны и вороны каркали, пролетая над головами. На ближней башне мерно звонил колокол, и по всему городу ему отвечали другие, как бы говоря: «Я вполне согласен, время возвращаться домой».

– Нам стоит поторопиться, – Бёрстон перешёл на рысь.

Тоби ощутил волну слабости. Ему пришлось остановиться, чтобы не упасть.

– Не отставай, Тоби Портер, я не хочу остаться на улице после заката. Особенно сегодня.

– У тебя случайно нет еды? Я не ел со вчерашнего дня.

– Ты хочешь, чтобы я тебя ещё и кормил? Я тут рискую своей работой, чтобы отвести тебя в замок, когда должен быть на месте. Мне даже нельзя подходить к нему, мне запретили.

– Извини.

– Попроси кого-нибудь намечтать тебе сэндвич когда доберёмся до замка.

– Невозможно съесть мечту.

– Ты просто не умеешь её готовить.

Они пересекли большую площадь. На ней было пусто, если не считать летающих на ветру клочков газет. Простестующих не осталось: теперь они сидели в темнице, лечили раны и переломы, прятались от Дозора или лежали в покойницких. В небе было полно ворон, которые слетались к замку и садились на крыши ближайших домов. Бёрстон и Тоби шли мимо хлевов, в которых стояли огромные животные: свиньи размером с корову и коровы размером со слона.

– Какие огромные! – воскликнул Тоби.

– Тот мальчик, которого мы видели в Бюро. Это он ихнамечтал. Ну, не именно этих. Он намечтал первых, а их потомство вырастили до таких размеров.