– Ты же не боишься, правда, Бёрстон?

– Боюсь? – Бёрстон затормозил. – Я боюсь?

Колокола замолкли. Закричали, закаркали вороны. Мальчики смотрели, как они взмывают с каждой крыши, каждой трубы в районе, и даже с замка. Сотни, тысячи, десятки тысяч воронов и ворон вились в небе, а к ним присоединялись всё новые и новые. Вокруг замка кружила гигантская стая из, должно быть, ста тысяч птиц, чёрных, как сама ночь. Птицы сотрясали небо хлопаньем крыльев, криками и карканьем. А потом опустились, как ужасная тьма, на замок, чтобы там заночевать.

– За мной, – пробормотал Бёрстон таким голосом, будто его успокоило это зрелище.

Он повёл Тоби по широкой улице.

За спинами мальчиков, на площади, в кроне дерева что-то зашевелилось. Это были намечтанные кем-то шпионы Дозора – древесные волки. Они проползли по веткам и спрыгнули с них, почти что стекли, как тяжёлая густая масса, и с громким стуком приземлились на площадь. Один сразу же отправился в замок, чтобы доложить: единственный свидетель убийства Кертена наконец-то нашёлся (а ещё Барри Чейн и Билли Винч не доложили о том, что задержали и отпустили Тоби и девочку, которая устроила взрыв). Остальные пошли за Тоби и Бёрстоном, держась на приличной дистанции, принюхиваясь, чтобы не потерять запах Тоби, клацая когтями по мостовой. Их клыки были готовы рвать и терзать.

Но и за древесными волками следили. За ними летело почти бесформенное существо, тьма, которой не давали распасться лишь жажда мести, верность, дружба и ненависть.

* * *

Бёрстон остановился у арки, на которой висела табличка: «ВОРОНИЙ ДВОР».

– Сюда, – сказал он, открывая перед Тоби боковую дверь в арке. – После вас.

Как только Тоби вошёл внутрь, Бёрстон захлопнул дверь. Тоби услышал торопливо удаляющиеся шаги.

– Стой! – крикнул Тоби, нащупывая ручку. Когда он выбрался наружу, Бёрстона и след простыл. – Вернись!

– Он тебе поможет! – донёсся из темноты ответ Бёрстона.

– Кто «он»? – крикнул Тоби.

Но Бёрстон уже сбежал.

Меж узких скользких стен находилась деревянная лестница. Ступеньки были основательно стоптаны: по ней поднимались не раз и не два. Наверху газ шипел за стеклом лампы. Бледный свет освещал имя на табличке: Мервин Самп Эсквайр. Тоби приложил к двери ухо, чтобы попробовать услышать хоть что-нибудь. Царапанье. Может быть, у Мервина Сампа Эсквайра был ручной хомяк.

Тоби постучал.

Ему не ответили. И когда он постучал полминуты спустя – тоже. За дверью продолжал скрестись хомяк. Тоби сел на верхнюю ступеньку лестницы, подпёр голову руками и стал ждать возвращения Мервина Сампа Эсквайра. Тоби покинул дом уже целых три дня назад. Его мама, должно быть, с ума сошла от волнения. Решила, что он умер. Тоби помнил, ещё маленьким, он потерялся в магазине. Мама перепугалась, что с ним случилось что-то ужасное, и когда, наконец, его нашла – чуть не задушила в объятиях. А папа? Как он отреагирует? Тоби говорил себе, что папа тоже будет волноваться, но не вполне в это верил. Очень многое из того, что он себе говорил, в последнее время оказалось неправдой. Мальчик встал и постучал снова – на всякий случай.

– Да? – прогудел мужской голос.

Тоби нужно было немного храбрости, поэтому он сунул руку в рюкзак и погладил Альфреда. Кот ткнулся носом в его пальцы: простил.

– Ладно, Альфред, – прошептал Тоби и открыл дверь.

Стало темно: сквозняк задул свечи. Раздался бумажный шорох. В комнате везде были листы бумаги: они висели на стене, устилали пол, громоздились стопками на столе. Тоби закрыл дверь, и потухшие было свечи вспыхнули ярче, чем прежде.

Царапающий звук издавал не хомяк, а перо, которое держал в руке крупный мужчина, сидевший за столом спиной к Тоби. Он был одет в длинный плащ с поднятым воротником, на котором беспорядочно лежали сальные волосы. Ещё царапанье издавали ногти свободной руки незнакомца: ими он активно чесал голову. Человек напоминал Тоби его папу. Не внешним видом, а чем-то ещё. Может тем, что не оборачивался. Поборов желание спросить: «Папа?», Тоби спросил:

– Мистер Самп Эсквайр?

Перо продолжило царапать, но рука на голове замерла. Не из-за Тоби, а потому, что на что-то наткнулась. Это что-то было зажато большим и указательным пальцами, выужено, положено на стол, рассмотрено и раздавлено с громким «хрусть». Перо всё это время продолжало писать, останавливаясь, только чтобы набрать чернил.

– Мистер Самп Эсквайр?

Рука замерла на полпути к чернильнице, положила перо и легла на спинку стула. Мужчина развернулся к посетителю. Рука, как и её хозяин, была большой и бледной, с тёмными волосами и чернильными пятнами. Мистер Самп Эсквайр ни капли не походил на папу Тоби: его голова была больше, нижняя челюсть и нос костлявее, а глаза глубже посажены. Он был похож на гору, большую и скалистую.

– Можно просто Мервин Самп. Кто ты такой?

– Тоби. Тоби Портер.

– И чего ты хочешь, Тоби Портер?

– Я хочу домой.

– Отсюда вытекает вопрос. По какой такой причине ты пришёл ко мне?

– Бёрстон сказал, что вы можете мне помочь.

– Бёрстон Шимплинг? Известный лжец и трус?

– Ну… да.

Мужчина усмехнулся и почесал голову (Тоби не был уверен, потому ли, что он думал над ответом, или потому, что искал ещё одну вошку). Наконец, он принял решение.

– Войди и присядь, как приличествует, – это предложение озадачило Тоби. Он решительно не видел ничего, на что можно было бы присесть. – Вон там. Там есть табурет. У печки.

Тоби был рад теплу. Тени от свечей танцевали на высоких книжных шкафах, увенчанных горками свитков. Они напоминали Тоби старинные надгробия Хайгейтского кладбища, которые папа ему как-то раз показал. Золотые буквы на корешках книг, похожие на надписи на надгробиях, блестели в свете свечей. Бумажные листы, приколотые к стене длинными металлическими булавками, напоминали Тоби бабочек в витринах. На столе лежал увесистый манускрипт.

– Мой папа писатель, как вы, – сказал Тоби.

– Откуда ты?

– Раньше я жил в Лондоне. Потом нам пришлось переехать. А потом я пролез в туннель и оказался здесь.

– Ты с другой стороны? Ты прошёл через Дыру?

– Да.

Тоби ощутил неожиданный прилив чувств. Он вспомнил, как полз по туннелю. Вспомнил лесной пожар. Бег по склону за Альфредом. Снова увидел испуганного Кертена и человека с мёртвыми глазами, вонзающего нож ему в живот, беззвучное падение тела… Тоби зажмурился, стараясь прогнать это воспоминание.

– Я просто хочу домой.

Ветер стучал в окно. Тоби открыл глаза, но перед ними всё ещё стояло мёртвое тело.

– Мальчика зарезали и сбросили с утёса.

По улице снаружи прокатилась жестянка. Тоби снова почувствовал нож у своего горла, палец на своей трахее. Он встал, взял рюкзак и поторопился к двери.