Порциями по одному дню

До чего же тяжело! Похоже, мне надо принимать это порциями по одному дню – а лучше по одной ситуации, – иначе я просто-напросто не выдержу. Я обнаружила у дочки сторону характера, которой не замечала раньше. Она очень послушная – разве что может иногда закопаться или чуть покапризничать, но это легко контролировать. Именно легкость контроля меня и тревожила. Ведь если я могу без труда контролировать свою дочь, то и кто-нибудь другой сможет, а это последнее, чего бы я хотела. А на этой неделе она чуть ли не все говорила и делала с некоторым вызовом, что совсем на нее не похоже. Думается, девочка не доверяет себе и собственному выбору, потому что нам не удалось ей показать, что мы-то ей доверяем. Вызывающий тон и манера говорят о том, что она хочет играть главную роль в собственной жизни, и моя задача – прекратить стоять у нее на дороге и помочь ей понять, как ей стать самостоятельной.

Гора посуды в раковине

Ох и ах. Я только что пришла в себя от созерцания грязных тарелок, скопившихся вокруг места моей дочки за столом (она должна относить тарелки в раковину и знает это). Она сидела и ела свой обед среди несвежей старой пищи. Я не устаю повторять про себя: «Тебе нужна эта информация». Передайте мне кто-нибудь клейкую ленту! Не знаю, что будет, когда муженек придет с работы, – вряд ли он спокойно отнесется к немытой посуде и объедкам… Просто пытаюсь понять, как далеко она может зайти. Пожелайте мне удачи! Да, это уже кое-что. Моя дочь знала, что делать с посудой, но отсутствие моих указаний и напоминаний ее парализовало. То же самое происходило и раньше, но я интерпретировала это как нежелание помогать, лень и т. д. На четвертый день она поднялась из-за стола, сказала мне, что больше не может ждать, пока я скажу ей, что делать, и начала медленно-медленно убирать свое место. Я попробовала включиться и «помочь», но она меня отстранила – надо сказать, довольно резко, – и сказала, что все сделает сама. Два часа, полторы чашки средства для мытья посуды – и один очень мокрый и счастливый ребенок как итог. Вот теперь я по-настоящему поняла, как опасны предположения, и признала, что на самом деле не имеет значения, если несколько дней в доме царит беспорядок, от детей плохо пахнет, они едят всякую гадость и не ложатся вовремя спать. Ничего реально «плохого» не произойдет, зато я, отойдя в сторону, смогу действительно выяснить, что происходит в доме. Сейчас я узнала, что могу создать в доме обстановку взаимоуважения, сотрудничества, ответственности, радости, веселья, привязанности и любви.

Любовь к лего

Мой сын некоторое время назад увлекся конструктором лего, поэтому на день рождения ему подарили набор, и вчера мы вместе собирали из него разные вещи. На самом деле собирал он, а я сидела рядом, попивала кофе и болтала. То и дело я уходила за каким-нибудь делом, а он деловито собирал игрушку по инструкции. Когда он в первый раз взялся за инструкцию, я поборола искушение подсказать ему, что делать, – просто тихо сидела и смотрела, как он разбирается сам. Так оно и пошло. Мы мирно и весело сидели вдвоем над лего, и, наблюдая, как он самостоятельно соединяет маленькие детальки, я подумала, что, наверное, именно на этом основан принцип действия недели «Ничего не делаю, ничего не говорю».

Поехали!

У нас два сына – одному восемь, другому шесть, – и у нас четвертый день упражнения «Ничего не делаю, ничего не говорю». Предыдущие дни принесли много интересного – почти сразу же спала общая нервозность в доме, дети стали заметно меньше драться и мы убедились, что они в основном знают последовательность утренних и вечерних процедур. Правда, их легко может отвлечь компьютер или телевизор, и тогда они способны пропустить все что угодно – и завтрак, и приготовление уроков, и мытье, и уборку. Особенно сильно из-за компьютера и телевизора страдает время отхода ко сну, при этом старший стремится как можно дольше не ложиться и не расставаться с любимыми гаджетами, а младший старается от него не отставать (хотя вчера вечером по собственной воле лег рано). Чувствуется, что старшему нравится ложиться позже, – так он ощущает себя совсем большим. Может быть, детям надо укладываться в разное время? Мы замечаем, что старший готов к большему количеству обязанностей и прав, чем младший, и ему необходимо признание этого факта с нашей стороны.

Способности детей определенно нас впечатлили, и мы стали лучше понимать, над какими областями требуется поработать. Я чувствую подлинную уверенность в себе и поддержку со стороны других членов семьи – именно об этом я мечтала, наверное, с рождения наших детей, и сейчас моя мечта впервые стала явью.

Эмили делает выбор

И наконец, вот обещанное окончание рассказа об Эмили, начатого в главе 1, со слов ее мамы.

На своем первом уроке в первом классе Эмили снова попыталась говорить хнычущим голосом. В садике это работало хорошо, и не было причин думать, что в первом классе ей не удастся таким же способом удерживать на себе внимание учительницы.

– Миссис Келер, мама просила вас предупредить…

Но, прежде чем Эмили закончила фразу, учительница прошла мимо нее и поздоровалась с другим учеником.

– Здравствуй, Генри, – сказала миссис Келер, пожимая мальчику руку. – Добро пожаловать в первый класс. Посмотри, есть ли ты в списке, а потом садись за парту и устраивайся.

Эмили растерялась. Почему учительница с ней не разговаривает? Она предприняла вторую попытку, причем хныкала еще громче и убедительнее.

– Ну миссис Келер, ведь моя мама, она считает, что будет правильно, если… – Но миссис Келер опять прошла мимо и поприветствовала еще одного ученика точно так же, как приветствовала Генри.

Тут Эмили совсем расстроилась. Она так рассчитывала привлекать своим нытьем внимание взрослых, а на миссис Келер оно не действует. Но если нытье не помогает, то как же быть? Еще некоторое время она стояла молча, наблюдая, как миссис Келер здоровается с другими учениками, а потом внезапно посмотрела на учительницу и произнесла:

– Миссис Келер, меня зовут Эмили, и…

Тут миссис Келер посмотрела ей в глаза, улыбнулась, пожала ей руку и сказала:

– Эмили, я очень рада тебя видеть. Добро пожаловать в твой новый класс.

Впервые в жизни Эмили оказалась перед выбором. Ей требовалось решить для себя, хочет ли она оставаться ребенком, который хнычет, чтобы привлечь внимание взрослых, или нет. Поскольку внимание миссис Келер таким способом привлечь не удалось, Эмили могла выбрать, кем она хочет быть.

Когда мама Эмили впервые пришла на родительское собрание, то сказала учительнице, что девочка до сих пор хнычет как маленькая и родители работают над тем, чтобы ее от этого отучить.

Миссис Келер ответила:

– Мне очень странно это слышать. Эмили всегда говорит как обычная первоклассница. Правда, я заметила, что она начинает хныкать, когда вы за ней приходите, но не думаю, что это ее проблема, – скорее ваша.

«Ну и ну, – подумала изумленная мама. – Выходит, дома она надевает на себя скверную привычку, а в школе снимает?» И в этот самый момент догадалась, как им с дочкой выбраться из порочного круга. Она решила по примеру учительницы просто не обращать внимания на нытье и, собрав в кулак свою волю (клейкая лента здесь очень пригодилась), стала воздерживаться от любых нотаций, замечаний и окриков. Теперь, когда Эмили хныкала, мама притворялась, что не слышит. За несколько недель поведение, отравлявшее жизнь матери и дочке, полностью улетучилось: Эмили больше в нем не нуждалась, а мама перестала его ожидать.