Зенмара оно горело ровно и сквозь энергичное разноцветие часто пробивалось яркое белое сияние. У Оскара — так звали молодого стражника, наоборот, разноцветие было шумным пышным и переливалось всеми цветами радуги, но белого сияния не наблюдалось.

«Скорее всего Зенмар осознал свое предназначение в этой жизни, а молодой Оскар еще нет, и все ему кажется увлекательным и интересным, поэтому между ними есть разница», — услышал Стефан в своей голове голос эльфийского старейшины Море. Он приподнялся на подушках и стал озираться.

«Лежи спокойно, я тут сижу в печке, как это вы люди, говорите, грею свои старые кости. Не обращай на меня внимание, лежи и слушай.

Пламя жизни — или его еще называют Цветок жизни или Огненный цветок не просто так имеет разноцветные лепестки. Чем он разноцветнее, тем более мудрая и опытная Душа у этого человека. Чем ярче и сильнее Пламя жизни, тем человек могущественнее и влиятельнее. Но даже очень яркое Пламя может потухнуть в единый миг, а тусклое и слабое Пламя может позволить человеку жить очень долго и вести никчемную бессмысленную жизнь, сегодня поспал, завтра поел, там украл, тут потерял.

Розовый — это доброе отношение к близким людям, забота, преданность. Желтый — интеллект, умение приспосабливаться в любой ситуации и вести переговоры. Синий — воля, уверенность в своих силах и мужество. Кроме этих есть и другие цвета у Пламени жизни, но на вашей Планете у людей они развиты очень слабо. Например, у тебя сейчас развивается фиолетовый — потому что ты изучаешь магию. У дочери Закира развивается зеленый, потому что она близка к природе и имеет целительную силу. У Риваса пробивается алый — поскольку он желает помогать и заботиться о слабых и немощных. А у Зенмара, если он не свернет с выбранного пути, в ближайшее время может появиться белый — целеустремленность и чистота намерения. Благодаря этому он сможет видеть в людях то, что они замышляют — их истинные мотивы. Бывают и другие цвета лепестков, но пока я не вижу подходящих примеров».

Стефан лежа размышлял и анализировал только что полученную информацию. Он вспоминал людей, которых он освободил, и то как они себя вели сразу после освобождения. Постепенно, незаметно для себя старик уснул.

Ривас вернулся еще до рассвета. Дежуривший на страже Оскар хотел было напасть на него, но Зенмар, спавший очень чутко и при первом шорохе открывший глаза, взмахом руки остановил стража и молча кивнул вошедшему. Молодой человек тихо сел на один из мешков и стал ждать.

Старик проснулся свежим и бодрым. Так много и часто, как в этом амбаре или на скамейке у входа в замок он давным-давно не спал, а точнее весь прошлый год, и его организм как будто наверстывал упущенное. Сладко потянувшись и оглядев с улыбкой всех присутствующих и просачивающиеся сквозь щели амбара лучи восходящего солнца, он весело сказал: «Ну что, продолжим? Мне кажется, что сегодня я закончу возиться с этим заклинанием и смогу освободить всех оставшихся. Конечно, за исключением графа!» — последние слова прозвучали уже без улыбки, спокойно и строго.

Полностью экипированные стражники вытянулись по струнке, а Ривас, что-то помешивавший поварешкой в котелке, спокойно игнорируя вооруженных воинов рядом с ним, обернулся к старику и радостно произнес: «Дядя Стефан, завтрак уже готов, я приготовил мясную похлебку с овощами. Дядя Закир передал вам большой привет и целую сумку провизии, а моя мама снова напекла пирожков! Давайте кушать!»

Дисциплинированный Оскар чуть не поперхнулся от такой наглости и почти выхватил меч, но суровый взгляд командира вовремя остановил его.

«Мальчики, организуйте нам место для трапезы, чтобы нам вчетвером было удобно покушать», — спокойно обратился к стоящим стражникам Стефан. И буквально через несколько минут из ящиков и мешков был сооружен стол и сиденья вокруг. Невесть откуда взявшаяся большая красивая скатерть покрывала старые ободранные ящики, поверх нее красовались изящные чаши и столовые приборы, вероятно, благодаря сообразительности юного Оскара, быстро метнувшегося в дальние графские склады… Парень решил, что если великий маг так и не расколдует графа, то Изуку ни скатерть, ни посуда, ни другие важные предметы обихода скорей всего уже не пригодятся. По всей видимости, постельные принадлежности для Стефана накануне были добыты тем же путем.

Время за завтраком прошло незаметно и солнце уже высоко поднялось над горизонтом.

«Сегодня я собираюсь завершить все свои дела в замке, и потом я вернусь к себе домой дальше изучать магию, а вам всем предстоит решить, что вы собираетесь делать и как будете жить дальше. Подумайте».

Все трое, услышав сказанное, молча переглянулись.

В приемном зале замка все было по-прежнему, не считая того, что количество застывших людей за прошедшие дни изрядно уменьшилось. Стефан не спеша подошел к одному из слуг графа и быстро вернул ему подвижность. Как только слуга очнулся, Зенмар и Оскар тут же подошли к нему и увели в сторону, а Ривас отсыпал небольшую порцию золота в ладонь освобожденному. Раньше он не мог так сделать, потому что освобожденные люди могли увидеть мешок, из которого он взял золото, и кое-кто вместо благодарности попробовал бы отнять оставшееся. Но теперь у него была поддержка в виде двух сильных воинов, да и золота в мешке осталось не так уж много.

Дух огня, глядя на эту картину, тихо сетовал, что его партнер так просто разбазаривает сокровища, в то же время коварно глядя на оставшееся золото в мешке, он радовался своей благоразумности в том, что показал Стефану далеко не все богатства этого замка. Изначально дух очень хотел порадовать своего компаньона самой большой и изобильной находкой. Но теперь он тихо утешал себя, что еще не все потеряно. Когда сокровища закончатся, и люди узнают, что все было роздано, и больше ничего нет, то перестанут ходить в замок и искать. Тогда он снова приведет Стефана и покажет ему другие тайники.

Пока Стефан освобождал от магии очередного слугу или стражника, трое его спутников решали, что им делать дальше. Ривас очень хотел остаться со Стефаном и помогать ему по хозяйству и в прочих делах. Он, наконец, смог помочь деньгами своей семье. Его родители теперь смогут отремонтировать дом, купить новую одежду себе и младшим детям, оставшихся денег им хватит на безбедную жизнь еще на долгие годы. Кроме