И все. Буря исчезла, как будто ее и не было. Погасли огни на мачтах. Исчез пузырь защиты, и на палубу корабля хлынул дождь. Самый обычный дождь, мгновенно вымочивший насквозь и обвисшие паруса, и одежду Иллии, и распластавшуюся на мостике без признаков жизни фигуру мага.

Магистр фер’Аттач

Оба магистра говорили одновременно – громко и образно, с многочисленными вставками, эпитетами и невероятной, свойственной только людям с большим жизненным опытом, изобретательностью. В другое время их речи, будучи записанными, могли бы вызывать восхищение у любителей неизящной словесности, при условии, конечно, что бумага стерпела бы их. Увы, как раз сейчас все их перлы бессильно повисали в воздухе, ибо присутствующим было не до них.

Корабль опасно кренился на правый борт, волны переливались через палубу, грот-мачта была сломана, и уродливый обломок, торчащий посреди палубы, служил наглядным напоминанием о том, что может сотворить стихия с изделием рук человеческих. В левой скуле корабля зияла дыра, пробоина, в которую мог, не пригибаясь, пройти среднего роста человек. Их всех тогда спасли только реакция магистра Ланса, а также мужество и опыт капитана.

Когда чудовищная волна магического отката и налетевший вместе с ней в течение какой-то минуты шквал поставили фрегат на дыбы, опытный в морских путешествиях Ланс не только услышал треск ломающихся досок, но и сумел быстро сообразить, что это не что иное, как разрушающийся борт, и что корабль после такого, вернее всего, обречен. Позднейший осмотр показал, что он был абсолютно прав – борт оказался проломлен, причем часть дыры была ниже ватерлинии, а один из шпангоутов и вовсе разлетелся на куски. Основной удар пришелся как раз на него, и просто чудо, что корабль не рассыпался на дощечки. Очевидно, корабелы, строившие фрегат, очень сильно перестраховались и вложили в свое детище просто немыслимый запас прочности, совершенно не нужный в обычное время. Однако «Меч Господа» был все же военным кораблем, а боевому кораблю прочность еще никогда не вредила, поэтому в результате сейчас набор корпуса выдержал незапланированный удар, хотя из многочисленных щелей между моментально начавшими расходиться досками хлынули струи воды. Впрочем, по сравнению с основной проблемой это казалось не таким уж и страшным.

К счастью, Ланс не только безошибочно определил вид и место повреждения, что в такой ситуации само по себе было подвигом, он еще и успел принять меры. Почти мгновенно выставленный им щит успел накрыть пробоину еще до того, как нос корабля вновь опустился, и в трюм хлынула вода. Конечно, закрыть все щели, образовавшиеся практически по всему левому борту, он не смог, но это было не так уж и важно – такие повреждения были неприятны, но не критичны. Ланс смог удерживать щит очень недолго – совместный напор ветра, волн и чужой магии был чрезвычайно силен, однако уже спустя несколько секунд на помощь подоспел фер’Аттач, а еще через минуту в процесс включились и остальные маги. Щедро делясь с водником своей энергией, они помогли ему удержать щит на то время, которое потребовалось нерастерявшемуся капитану для того, чтобы отдать необходимые распоряжения.

В результате грамотно и вовремя проведенного перераспределения балласта корабль резко, на грани потери остойчивости, накренился на правый борт. Пробоина, а также наиболее впечатляющие щели между досками обшивки оказались над водой, и, хотя их и захлестывало волнами, непосредственной угрозы они уже не представляли. Куда большую опасность представлял сам крен, но, к счастью, тот чудовищной силы шквал, который искалечил корпус корабля, сорвал большую часть парусов и сломал мачту, оказался единственным. Осталось волнение, но это был уже не шторм, и удары волн делали пребывание на корабле некомфортным, но реальной угрозы не представляли. Словом, жить можно, вот только не слишком хорошо, поэтому требовалось незамедлительное принятие мер по исправлению ситуации.

Ланс, поневоле ставший героем дня, долго сидел на палубе, вычерпанный мало не до дна, и тихо, но изобретательно ругался сквозь зубы. Самым смешным было то, что как раз ему повреждение и даже гибель корабля ничем не грозили. Ну что может вода сделать магу, профессионально работающему с водной стихией? Да ровным счетом ничего. Надо будет – такой маг пойдет по воде, аки посуху. Но Ланс, тем не менее, предпочел не спасать свою шкуру, а вытаскивать товарищей, за что ему, конечно, почет и уважение, но организму от этого не легче. Впрочем, выпив глинтвейна, быстро приготовленного коком, магистр немного оклемался и вместе с фер’Аттачем занялся осмотром повреждений. Вот это и вызвало у них приступ праведного негодования вкупе со сложно построенными словесными конструкциями. Увы, делу это помочь не могло решительно ничем.

Ситуация и впрямь была аховая. Пробоина в борту – неприятно, конечно, но не смертельно. Корабельные плотники всех военных флотов эпохи парусов умели заделывать их прямо-таки с невероятной скоростью. Ну а куда денешься? Жить захочешь – научишься и не такому. Поэтому сейчас из носовой части корабля доносился деловитый стук топоров и сочная матросская ругань, что однозначно говорило об успешном продвижении дела. Однако это была, пожалуй, единственная хорошая новость, все же остальные наводили, скорее, на мрачные мысли.

Во-первых, даже когда пробоина будет заделана, далеко на таком корабле не уплывешь. Первый же шторм, а они в это время года не редкость, выдавит хлипкую заплатку – и что тогда? Опять магией пробоину заделывать?

Во-вторых, корабль все-таки принял через пробоину и расшатанную обшивку изрядную порцию воды. Хотя и немного вроде бы, но для сравнительно небольшого корабля, каким являлся королевский фрегат, это было серьезной проблемой. Корабль заметно осел и, по словам капитана, когда они дадут ход, это очень плохо скажется на скорости, да и руля он слушаться будет с большим трудом. Большая часть помп была повреждена, поэтому быстро откачать воду обратно за борт не представлялось возможным. Да и при нарушенной целости корпуса это занятие бесполезно, равно как и попытки магов-водников выдавить ее наружу. Она будет поступать обратно с той же скоростью, так что оставалось лишь поддерживать шаткое равновесие.

В-третьих, мачта. Как прикажете гнаться за стремительно ускользающим кораблем без грот-мачты? А ведь, судя по тому, что могли сейчас понять маги, с трудом творящие заклятия и от усталости, и от бушующего магического фона, который появляется, когда чье-то мощное заклятие разрушается другим, еще более мощным, преследуемый корабль внезапно оказался от них далеко, куда дальше, чем они могли ожидать.

В-четвертых, большая часть парусов была сорвана и разлетелась в клочья под неистовым порывом ветра. Удивительно, как тогда не перевернулся корабль? Скорее всего, как раз потому, что удар был слишком резок, и разорванные им паруса не успели передать его на корпус судна. Будь подняты штормовые паруса, более тяжелые и прочные, последствия могли бы оказаться куда печальнее. Однако и сейчас приятного было мало – парусов практически не осталось, вдобавок переломало часть рей, и корабль мог идти вперед лишь с черепашьей скоростью.

В-пятых, смыло за борт почти два десятка человек, что не могло радовать – поход только начался, похитителей еще даже не увидели, а уже такие потери.