это он и есть. Альнитак, Альнилам и Минтака — так называются звезды. Красота, не правда ли? Через телескоп еще лучше выглядит, но для этого лучше приехать сюда ближе к осени.

— Нереальная красота. А еще, — хихихаю, — я вспомнила «Людей в черном». Они в Поясе искали пропавшую галактику. Смотрел?

— Конечно, и не раз. Хочешь как-нибудь вместе пересмотрим? — согласно киваю и меня еще крепче прижимют к себе. — Так вот. Согласно легенде в один жаркий летний день Орион отправился в густые леса Киферона. Устав от жары, он начал искать ручей и добрался до цветущей долины во владениях богини охоты Артемиды. Во время своих поисков юноша случайно увидел пещеру, в которой любила отдыхать богиня охоты. Но, к несчастью своему, вошел юноша в пещеру именно тогда, когда Артемида, отложив свое оружие и одежду в сторону, полностью обнаженной входила в озеро…

— Извращенец — вуайерист, — припечатала я, заработав ехидную ухмылку от Кости.

— Спутницы-нимфы загородили богиню, чтобы дерзкий взгляд смертного не запачкал ее тела. Но это не помогло. Покраснев от стыда и гнева, богиня Артемида превратила Ориона в красивого оленя с раскидистыми рогами, но при этом сохранила ему человеческий разум. Испуганный Орион бросился бежать. Он понимал постигшее его несчастье, но не мог говорить. Две любимые собаки юноши, остававшиеся снаружи, не признали своего хозяина и погнались за ним. А когда в итоге настигли, то набросились на него и разорвали в клочья. И уже после смерти боги оставили Ориона на небе в виде созвездия вместе с любимыми собаками — Большим Псом и Малым Псом.

Таким образом мы сидели и дальше, рассматривая многочисленные созвездия. Я развесила уши, слушая Костины рассказы. До этого вроде была равнодушна и к звездам, и к древним мифам, а тут он меня конкретно зацепил. Хотелось так сидеть хоть целую вечность.

Потом мы поднялись наверх и долго любовались звездами через телескоп. Это было потрясающее зрелище.

Увлеклись мы настолько, что сотрудникам в итоге пришлось нас поторапливать, напоминая, что планетарий закрывается.

Выйдя наружу, первым делом отправила маме сообщение, что скоро буду дома.

— Волнуются? — спрашивает Костя, заметив мои манипуляции.

— Папа нервничает. — вздыхаю. — Не привык он, что я по свиданкам бегаю, а тут стоило им в отпуск рвануть, сразу ты на горизонте нарисовался. Мама его теперь усмиряет ходит.

— Это норма, не загоняйся. — мы медленно спускаемся по лестнице, вдыхая прохладный ночной воздух. — Любой нормальный отец будет так себя вести. Тем более он меня еще не знает.

— Ты еще не передумал? Насчет воскресенья?

— Даже не надейся, птичка. Я назад сдавать не привык. — заметив мою нервозность, добавил: — Все пройдет отлично, обещаю. Ты же мне веришь?

— Верю, — говорю после недолгого размышления и в подкрепление своих слов быстро целую в щеку.

— Вот и славно, — в обнимку мы почти доходим до машины, как вдруг хриплое карканье ворона заставляет меня нервно дернуться в сторону.

— Уф, — нервно выдыхаю и утыкаюсь носом в мужскую шею, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. — До чего же мерзкие птицы.

— Согласен, тоже их терпеть не могу, и ворон, и воронов, но… — делает многозначительную паузу, тем самым привлекая мое внимание. Любопытство сразу же берет вверх над испугом и я поднимаю лицо вверх. — Зато я тут вспомнил еще одну легенду. Касаемо такой вот мерзкой птицы.

— Расскажешь? — спрашиваю, садясь в салон.

— Само собой. Как раз успею, пока до твоего дома будем добираться. Поехали, птичка.

Глава 20 Знакомство с родителями

За повседневной рутиной время летело незаметно и не успела я оглянуться, как уже настало воскресенье. Мне настолько было не по себе из-за предстоящего ужина, что я подорвалась с постели около семи утра и потопала на кухню. Сварив себе крепкий кофе, завела тесто на блинчики. Побалую сегодня родителей завтраком, раз уж все равно не спится.

Как раз допекала первую партию, когда на кухню, зевая, вышла мама. С улыбкой посмотрела на меня, включила чайник и уселась за стол.

— Что, стрекоза, совсем невтерпеж? Что так рано поднялась? Не съедим мы твоего кавалера, не боись.

— Мам, ну чего ты, — выливаю тесто на сковороду и кошусь на маму. — И вовсе насчет этого я не волнуюсь. Хорошо выспалась сегодня, вот и встала пораньше.

— Кому ты сказки рассказываешь, милая? — мама весело фыркает. — Тебя же обычно по воскресеньям из пушки не разбудишь. Даже если пожар начнется, не докричишься. А тут вдруг вскочила ни свет ни заря, да еще на кухне с тестом возишься.

— Ладно, твоя взяла, — выключила плиту и поставила блюдо с блинами на стол. Туда же отправились миски с вареньем и сметаной. Вот ничем маму не провести. Как ни старайся. — Переживаю я. Но совсем немного.

— Расслабься, — ласково гладит по голове. — Папа твой же не зверь какой-то. Он прекрасно понимает, что любой ребенок рано или поздно улетает из гнезда. И это нормально. Просто ему пока тяжело смириться с тем, что ты уже готова упорхнуть от нас. Переживает за тебя. Боится, что тебя могут обидеть.

Невольно улыбаюсь аналогии с птенцом, приведенной мамой. Разливаю по чашкам чай и сажусь на кухонный диванчик напротив нее.

— Скажи, это правда так сильно заметно? Что я нервничаю из-за встречи папы и Кости? — обхватив ладонями горячую чашку, дую на воду, пытаясь остудить.

— Тая, я ведь тоже когда-то была девчонкой. И нервничала так же, как и ты. Так что твои метания мне видно с первого взгляда.

— Прости, но мне сложно в это поверить, — подмигиваю, а мама шутливо замахивается на меня полотенцем.

— А ты поверь, Таюш, поверь. И папка твой по молодости еще какие фортели отчебучивал. Уводил меня на свидания прямо из-под носа отца, дедушки твоего, мир его праху.

— Это как? — сворачиваю блин треугольником, макаю в сметану и откусываю кусочек. Вкуснятина. Надо почаще печь блинчики.

— А вот так, — мама свой блин поливает вареньем и довольно жует. — Дожидался, пока мои засыпали, а потом бросал камушек в мое окно. Благо, жили тогда на первом этаже. Ну я и спускалась к нему. И потом мы бродили рядом с домом, сидели в беседке, разговаривали, обнимались. Ну и поцелуи под луной были, куда же без этого.

— Все, можно дальше без подробностей, — отмахиваюсь рукой и хихикаю. — А возвращалась ты обратно в квартиру как?

— Андрей подсаживал, помогал забраться внутрь. Так что мне есть чем его прищучить, если он на тебя давить начнет. Это сейчас для тебя он строгий папаша, а в твои годы был тем еще авантюристом.

Мама улыбается,