произведенный эффект, Белов довольно лыбится и разливает по чашкам кофе из термоса.

Так мы и сидим бок о бок, распивая вкуснющий напиток и глазея на звездный купол.

— А ну-ка скажи «ам», — увидев, что Костя поднес к моему рту крупную ягоду, облитую шоколадом, да еще с такими словами, чуть не поперхнулась напитком.

— Я тебе не младенец, чтобы… уммм, — мда, стоило мне только начать говорить, как в рот тут же засунули эту самую клубнику. Ну и отплевываться было бы уже странно. И нерационально. Вкуснятина же. Поэтому закрываю глаза, покорно поедаю вкусняшку и блаженствую.

— Тая… — от тихого шепотка, раздавшегося над ухом, моментально распахиваю глаза.

— Да? — спрашиваю осторожно, поскольку взгляд у Кости уж очень опасный. Темный, завораживающий, пленяющий.

— У тебя шоколад вот здесь, — показывает пальцем на уголок моего рта и тут же прикасается к нему губами, слизывая сладкую капельку. От неожиданности приоткрываю губы и меня тут же целуют. Хотя правильнее будет сказать — поедают. Как минуту назад я поедала клубнику.

Из груди вырывается томный вздох и мужчина тут же отстраняется, но только за тем, чтобы скормить мне вторую ягоду.

А потом все повторилось. Горячие губы терзали мой рот, вырывая стоны наслаждения. И так раз за разом, пока я не сказала, что скоро лопну и не взяла инициативу в свои руки. Теперь уже Костя покорно делал «ам», а я впихивала в него ягоды, слизывая потеки с кожи. И черт возьми, я от этого возбудилась. Почувствовав, как в трусиках все намокло, покрепче сжала бедра.

— Что, уже все? — Костя даже как-то разочарованно покосился на вмиг опустевший контейнер.

— Ага…

— Что ж, наверное, это к лучшему. А то еще немного и нам стало бы не до астрономии.

Ну да. Какая, к чертям, астрономия, когда из штанов торчит целый флагшток. Неудобно, наверное. И думать тяжко, кровь-то совсем не в том месте сейчас, где надо. Деликатно отвернулась, делая вид, что увлечена проекцией.

Костя что-то там себе пробурчал под нос, допил остатки кофе и потянулся к пульту управления…

***

— Смотри, видишь вон то созвездие, — Костя подсвечивает указкой одно из созвездий на куполе и я сразу же узнаю знакомые очертания.

— Ага, это же Большая медведица.

— Вот. Молодец, — чмокает в макушку. — А говорила, что ничего не смыслишь в астрономии.

— Ну, силуэт Ковша трудно не узнать. — пожимаю плечами.

— Дальше поехали. Помнишь, сколько звезд составляют этот ковш?

— Вроде бы семь, нет? — отвечаю после минутного раздумья.

— Именно. — довольно кивает. — А назвать их сможешь?

— А вот на этом моменте я уже пас. Так далеко мои познания не простираются.

— Тогда смотри — начиная вот оттуда идут — альфа-звезда — Дубхе, за ней Мерак, потом Фекда, Мегрец, Алиот, Мицар и Бенетнаш, которая и замыкает ручку Ковша. Самые яркие из них — Алиот и Дубхе. А если взять Мерак и Дубхе и провести от них прямую, то мы наткнемся на…

— На Полярную звезду?

— Да. Именно на нее. Ну что, интересно тебе? — Костя поворачивается ко мне, а я ласково провожу пальцами по его щеке.

— Очень, — выдаю с придыханием. — Я в принципе любознательна, а когда рассказываешь ты…, - договорить я не успеваю, потому что в следующий миг оказываюсь подмята тяжелым телом. И снова это страстное наваждение окутывает нас. Горячие губы исследуют меня, клеймят, покоряют. Ощущаю сквозь ткань джинсов силу его желания и не могу сдержать стона.

Мы извиваемся и перекатываемся по ковру, неистово целуясь. Да, моя мантра про «не поддаваться» определенно никуда не годится.

— Кость, мы, кажется, хотели поговорить о звездах, — наконец отстраняюсь и пытаюсь охладить мужчину, у которого уже готовы сорваться все стоп-краны.

Несколько минут он непонимающе моргает, не сознавая кто он и где находится. Затем вроде бы очухивается, встряхивает головой и, перекатившись на бок, прижимает меня к себе. И да, я по-прежнему чувствую, как его ствол вдавливается мне в низ живота.

— Птичка моя, я скоро с тобой совсем чокнусь. — чувствую, как горячее дыхание щекочет кожу шеи и слегка содрогаюсь от удовольствия. — Так безумно тебя хочу…

— Хочешь что? — да, я знаю, что играю с огнем. Его тело и так весьма наглядно показывает, чего именно желает. Но я хочу услышать именно словами. Это какая-то насущная потребность, которую я никак не могу контролировать. Желание пройтись по самому краю лезвия.

— Сделать тебя своей, — вижу, как в его глазах плещется даже не пламя, а самая настоящая магма и начинаю трепыхаться как бабочка, угодившая в сачок. — И желательно прямо здесь и сейчас.

— Нет, Костя. Здесь не место для этого, — с трудом сглатываю и облизываю вмиг пересохшие губы. Но этим только сильнее распаляю мужчину.

— Так зачем же дразишь, м? — Костя носом уткнулся в мой нос, а его рука медленно поползла вниз, задирая и без того короткий подол сарафана.

— Ооо, — я только и смогла придушенно выдохнуть, когда большая ладонь легла на трусики и слегка надавила.

— Какая мокрая вся, — хрипит, продолжая свой натиск. — Тоже ведь хочешь? Тая?

— Даа, — всхлипываю, когда пальцы проникают под белье, лаская нежные складочки, размазывая по ним мою же влагу. — Но не так, не сейчас.

— Знаю я, — рычит, но что же делать, если ты доводишь меня до ручки?

В следующий момент первый палец проникает внутрь, начиная двигаться плавно и осторожно, но в то же время доводя меня до грани. И почти сразу же за ним следует второй, расширяя, растягивая, подготавливая. Большой палец потирает клитор. Судорожно хватаюсь за мужское плечо, тихонько постанывая.

Знаю, что нужно остановиться, но просто не могу. Это выше моих сил. Даже если бы сюда вошли посторонние, я не сразу смогла бы опомниться.

Я теку как голодная самка, но сейчас это мне очень нравится. И Косте тоже, судя по всему. Он поднимается на колени и я слышу, как расстегивается ширинка. Распахнув глаза пошире, неотрывно слежу за тем, как второй рукой он поглаживает свой член и от этого зрелища возбуждаюсь еще больше.

Почувствовав нестерпимую пульсацию внизу, выгибаюсь, сама насаживаясь на терзающие меня пальцы. Голову откидываю назад так сильно, что чуть не сворачиваю себе шею. Чувствуя мой отклик, Костя усиливает нажим, стимулируя нужные точки, и я наконец получаю долгожданную разрядку.

— Оближи их, — вспыхиваю, когда он подносит к моему рту пальцы, смоченные моей смазкой, но не дергаюсь, а вбираю их в рот и посасываю, с вызовом глядя в глаза мужчины, которые за секунду превратились в две черные дыры. Его вторая рука начала судорожно дергаться, и через пару мгновений