Ария всхлипывает и мелко дрожит, острые ногти на моих плечах, спине, везде, куда только может дотянуться. Откидывается назад, ловит мой взгляд, а зрачки будто мутной пеленой затянуты. Точно выпила недавно, захмелела и полна сладкого дурмана. Стонет тихо и зажмуривается.

– Энзо, я…я больше не…

Закусывает губу и содрогается всем телом, как от озноба, будто по коже бегут крохотные электрические разряды.

Жду пока расслабится, вжимаясь в нее. Кусаю плечо и тяну губами волосы. Моя. Моя. Моя…

Она хихикает над ухом. Вслух сказал? Негодница, пленила меня. Когда спазм отпускает ее, снова качаю, а когда голову и пах сдавливает раскаленными тисками, вколачиваюсь в ее лоно, что одурелый.

– Кричи! – приказываю. Она сжимается внутри, выгибает спину, до крови протыкает ногтями кожу на плечах. – Кричи, – рычу и толкаюсь в нее. Глубже, сильней, до взрыва…

Ария скручивает меня, отравляет сладкой болью и кажется, плачет.

– Энзо… – выдыхает сдавлено, почти шепчет, а на последнем толчке кричит, запрокинув голову, хватая ртом воздух и влагу: – Энзо!

Хочу податься назад, но Ария не отпускает. Все еще пульсирует, сдавливает ноги на моих бедрах. Теплая нега расслабляет мышцы и заставляет меня по-идиотски улыбаться.

Еще несколько пульсаций, и девушка обвисает на моих руках, соскальзывает вниз. Сажусь рядом с ней на колени, тяну к себе и глажу маленькие дрожащие плечи. Вода льется, обнимает нас, успокаивает.

Я и сам дрожу. От волнения. От наполняющих меня новых эмоций, старых переживаний, съедающей бессмысленной ревности. Я соглашаюсь пройти этот путь снова. Старый, болезненный и горький. Или новый? Я хочу утонуть в синих глазах и раскрыть свое сердце, впустить любовь.

Наверное, Ишис решила надо мной посмеяться, решила, что мало я испытал страданий. Пусть.

Сижу за столом и усиленно жую. Набираюсь сил, потому что вижу голодный блеск в глазах Энзо, и вспыхиваю, как сухая труха. Загораюсь от любого прикосновения, от банального поглаживания по волосам, скольжения пальцев по спине или лицу.

Наваждение какое-то! Сладкое, безумное наваждение.

Капитан, как выяснилось – жуткий ревнивец. Стоило только заговорить с кем-то из команды, как наказание не заставило себя ждать. Я невольно задумываюсь, как вообще буду выходить из каюты, если каждая прогулка может грозить мне новой расправой.

Не то чтобы я была против…

Ария, о чем ты вообще думаешь?!

Наблюдаю за пиратом из-под опущенных ресниц. Собирается, движется плавно, как хищный зверь, стягивает волосы на затылке кожаным ремешком. Узкие бедра обтянуты плотной черной тканью, сапоги до колена новые взял, о старых даже не спросил. Простая рубашка, на этот раз не на пуговицах, а со шнуровкой на груди, обтягивает широкие плечи.

Поворачивается и бросает мне плотный мешочек. Я ловлю его одной рукой, без какой-то задней мысли, а Энзо широко ухмыляется. Заметил, что слежу за каждым его движением, каракатица мне в брюхо!

Ослабляю тесемки и заглядываю внутрь. Чувствую, что глаза у меня округляются до такого состояния, когда могут просто вывалиться из глазниц.

– Энзо… – поднимаю голову и смущенно заправляю за ухо выбившийся из хвоста локон, – тут слишком много! Я не могу…

– Что ты не можешь? Тратить со мной золотишко? И смотри, не выкидывай ничего в порту, – он коварно улыбается. – Накажу.

Закатываю глаза и скрещиваю руки на груди. Вообще-то я рассчитывала спокойно прогуляться в одиночестве, а слова Энзо поставили меня в тупик. Глупо, конечно, ждать от него полного доверия, но я же не сбегу!

А вчера так убедительно распылялся, что высадит в порту и махнет рукой. Я даже поверила!

Вот же лживая пиратская морда.

– Значит, совместная прогулка? – наливаю еще один стакан сока из кувшина и стараюсь выглядеть беспечной и расслабленной.

– Да, я передумал тебя отпускать. Раз ты так хочешь приключений, готов побыть твоим гидом.

Энзо шутливо кланяется и указывает на дверь. Встаю, чинно прохожу, медлю всего секунду и, не дожидаясь пирата, выскакиваю из каюты. Мчусь к перилам палубы и едва не вываливаюсь за борт на полном ходу. Жадно рассматриваю Гердвигер, настоящую жемчужину среди морских городов.

Сам по себе это был остров, который опоясывали несколько широких каменных лент жилых и торговых кварталов, захватывающих и центр острова. Ни одного клочка зелени вокруг, только желтый песчаник и туф, яркие черепичные крыши такого разнообразия оттенков, что зарябило в глазах. Самая высокая точка острова – колоссальная статуя богини Джай, что держит в руке сферу и книгу – символы жизни и всезнания.

– Впервые в таком большом городе? – Скадэ широко улыбается. – Будь осторожна, девочка, там потеряться – раз плюнуть.

Улыбаюсь в ответ и впиваюсь пальцами в перила. Внутри все замирает в сладостном ожидании какого-то невероятного чуда. С отцом мы были частыми гостями всевозможных портовых городков. Море хоть и оставалось нашим домом и навеки поселилось в сердце, но чувствовать под ногами нагретые Ойсом камни и вдыхать запахи настоящего города – совсем другой вид удовольствия.

Через несколько минут Искра причаливает и опускает трап. Запах моря все еще перекрывает все остальные, но я уже чувствую ароматы специй, печеных яблок, рыбы, глубинного дурмана и жженого сахара. Мешочек с монетами надежно спрятан под рубашкой и дополнительно пристегнут к телу тонким кожаным ремешком.

Люди снуют вокруг, переносят с берега на корабль и обратно тюки и бочки.

Чувствую чью-то руку на плече и оборачиваюсь.

Энзо смотрит пристально, что-то ищет в моем взгляде, хмурится и тянет вниз, на берег. У моих ног вьется Бикуль, решивший присоединиться к прогулке. Кот и правда соскучился по простору, пусть даже и городскому. Треплю его по загривку и свистом приказываю держаться ближе.

Пират сжимает мои пальцы в ладони, поглаживает кожу, но отпускать не собирается. Сталкивается взглядом со Скадэ и отдает ему несколько быстрых рваных команд. Тот только кивает и подмигивает мне.

Энзо хмурится еще больше, пожевывает губу, но ничего не говорит. Идет дальше, в хитрое переплетение торгового квартала, в тенистые переулки, открытые лавки и магазинчики тканей, специй и хлеба. Возле домов расставлены массивные кадки с низкорослыми цветущими деревьями. Они мягко шелестят и покачивают желтыми цветочными шапками, распространяя вокруг терпкий аромат меда и молока.

Узкий переулок, каменная ленточка, зажатая двумя домами из песчаника. Энзо идет первым, будто заслоняет меня от чего-то. Через минуту почти вываливаемся на широкую улицу, вымощенную белоснежным незнакомым камнем.

– С дороги! – кричит кто-то в стороне. – А ну в сторону, не зеваем!

Несколько мужчин, облаченных в тускло-зеленые балахоны, расталкивают людей в стороны, кому-то даже достается удар увесистым деревянным посохом.