Он достал из кармана пачку сигарет и, сделав широкий круговой жест, предложил девчонкам закурить. То же он проделал и с зажигалкой, и вскоре вся компания зачадила едким сизым дымом.

Я заплатила за вход и вошла внутрь. Повсюду раздавалось приглушенное ритмичное клацанье. По мере того, как я продвигалась к главному залу, этот шум делался громче и начинал бить меня в грудь. Танцпол представлял собой большую площадку прямоугольной формы с рядом наполовину задрапированных шторами окон. Из-за большого количества людей и высокого градуса их настроения в помещении было невозможно душно и сыро. Испарина покрывала оконные стекла, стены и лица танцующих. Под потолком, над головами висел большой шар, в зеркальных гранях которого отражался свет прожекторов.

Я вошла и встала у окна. Парень, стоящий на небольшом возвышении в глубине зала, стал колдовать что-то над столом, где лежала его аппаратура, и вскоре рванный синкопный ритм сменился быстрым постукиванием. Толпа взвыла и закопошилась еще энергичней, а я, уловив момент, юркнула в самый ее центр. Лицо, плечи и голые руки тут же обдало проволглым дыханием, и в нос ударил крепкий спиртной дух. Я закружилась на месте и закивала головой, как бы приветствуя окружающих. Сделав полный оборот, я закрыла глаза и задергала руками. Время от времени я попадала кому-то в живот и по спине, и в ответ мне прилетали точно такие же тумаки.

– “Почему я раньше никогда не танцевала? – думала я и продолжала боксировать в такт музыки. – Ведь это необыкновенно весело”.

Скоро постукивания сменил скрежещущий шум, напоминающий звуки магнитно-резонансного томографа, и я замерла на месте.

– Кать, это ты что ли? – пронеслось мимо моего уха.

Я обернулась и увидела позади двух своих одноклассниц. Они стояли и с выражением растерянности смотрели на меня.

– Вот это да! Что ты тут делаешь? – прокричали они мне в лицо.

– Тан-цую! – разложила я по слогам.

Одна из них жестом позвала меня выйти, и я кивнула головой в знак согласия. Девчонки пошли первыми, расталкивая, обезумевших от ритмов и выпитого алкоголя парней, а я старалась держаться за ними. Из открытых дверей приятно потянуло прохладой. Мы вышли на улицу, и, когда свернули за угол клуба, они накинулись на меня с вопросами.

– Ты куда пропала-то? – спросила одна.

– Я у бабушки гощу, – ответила я.

– Это возле колхоза что ли?

– Да, там.

– А здесь что делаешь? – спросила другая.

– То же, что и вы – танцую.

– Дай угадаю – ты здесь с парнем? Вон как вырядилась, – продолжали они тешить свое любопытство и щупать подол моего платья.

– Платье мне сестра одолжила. Я здесь с ней, а она с парнем.

– Что-то мы тебе не верим. И где же твоя сестра? – спросили они.

– Должно быть где-то внутри. Говорю же – она с парнем, и ей не до меня.

Тут одна из девчонок из заднего кармана джинсов достала пачку сигарет и предложила другой.

– Я тоже буду, – смело сказала я.

– Нет, ты посмотри на нее! – в голос удивились девчонки.

Выудив сигарету из пачки, я сделала все в точности так, как меня учила Элен, и их удивленные лица вытянулись еще больше. Сигареты оказались чистым ядом, а в их стойком запахе, напоминающем гарь подожженной картофельной ботвы, не было даже намека на ментоловый холодок. Сильно запершило в горле, и мне стоило огромных усилий докурить сигарету до конца, но я справилась, чем положила конец издевкам девчонок.

– Слушай, Кать, ты тут красавчика на мотоцикле не видела? – спросила меня одна из девчонок, когда мы уже затаптывали сигаретные окурки.

– Видела, а что?

– Ты случайно не знаешь, откуда он?

– Понятия не имею, – ответила я.

– Его, кажется, Александром зовут, и он искал здесь кого-то, – добавила другая.

– Я ничего о нем не знаю, я просто проходила мимо.

– Вот бы он нас с тобой искал, – сказала одна другой, и обе брызнули громким смехом.

– Кстати, Кать, ты Алису Михайловну – физичку нашу – помнишь? – снова спросили они меня.

– Угу, – коротко ответила я.

– Так вот она с любовником сбежала!

Я раскрыла пошире глаза и сделала вид, что невероятно удивилась этой новости. На самом же деле я уже давно наблюдала за трансформациями, которые претерпевала Алиса Михайловна. Подобно воде, на моих глазах за один учебный год она побывала в трех состояниях. Из серой и, как льдом, скованной чужим мнением школьной “училки” – как мы называли всех заурядных и скучных учителей – она превратилась в живую молодую женщину. Случилось это после недельных компьютерных курсов, на которые тогда по очереди отправляли всех учителей в школе. После своего отсутствия она вернулась какой-то сияющей и игривой, как весенний ручей, и с небывалым прежде энтузиазмом принялась учить нас вселенским законам. Ее школьные опыты стали похожими на фокусы: она то размахивала эбонитовой палочкой и приговаривала какие-то непонятные слова, то щедро сыпала каждому на тетрадь стальную стружку и подносила к ней свои магниты. Она все больше худела и как-то даже истончалась, пока к весне не сделалась совсем легкой и прозрачной, как майский, пахнущий талой водой воздух.

– Да-да, оставила мужа с сыном и сбежала, представляешь?

– Представляю, – задумчиво ответила я.

Когда мы вернулись в зал, все уже выглядело иначе. Музыка лилась красивой мелодией, но мало кто под нее решался танцевать.

– Тьфу ты, черт! Медляк! – с отвращением сказала одна из девчонок. – Пошли пока в туалет сходим. Кать, ты с нами?

– Нет, я останусь, – ответила я и махнула рукой им вслед.

Я прошла в зал и прислонилась к стене. До этого кишащий людьми танцпол теперь выглядел так, будто в наше отсутствие в самый его центр попал снаряд, и всех откинуло ударной волной к периферии. Посередине зияла огромная плешь, куда, казалось, боялась ступить нога человека, тогда как подоконники были увешаны скучающими девчонками и нерешительными парнями.

Музыка плавно подошла к своему финальному аккорду, и парни один за другим начали спрыгивать с подоконников. Тут, ко всеобщему удивлению и наперекор всем законам, снаряд попал в этот окоп еще один раз. Ласкающие звуки гитары наполнили душный воздух, и нежная мелодия начала рассказывать балладу чьей-то любви.

– “Металлика!” – подумала я и широко улыбнулась.

Стоявший возле меня парень, длинный и худой, как гвоздь, заметив мою улыбку, согнулся пополам и протянул мне руку. Я огляделась кругом, чтобы убедиться, что предложение было адресовано мне, и положила руку ему на ладонь.

– “Просто, как дважды два, – подумала я, – надеть платье и улыбнуться к месту – вот и вся наука”.

Мы начали танцевать, и скоро другие пары вышли в центр и закачались вокруг нас, как лодки. В манере парня танцевать и вправду было что-то от ржавого гвоздя: он не чувствовал такта музыки, не гнулся, а только проворачивался по своей оси и все время наступал мне на ноги. Я же, помня о своих булавках, держала руки невысоко на его предплечьях и разглядывала людей вокруг.