«Мама бы сама мне сказала,– подумал он.– Если бы мама была здесь, она догадалась бы, что я чего-то не знаю, и мне бы даже не пришлось спрашивать».

Финн не позволял себе думать, насколько было бы лучше, будь мама здесь. Он украдкой взглянул на ноутбук, за которым сидела Эмма. На экране перед ней было мамино письмо, иЭмма бормотала себе под нос:

–Это шифр с заменой? Может, ключ спрятан в самом шифре? Или он числовой, потому что мама знала, что я про это подумаю?

–Слушай, Эмма,– сказал Финн.– Перешли мне мамино письмо, и я тоже его поразгадываю. Вдруг я найду какую-нибудь подсказку и помогу тебе.

Прошла целая вечность, прежде чем Эмма повернулась к брату. Она бывала очень медлительной, когда усиленно думала.

–А?– спросила она.– Нет. Мама использовала какую-то кодировку, и письмо никуда нельзя переслать. И скопировать. И распечатать. Я уже пробовала переслать его самой себе, чтобы сделать копию, и ничего не получилось. Может, я выясню, как это разблокировать, но…– Но Эмма явно думала, что гораздо важнее разгадать шифр.

Наверное, она была права. Финн не настолько разбирался в шифрах.

Он повернулся кНатали, которая нашла на компьютере фотографию дома Грейстоунов и потянула Чеза за руку:

–Это ведь ваш адрес?

«Ты могла бы спросить у меня!»– захотелось крикнуть Финну. И прежде чем Чез успел ответить, он быстро сказал:

–Да, а что?

–Я осматриваю ваш район на гугл-карте, чтобы понять, куда мы сегодня забрались,– сказала Натали.

–А как это поможет нам найти маму?– спросил Финн.

–Если мы выясним, кому принадлежит пустой дом, который соединяется туннелем с вашим домом, тогда, может быть, мы поймём, кто… э…

Финн увидел, как Чез зажал рот рукой. Он что, намекал Натали, чтобы она помалкивала и не пугала Финна?

Нужно доказать, что он достаточно храбр, чтобы услышать любую новость.

–Ты думаешь, нашу маму похитили?– спросил он, изо всех сил удерживаясь, чтобы голос не задрожал на последнем слове.– Кто-нибудь из того, другого дома? Или преступница, про которую говорили те парни?

–Я не знаю, что и думать,– ответила Натали, разводя руками.– Нет никакой инфы ни про сбежавшую преступницу, которую поймали, ни про похищение детей в окрестностях. Я пыталась найти дом, в который мы попали, но ни на одной улице вблизи вашего дома нет ничего похожего.

–Не понимаю,– сказал Финн.– А ты знаешь про карты, где можно посмотреть на всё сверху? Поищи заборы, которые окружали тот дом!

Натали провела пальцем по тачпаду, заставляя картинку на экране двигаться. Все дома на улице, где жили Грейстоуны, выглядели совершенно как всегда. Ничего незнакомого.

–Не знаю, Финн, наверное, гугл-снимки той, другой улицы были сделаны давно, когда заборы ещё не построили,– сказала Натали.

–Но они казались очень старыми,– возразил Финн, вспомнив разнородные вылинявшие доски.– Даже старше меня!

–Да…– рассеянно отозвалась Натали, открывая карту пошире.

Финн снова взглянул на Чеза, надеясь, что старший брат заметил, как он беседовал сНатали, ни разу не расплакавшись при мысли о том, что маму похитили.

Но Чез по-прежнему стоял, закрыв рот ладонью.

И тогда Финн увидел слова в строке поиска у брата на ноутбуке: «Некролог Эндрю Грейстоуна».

В животе у него всё перевернулось.

–Ты ищешь что-нибудь про папу?– спросил Финн, и на сей раз его голос всё-таки дрогнул.– Зачем? И что такое гек… нек…

–…некролог?– договорила Натали, быстро повернувшись к ноутбуку Чеза.– Сообщение в новостях о том, что он умер. Дай посмотрю.

Но Чез уже закрыл экран.

–Не важно. Просто… я кое о чём задумался,– сказал он, тяжело дыша.

–Ты искал тех, кто там упомянут? Живых? Ты хочешь найти родственников, которые, может быть, что-нибудь знают о твоей маме?– спросила Натали.– Очень разумно.

–Э-э, типа того,– пробормотал Чез.– Но неважно. Я ничего не могу найти. Наверно, восемь лет – это слишком много.

–Поищи некролог какого-нибудь другого родственника,– подсказала Натали.– Кого-то, кто умер позже, чем твой папа.

–Все наши родственники умерли до того, как Чез родился,– сказал Финн, и на сей раз его голос прозвучал слишком громко. Как будто он хотел разбудить госпожу Моралес, хоть они и находились в звуконепроницаемой комнате. Он бы даже не стал возражать, если бы она действительно проснулась, пришла и позаботилась о нём. Но остальные бы сильно разозлились.

Натали иЧез продолжали говорить об умерших. Финн уставился на пустой экран своего ноутбука, на фотографию неизвестных программистов, которая будто дразнила его, напоминая, сколько всего он ещё не знает и вчём пока бесполезен для других.

«С тем же успехом я мог бы просто спать,– подумал он.– Или нет… меня могли бы похитить, как тех детей вАризоне, из-за которых всё это началось».

Финн знал, что несправедливо обвинять детей из Аризоны в их собственном похищении – и это уж совсем никак не было связано с маминым отъездом и её странными сообщениями. Но разные странности начались, именно когда они узнали о тех пропавших детях: тогда Финну впервые показалось, что что-то не так.

«Наверное, их уже давно спасли, а мы и не знаем,– подумал он.– Если окажется, что они в безопасности, дома, с родителями… ну, это вроде как будет знаком, что мы найдём маму и всё будет хорошо».

Очень медленно – потому что он ещё толком не научился печатать,– Финн набрал: «Рочестер, Эмма иФинн»– и добавил «похищены» и«новости».

Первый же заголовок, появившийся на экране, гласил: «Родители Густано умоляют вернуть детей живыми».

И настроение уФинна ничуть не улучшилось. Он потянулся к ноутбуку, чтобы закрыть экран и притвориться, что ничего не видел. Но, видимо, от усталости он стал неловким и случайно коснулся пальцем тачпада, включив видео, которое развернулось на целый экран. Он инстинктивно захлопнул крышку. Но звук продолжал работать.

–Пожалуйста. Верните нам детей!– воскликнул женский голос.

Финн замер. Эмма иЧез быстро повернулись к нему.

–Это МАМА?– спросила Эмма.

–Откуда у тебя запись маминого голоса?– спросил Чез.

Эмма протянула руку и подняла крышку ноутбука.

На экране было мамино лицо.

–У мамы что, есть сестра-близнец, про которую она никогда нам не рассказывала?– удивилась Эмма. Она страшно обрадовалась, что мозг подсказал ей это объяснение, поскольку иначе пришлось бы предположить, что у неё галлюцинации. Женщина на экране выглядела и говорила совсем как мама. Было трудно поверить, что это не мама (или, по крайней мере, не её двойник, потому что у этой женщины волосы были гораздо короче, они завивались над ушами как шапочка, и, судя по смуглому, даже немного обветренному лицу, она явно проводила больше времени на солнце).