этом. Вот сейчас он занимается боксом. А до бокса было скалолазание. А до скалолазания футбол. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Нет.

– Данил – человек увлечений. Ему что-то понравилось, и он, наплевав на всё, решил этим заниматься. А потом прошёл месяц, два или три, это ему наскучило, и он пошёл искать что-то новое. Сейчас он с тобой. Ты ему нравишься и, похоже, сильно нравишься, но я боюсь, – на мгновение Анна Георгиевна прикрыла глаза, а затем, резко их открыв, внимательно посмотрела на Агату, – боюсь, что он также поступит с тобой. Что через месяц, два или три ты ему надоешь, и он откажется от тебя так же, как от скалолазания, футбола и всего остального.

– Но ведь рисование он не бросил. Он рисует уже лет десять или около того.

– Рисование –  да. –  Скривившись, Анна Георгиевна кивнула. Признание правоты дочери ей явно далось с трудом. –  Рисование – это единственная вещь, к которой он не теряет интереса. Алексею Николаевичу и Ларисе Сергеевне надо было развивать в нём прежде всего это, но они почему-то вкладывались в другое.

– Значит, я буду, как рисование.

Анна Георгиевна усмехнулась. На секунду в её глазах промелькнула тень разочарования.

– Хорошо бы, если так. Но мешать я не буду, раз уж пообещала, – она снова кивнула и сделала ещё один глубокий вдох, – теперь давай дальше. Хочешь быть с ним – будь, но не торопись. Прочувствуйте, что вы ­– пара. Разговаривайте. Гуляйте. Узнавайте друг друга постепенно. Есть очень много способов проявления любви, и секс среди них стоит далеко не на первом месте.

Почуяв, к чему клонит Анна Георгиевна, Агата фыркнула и отвернулась. Такое она была готова обсуждать с девочкой своего возраста или чуть старше, более опытной и знающей, но никак не с матерью.

– Я не хочу, чтобы моя дочь стала новой героиней телепередачи «Беременна в шестнадцать». У тебя и раньше, когда ты на него смотрела, сердечки в глазах сверкали, а сейчас они вообще там намертво поселились.

– Ты же его предупредила. Тогда что ещё надо?!

– Тебе предупредить лишний раз тоже не помешает.

Агата снова фыркнула и, упав на живот, нарочито закрыла голову подушкой. Анна Георгиевна продолжила. Её голос зазвучал громче, и Агата слышала каждое слово, как не пыталась зажимать уши.

– Если он начнёт тобой манипулировать и говорить, что ты его не любишь, или угрожать, что вы расстанетесь, тогда знай: грош ему цена. Побереги себя. Для него же. И он это оценит. Со временем. А если не оценит – значит не так уж и сильно любит.

Агата отбросила подушку и волчонком зыркнула на мать:

– Но ты же не беременеешь!

– Я не беременею, потому что уже не могу. А вот у тебя это может получиться очень и очень легко.

Агата дёрнула головой. Анна Георгиевна встала и, чуть пошатываясь, побрела к выходу.

– И самое главное. – У дверей она остановилась и, взявшись за ручку, в упор посмотрела на дочь. – Надеюсь, эта информация пригодится тебе не раньше, чем года через три минимум, но на всякий случай объясняю в первый и последний раз: если парень отказывается надевать презерватив, гони его в шею, потому что это значит только одно: либо он тупой как пробка, либо законченный эгоист, который думает только о своём удовольствии. Запомни: ППА – это как мёртвому припарка.

Вся красная до корней волос Агата обратилась к своим ботинкам:

– Что такое ППА?

– Прерванный половой акт. А остальное ты и без меня в интернете посмотришь.

* * *

Они встретились на следующий день в парке. На деревянной, украшенной цветами сцене исполняли песни военных лет, и несколько пожилых пар кружились в вальсе на танцевальной площадке рядом. Данил сам набрал её вечером и сам же позвонил с утра, но проговорили они недолго. После беседы с матерью у Агаты резко испортилось настроение и началась мания преследования. Она боялась, что её подслушивают, а потому говорила шёпотом, из-за чего ему постоянно приходилось переспрашивать.

– Как дела?

– Так… – она неопределённо пожала плечами. – По крайней мере, меня не заперли.

Данил улыбнулся и взял её за руку. Было тепло, но немного ветрено. По небу ходили редкие тучи, и Агата пожалела, что поверх блузки с короткими рукавами не надела ветровку.

– Главное – ни с кем не ругайся.

– Ага, – она хмыкнула. – А твои родители как отреагировали? Ты им сказал?

– Они в восторге.

Агата остановилась и с опаской посмотрела на Данила. Его глаза смотрели серьёзно и прямо.

– Правда?

– Конечно. Они о тебе с февраля говорят не переставая. Особенно мама. Кстати, в следующие выходные она приглашает тебя к нам в гости.

Данил зевнул и потёр свободным кулаком нос. От удовольствия Агата побагровела. Ну, конечно, они в восторге. Она не пьёт, не курит, учится хорошо. И младшая Наумова с нежностью припомнила  вчерашний смайлик, посланный Ларисой Сергеевной после отправки домашнего задания.

– Даня, – она чуть сильнее сжала его горячие пальцы и для пущего эффекта несколько раз взмахнула ресницами. – А давай завтра вместе сходим в клуб?

Глава 19

На предложение Агаты Данил ответил согласием, однако в клуб она всё равно не попала. День Победы они решили провести за поеданием бургеров, клубничного мороженного и пирожков с вишней в кафе около Камы. Набережная в четыре часа по полудню была наполовину пустой. Большинство жителей города отдыхали либо в парках, либо около сцены перед Домом Правительства. У реки же прогуливались только мамочки с колясками да аниматоры в костюмах лисят-танкистов. Данил выискал где-то киоск с велосипедами напрокат и позвал Агату кататься. Торговцы на их пути встречались чуть ли не через каждый метр. Агате хотелось остановиться возле каждого. Столько ярких и абсолютно ненужных вещей она видела так близко впервые. Погода испортилась резко. Сильный ветер пригнал грозовые облака, и проливной дождь с громом застал их прямо посередине маршрута. Железная крыша какого-то старого магазина прикрывала плохо, и они оба вымокли до нитки в течение трёх минут. Данилу повезло больше. То ли звёзды так сошлись, то ли ежедневный контрастный душ сработал, но парень не простудился ни на грамм, а вот Агата начала чихать ещё в автобусе по пути домой, а к вечеру и вовсе слегла с температурой.

Анна Георгиевна