не сошла. Тебе повезло, что мать ещё не вернулась. Они с Вадимом на какой-то стройке застряли.

– Всё нормально, я дома. Целая и невредимая.

– А трубку почему не брала?

Покраснев, Агата сделала вид, что не может расшнуровать кроссовки.

– Не слышала.

– А была с кем? С кем-то из клуба?

– Нет. – Лгать Агате не хотелось, но сказать правду она почему-то боялась. – Завтра, хорошо?

В глазах Али застыло немое беспокойство, смешанное с непониманием. Она покачала головой и отвернулась к шкафу с одеждой. Воспользовавшись моментом, её воспитанница убежала к себе и совершенно счастливая упала на кровать, широко раскинув в стороны руки.

Своё обещание Данил не сдержал. Он так и не написал ей в тот вечер, но зато ровно через час позвонил. Позвонил Агате впервые в жизни, и по звукам, доносящимся из телефона, она поняла, что он заходит в квартиру.

– Уже скучаю, – произнёс он, и от радости Агата покрылась румянцем с головы до ног.

Почти девять месяцев назад Данил понравился ей тем, что был воспитанным и весёлым. Сейчас она с гордостью добавила к этим прилагательным ещё и слово «милый».

– Я тоже. Но уже поздно, и ты, наверное, устал.

– Нисколько. – За последним «о» послышалась зевота. Агата перевела взгляд на часы. Те показывали почти полночь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

И они отключили вызов одновременно.

Глава 17

Утром Агата долго не разрешала себе встать с постели. Всё, произошедшее вчера, казалось ей каким-то дивным сном, который привиделся не то из-за чтения «Войны и мира», не то от просмотра «Великолепного века» по телеканалу «Домашний». Утренняя мгла за окном давно рассеялась. Солнце пригревало тепло и мягко, а Агата всё лежала и лежала, временами то взбивая подушку, то утыкаясь носом в жёлтую хлопковую наволочку. Ей было нечеловечески страшно. И страшил её новый день, который без всякого зазрения совести уже вовсю топтался у неё на пороге.

«Не было никакого похода в кино. Не было поцелуев. Не было признания, – рассуждала она, посильнее закутываясь в одеяло. – Мне всё привиделось, и на уроках он будет относиться ко мне как обычно. Как к девочке, с которой вынужден учиться в одном классе. Только так и ничего больше…»

Где-то на тумбочке завибрировал телефон. Приподнявшись на подушке, Агата приняла его за будильник и уже собиралась выключить, но… заметила имя «Данил» и вчерашнюю бесцветную иконку. Ей звонил он! Звонил в восемь часов утра! От переполнявшего грудь счастья Агата запуталась в пододеяльнике и чудом удержалась на кровати.

– Проснулась? – Данил, видимо, решил опустить привычные слова приветствия и сразу перешёл к делу. Агата улыбнулась. Значит, вчерашнее всё-таки было правдой.

– Проснулась.

– Пойдём сегодня в школу? А перед уроками погуляем.

– Сегодня восьмое мая. Думаешь, учителя нам обрадуются?

– Кого-нибудь мы всё равно да встретим. Не все же они разъехались, поэтому одевайся и выходи.

– Ладно. – Кое-как справившись с пододеяльником, она села на кровати и засунула ступни в тапки. – Давай встретимся через полтора часа у моего подъезда.

– Замётано. – Первым в этот раз отключился он, поэтому слово «целую» Агата промурлыкала коротким гудкам в телефоне.

– И кого это ты целуешь и с кем встречаешься через полтора часа у подъезда?

Аля смотрела строго. Её седоватые волосы по обыкновению были уложены в пучок и закреплены на затылке невидимками. Белая отглаженная блузка с круглым воротничком и чёрная прямая юбка ниже колена говорили о том, что женщина то ли откуда-то пришла, то ли куда-то идти собирается. Возможно, в больницу, возможно, снова в центр заменять Зою Альбертовну. Ответа на этот вопрос Агата не знала и отчаянно водила глазами по люстре, надеясь отыскать там способ взвиться к потолку и уйти от разговора с няней.

Алевтина Михайловна выдвинула стул и внимательно посмотрела на девочку. Та стушевалась и опустила плечи. «Хорошо, что не мама, – пришло на ум ей. – С мамой было бы хуже. Аля хотя бы Даню любит».

– Ты обещала, что утром расскажешь.

– Я расскажу… – Подняв глаза, Агата с вызовом посмотрела на женщину, которая когда-то пела ей колыбельные и укладывала по вечерам спать. – Я была с Данилом. У нас теперь любовь.

Ни один мускул на лице Али не дрогнул. Она, словно как раз и ждала именно такого ответа.

– От тебя вчера пахло его одеколоном.

Агата покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась заправлять за уши упавшие на лицо волосы. Память услужливо напомнила ей о вчерашнем. Перед тем, как отпустить её домой, Данил сделал точно так же.

– Ты огорчена?

– Только из-за того, что ты не призналась сразу.

– Думаешь, мама рассердится?

– Это лучше спросить у неё.

Поднявшись со стула, Аля похлопала воспитанницу по руке.

– Сегодня я не буду тебя задерживать, раз уж вы назначили встречу через полтора часа. Но вечером нам надо будет серьёзно поговорить. И, пожалуйста, расскажи всё маме. Сама. Будет хуже, если она узнает от кого-то другого.

Агата кивнула и тут же бросилась к шкафу с одеждой. Чтобы поскорее отделаться от няни, она была готова пообещать сделать даже генеральную уборку в своей комнате.

В этот раз она подбирала наряд долго и основательно. Перемерила кучу футболок и брюк, но надеть решила светлую блузу с цветами сакуры и воздушную бежевую юбку. На ноги натянула туфли с пряжкой, которые на последний день рождения подарила Аля. Волосы тщательно расчесала и расправила по плечам, а потом, хорошенько протерев, нацепила на нос ненавистные очки с толстыми линзами.

Данил ждал её на лавочке возле дверей в подъезд и тыкал по экрану телефона. Ей захотелось подойти сзади и, по-киношному закрыв ему глаза ладонью, спросить: «Угадай кто?». Но она не успела. Он оказался проворнее и сжал её в тисках медвежьих объятий. С ним она становилась раскованнее и смелее. Даже щёки от сегодняшних поцелуев уже не краснели, и Агата мысленно пожалела, что не пощипала их перед выходом, как это всегда делала мама.

– С каждым разом у тебя получается всё лучше, – произнёс он, наконец, оторвавшись от её губ.

– А что вчера было совсем плохо?

Он улыбнулся и щёлкнул её по носу.

– Нет, но признайся, что вчера в коридоре ты целовалась впервые.

Агата не проронила ни слова, не кивнула и не покачала головой.