Я пишу аналогичные записки папе, князю Ардену и князю Шерсу.

Я надеюсь, что атака на княжну Ярес заставит их задуматься. Хоть кого-то. Папу… вряд ли.

Последнее сообщение я оставляю для сеньора Поморро. Я прошу его переписать и отправить мои записки адресатам. Я не возражаю, если он дополнит моё сообщение. Без его одобрения я не решилась упоминать песчаников.

Я не питаю иллюзий. Присоединив Вадор, возможно, империя тоже захочет уничтожить княжеские семьи, но это будущее столкновение, не имеющее к сегодняшнему дню никакого отношения. Сейчас у нас общий враг — песчаники. И они во сто крат страшнее империи.

Возможно, сражаясь бок о бок с имперцами мы… найдём мирное решение? Наивно… С одной стороны. А с другой стороны, у нас есть благословение Белой богини.

— Как только сеньор Поморро вернётся, он увидит ваше сообщение, княжна Исидара.

— Благодарю.

Манс провожает меня в ювелирный салон, и мы коротко прощаемся.

Я возвращаюсь домой.

Не успеваю я войти, как дворекий приглашает меня кабинет князя. Поклон, вежливая интонация — придраться не к чему, но мне чудится ядовитая насмешка, словно старик рад, что меня ждёт выволочка, первая за два с лишним года.

Он вырос в нашем доме, нашей семье служил ещё его прапрадед. Он тот, в ком я бы никогда не усомнилась. Но…

Я нашла ещё одного предателя? Не хотелось бы…

На втором этаже меня перехватывает брат:

— Иси, что происходит? Ты… поссорилась с её высочеством? Папа сказал, что ты говорила о принцессе непозволительно грубо. Папа очень зол, что ты поехала во дворец вопреки его прямому запрету.

— Её высочество сказала, что рада моему приезду, — слово “сказала” я выделяю интонацией.

— Иси?

— До встречи с принцессой я столкнулась с княжной Ярес, направлявшейся в Белый эркер. Княжна остановилась, чтобы поддержать меня. Я заметила, что её причёска не выглядит завершённой. Оказалось восточная шпилька, которая пугала меня своей остротой потерялась. Княжна вспомнила, что шпилька исчезла сразу после того, как в коридоре на княжну налетела незнакомая леди. В то время когда мы с княжной разговаривали, в Парадной галерее девушка, одетая точь-в-точь как княжна Ярес покушалась на убийство леди Сьюзан Парк. Чудо, что свидетелем оказался господин таэльский посол, ему удалось спасти леди Сьюзан. И это во дворце, на полуденном чаепитии у принцессы.

Я сказала достаточно — брат либо поймёт, либо нет.

Я прохожу мимо, оставив Кея осознавать новость.

— Папа! — постучавшись, я вхожу, не дожидаясь приглашения. — Ты хотел меня видеть?

Широко улыбаясь, я закрываю за собой дверь, как ни в чём не бывало, сажусь в кресло и вольно закидываю ногу на ногу, хотя для леди сидеть подобным образом несколько… неприлично: непозволительно в обществе и нежелательно дома. Одна моя поза — вызов.

Папа выразительно морщится и отворачивается в сторону. Если бы он рассердился, мне было бы легче, но он говорит спокойно. Он явно очень расстроен и тяжело переживает:

— Дочь, ты разочаровываешь.

Я сажусь ровно.

Внезапно меня охватывает даже не страх, а чистый ужас. До меня в полной мере доходит, что, хотя я пытаюсь спасти свою семью, мы с папой… по разные стороны черты.

— А меня — ты, пап.

— Что?

Я повторяю для папы рассказ про утреннее скандальное происшествие, рассказываю гораздо подробнее, чем брату. Естественно, не всю правду. В моей истории спасение леди Сьюзан Парк остаётся случайностью. Я не упоминаю балкон, вру, что всё время мы прогуливались по саду.

— Её высочество подталкивала меня к Рею Лотту, её высочество организовала чаепитие, на котором разворачивалась убийственная подстава.

Я открыто обвиняю принцессу.

Я не верю, что будет хоть какой-то толк. Я смотрю на папу.

Он стискивает кулак и медленно поднимается из-за стола.

Дошло?

— Иси?! Как… Да как тебе в голову подобное ударило?! Как ты вообще можешь думать в подобном ключе о её высочестве Габриэль? В жилах её высочества кровь Вадор.

— И что, пап? — устало вздыхаю я. — Благословение Белой богини не помешало Фитанам поднять мятеж. Почему потомки Дарена Вадора должны отличаться, причём, боковая ветвь, седьмая вода на киселе?

— Исидара!

Кулак опускается на столешницу. Грохот громоподобный. Стол содрогается. Ручка катится и падает на пол.

Я пожимаю плечами:

— Что не так?

— Честь превыше всего, Исидара. Кокберги служили роду Вадор задолго до обретения магии. Мы служили Вадорам во времена, когда полуостров был частью империи, и ничто не предвещало вторжения нежити. Глава рода Вадор наш сюзерен, и только так. Никакие домыслы не могут поколебать нашу верность.

Я отказываюсь принимать подобную чушь!

— Да… Пап, скажи… Просто представь на мгновение в качестве простой фантазии. Если Великий князь действительно решил уничтожить наш род, что бы ты делал? Что бы ты выбрал между преданностью и жизнями Кея, мамы, моей?

Проснись уже!

Папа отворачивается к окну.

Он стоит с гордо поднятой головой, плечи расправлены, руки заложены за спину. И молчит.

Неужели он готов меня услышать? Ему нужно время.

Я жду ответа, я готова ждать вечность, но…

— Исидара, ты ещё здесь? Иди, пожалуйста.

— Па-а?

Тишина…

Мне хочется кричать. Орать в голос, закатить истерику, реветь.

Слёзы душат. Я думала, что в своей слепоте мы с папой похожи, но сейчас мне начинает казаться, что даже увидь он меня в петле, он бы отказался прозревать. Поднявшись, я на мгновение замираю. Я всё ещё на что-то надеюсь. Надеюсь, что папа откликнется. Ноги словно свинцовые, каждый шаг даётся с болью, через силу.

Или… Папа ведь услышал меня! Он принял мою правду, согласился в глубине души, но честь для него превыше всего. Я должна уйти…

Я тяну на себя дверь.

— Честь превыше всего, — папа вторит моим мыслям. — Иси, я бы не смог выбрать. Но я не буду осуждать твой выбор, каким бы он ни был. Я готов уйти, чтобы не быть обузой.

Нет, это совсем не то, чего я добивалась! Не разговора о самоубийстве. Я бросаюсь к папе, висну у него на шее. Слёзы текут ручьём.

— Па-а…

— Прости, — шепчет он и гладит меня по волосам.

— Всё в порядке, пап. Тебе не нужно беспокоиться. На самом деле нам достаточно ждать, избегая ловушек. Кому действовать, найдётся и без нас.