Мэри на несколько минут умолкла, потом воскликнула:

— О-Боже, Сабрина, какой ужас! Ведь твоя репутация погибла!

Девушка грустно улыбнулась:

— Мэри, неужели ты только сейчас это поняла?

В комнате надолго воцарилось молчание. Мэри отчасти удовлетворила свое любопытство и теперь не знала, о чем говорить. А посоветовать что-либо она не могла, потому что никогда не попадала в такую ситуацию. Чтобы как-то выразить Сабрине свое сочувствие, она присела на кресло рядом с ней и обняла ее за плечи.

Расставшись с Уиндемом, Роуден вызвал к себе невозмутимую миссис Бейли и приказал немедленно найти викария Фэрли и пригласить его для беседы с ним в желтую гостиную.

Переступив порог гостиной, граф сразу же увидел сидевшего в кресле викария. Судя по всему, мистер Фэрли сильно нервничал, хотя старался держаться с достоинством. Взглянув в морщинистое лицо этого человека, Рис почувствовал себя последним негодяем. Приблизившись к викарию, он тихо сказал:

— Полагаю, нам с вами надо серьезно поговорить, мистер Фэрли.

Викарий поднялся на ноги и отвесил графу поклон. Роуден также поклонился, затем оба уселись в кресла. Рис понимал, что должен первым приступить к делу, должен как-то объяснить случившееся, но викарий опередил его.

— Я не знал, что моя дочь находится у вас, — проговорил священник, пытаясь скрыть волнение. — Но леди Мэри сообщила мне об этом, и тогда я… — Фэрли умолк и с вздохом опустил глаза. Потом взглянул на графа и совершенно не к месту добавил: — Но Сабрина очень хорошая и добрая девушка.

Рис в растерянности смотрел на викария; он не знал, как приступить к делу, как предложить мистеру Фэрли деньги, чтобы не оскорбить его. Или, может быть, лучше… Да-да, разумеется, так гораздо лучше. К тому же он лорд Роуден, человек чести, разве не так? И он сумеет найти правильный выход из положения, непременно сумеет.

Собравшись с духом, Рис проговорил:

— Сэр, я хочу принести вам свои извинения за то, чему вы недавно были свидетелем. Поверьте, я никак не ожидал…

Викарий пристально взглянул ему в глаза, Рис умолк на несколько секунд; он понял, что начал разговор не самым удачным образом.

— Видите ли, сэр, я хотел сказать, что вовсе не собирался обесчестить Сабрину. Это не входило в мои намерения, напротив, я хотел бы заверить вас в том, что между мной и вашей дочерью возникла… некая привязанность, сердечная взаимность, если можно так выразиться.

«Да-да, именно так! Так и следует продолжать!» — мысленно воскликнул Рис, заметив, что лицо священника прояснилось, теперь мистер Фэрли смотрел на него так, словно перед ним сидел робкий юноша, не решавшийся признаться в первой любви.

Слава Богу, дело принимало нужный оборот, хотя со стороны все выглядело довольно нелепо. «Но что же ты молчишь? — сказал себе Рис. — Говори, отступать уже поздно». И действительно, пора было произнести те слова, которые полагается произносить в таких случаях.

Сделав глубокий вдох, Рис заявил:

— Я намерен исполнить свой долг, сэр. Почту за честь, если вы соблаговолите дать свое согласие. Сэр, я прошу руки вашей дочери.

Последние слова Рис произнес с такой уверенностью, как будто он ежедневно делал предложения руки и сердца.

Какое-то время викарий молча смотрел на собеседника, смотрел с некоторым удивлением. Наконец, склонив голову к плечу, проговорил:

— Хотя обстоятельства, как вы понимаете, не совсем обычные, я с удовольствием дам согласие на ваш брак с моей дочерью. Я тоже был молод, лорд Роуден, поэтому склонен прощать людям грехи молодости. И сейчас я очень рад. Полагаю, что дело приняло благоприятный оборот.

Рис с облегчением вздохнул и заставил себя улыбнуться. Однако заговорил лишь через минуту-другую. Произошедшее настолько его ошеломило, что он не сразу нашел соответствующие случаю слова.

* * *

Время, от времени тихонько вздыхая, Сабрина сидела в кресле рядом с Мэри. На сердце у нее было невыносимо тяжело. «Что же теперь будет?» — то и дело спрашивала себя Сабрина. В какой-то момент она вспомнила о Джеффри. Уж теперь-то он точно не женится на ней. А потом ей вспомнилось странное выражение, промелькнувшее на его лице, когда она выбегала из библиотеки. То было выражение злобного торжества. Но чему же он радовался? Но еще больше ее удивила реакция отца. Ей показалось, что он смотрел на нее так, как будто уже ожидал чего-то подобного. Но неужели он мог предположить, что она будет целоваться с графом Роуденом. И еще ей показалось, что отец что-то от нее скрывал; во всяком случае, у него был такой вид, словно ему было известно что-то важное. Интересно, где он сейчас? И чем занимаются все остальные гости? Скорее всего, обсуждают произошедшее.

Внезапно на пороге возникла фигура дворецкого. Низко поклонившись дамам, он сообщил:

— Мисс Фэрли, граф хотел бы увидеться с вами через полчаса в «звездном» зале.

Сердце девушки подпрыгнуло в груди, а щеки залились краской. «Что же граф собирался мне сказать?» — спрашивала она себя, теряясь в догадках.

— Благодарю вас, — кивнула Сабрина дворецкому, и тот, снова поклонившись, пятясь, вышел из комнаты.

Мэри, тут же оживившись, принялась строить всевозможные догадки, но Сабрина с мольбой в голосе воскликнула:

— Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом! Ну, хотя бы о Лиззи и ее новорожденном младенце.

Мэри было все равно, о чем говорить, и она, воодушевившись, принялась рассказывать о Лиззи и младенце. Сабрина слушала, время от времени кивая. Она изредка даже вставляла слово-другое или задавала какой-нибудь вопрос, но при этом думала совсем о другом — о разговоре, который должен был решить ее судьбу.

Рис остановился у порога и окинул взглядом зал. На одном из диванов сидела мисс Фэрли — сейчас она казалась на удивление маленькой и беспомощной. С тоской, глядя в окно, она, очевидно, гадала, что сулит ей предстоящий разговор.

Рис прикрыл за собой двери, и девушка, услышав шум, тут же вскочила на ноги, машинально расправляя складки на платье. Она присела в реверансе, а он, в свою очередь, отвесил ей поклон.

Потом оба замерли; они стояли друг перед другом, словно совершенно незнакомые люди, хотя всего час назад обнимались и целовались, наслаждаясь любовной игрой.

«Какие у нее прекрасные глаза, — думал Рис. — И какая чудесная фигура…» Он любовался стоявшей перед ним девушкой, любовался той, которой вскоре предстояло стать его женой, графиней Роуден. Да, вот к чему привела игра, которую он затеял от скуки, потакая собственной прихоти. Хотя очень может быть, что ничего страшного не произошло. Возможно, их совместная жизнь будет вполне благополучной.

— Мисс Фэрли, я имел удовольствие беседовать с вашим отцом. — Рис приступил прямо к делу. — И я принес ему все положенные в таких случаях извинения, а также сообщил о нашей с вами взаимной симпатии. Кроме того, я заверил его, что готов исполнить свой долг. Вас может утешить тот факт, что викарий, по его собственным словам, готов прощать ошибки юности. — Последние слова граф произнес с подчеркнутой иронией и умолк на несколько секунд, решив сделать многозначительную паузу. Выждав с минуту, он выразительно взглянул на девушку и заявил: — Итак, Сабрина, прошу вас стать моей женой. Что вы на это скажете?