— Право, не знаю… — Она пожала плечами.

— Бренди, конечно, отвратительное… — Он вдруг нахмурился. — Но может быть, все-таки попробуешь?

Граф плеснул в один из бокалов немного бренди и протянул жене. После некоторого колебания Сабрина взяла бокал в руки и поднесла к носу. Запах ей не очень-то понравился, но она все же сделала маленький глоточек. Огненная струя обожгла язык, и у Сабрины перехватило дыхание. Но уже через несколько мгновений она вдруг почувствовала, что почти успокоилась, во всяком случае, она уже не боялась того, что должно было произойти.

«Так вот в чем дело! — мысленно воскликнула Сабрина. — Вот почему он так много выпил. Конечно же, он нервничал — это ясно как день. Но почему?! С какой стати ему волноваться?» И действительно, у графа не было никаких оснований волноваться — ведь он переспал с десятками женщин, причем многие из них весьма изощренны в искусстве любви, взять, к примеру, Софию! Но тогда получается… Ах, наверное, он напился из-за того, что она, Сабрина, не в его вкусе. То есть он опасается, что она может оказаться не в его вкусе.

Рис же посмотрел на нее с улыбкой и спросил:

— Можно расчесать твои волосы? Кажется, я немного помешал, и мне хочется загладить свою вину.

— О-о! — Она густо покраснела. — А впрочем… Почему бы и нет, раз вам этого хочется.

Он снова улыбнулся и, взяв расческу, присел на ковер у нее за спиной. Даже не глядя на графа, Сабрина остро ощущала его присутствие — чувствовала возбуждающий жар его тела, а также запах бренди и табака. Даже если бы они сейчас находились в абсолютной темноте, она бы без труда определила, где именно он сидит.

— Интересно, как это делается? — послышался его шепот.

— Все очень просто, — с улыбкой отозвалась Сабрина. — Вам надо вспомнить, как ваши конюхи расчесывают гривы лошадей.

Граф рассмеялся:

— Никакие лошади не приведут меня в такое трепетное состояние, которое я испытываю сейчас.

Сабрина вздрогнула, услышав такое признание; она сразу вспомнила, с какой целью граф зашел к ней в спальню. Немного помедлив, она сделала еще глоток бренди и вновь почувствовала, что начинает успокаиваться.

Через несколько секунд Рис принялся медленно водить расческой по ее волосам — от макушки до кончиков локонов. И Сабрина даже зажмурилась от удовольствия — она никогда не думала, что расчесывание волос может пробуждать столько восхитительных ощущений. «А может, все дело в том, что это делает именно он?» — промелькнуло у нее.

— Все правильно? — снова послышался его голос.

— Да, замечательно. Вы настоящий мастер.

— Ты льстишь мне, дорогая. Знаешь, у тебя удивительные волосы. Необыкновенно мягкие и густые.

Сабрина что-то невнятное пробормотала, словно утратила способность говорить членораздельно. Да и не хотелось ей говорить — хотелось насладиться этими чудесными ощущениями.

— Да-да, прекрасные волосы… — вновь послышался шепот Риса.

Минуту спустя он отложил гребень и, приподняв уже расчесанные волосы, прижался губами к ее шее. И тотчас по телу Сабрины прокатилась волна уже совершенно новых ощущений, еще более сладостных. Рис покрывал поцелуями ее шею, и из горла Сабрины вырвались стоны. Когда же ладони его легли ей на грудь, она тихонько вскрикнула и едва не задохнулась от охватившей ее сладостной муки. Закрыв глаза, Сабрина опустила голову на плечо мужа, а он принялся ласкать ее груди и легонько теребить отвердевшие соски.

Из горла Сабрины по-прежнему вырывались стоны, и с каждым разом они становились все громче. Внезапно Рис крепко прижал ее к себе и прошептал ей прямо в ухо:

— Сабрина, о Боже…

В следующее мгновение граф подхватил жену на руки, затем осторожно уложил на ковер. Не давая ей опомниться, он снял с нее шелковую сорочку и отбросил ее в сторону. Причем проделал все это с необыкновенной быстротой и с удивительной ловкостью, свидетельствовавшей о том, что у него очень богатый опыт. Сабрина даже не успела удивиться своей наготе, как Рис предстал перед ней совершенно обнаженный. И тут же, не теряя времени, он наклонился над ней и, поглаживая ее бедра, стал осторожно раздвигать ноги. Причем действовал с такой уверенностью, как будто точно знал, что надо делать. В какой-то момент ей стало страшно, но Рис, очевидно, это, почувствовав, принялся поглаживать ее ноги своим длинными пальцами, и, как ни странно, Сабрина тотчас же успокоилась и еще шире развела ноги — тело ее, жаждавшее слияния, действовало само по себе, обходясь без указаний разума. И Сабрина нисколько не испугалась, когда муж вошел в нее, наполняя всю ее сладостной истомой. Она лишь ненадолго замерла, почувствовав боль, но боль почти сразу же прошла, и она, тихонько застонав, открылась навстречу его движению.

Прикрыв глаза, Рис тоже застонал. Но он не торопился, так как понимал, что жене надо привыкнуть к новым ощущениям. Чуть приподнявшись, он принялся поглаживать ее и ласкать, и тело Сабрины снова обо всем догадалось — шевельнув бедрами, она резко поднялась и тотчас же почувствовала накатившуюся на нее волну блаженства. Из горла Сабрины вырвался стон, по телу пробежала дрожь, и сердце на мгновение замерло в ее груди. Рис снова чуть приподнялся, а затем стал двигаться все быстрее и быстрее. Тело Сабрины почти мгновенно уловило ритм его движений, этот древний ритм жизни, теперь и она раз за разом устремлялась навстречу мужу, сливаясь с ним воедино.

— Рис, о, Рис!.. — стонала она все громче, не в силах выговорить больше ни слова.

— Сабрина, ты удивительная… — послышался хриплый голос Риса, и ей почудилось, что голос его доносится откуда-то издалека.

«Ах, какое блаженство…» — промелькнуло у Сабрины. Она чувствовала, как в ее теле накапливается наслаждение, которое превращалось… в нечто большее, и это нечто все росло и росло, постепенно заполняя все в ней и даже вокруг нее, а потом вдруг она словно воспарила куда-то высоко-высоко, так что дух захватывало. Сабрина почувствовала, как по телу ее пробежала дрожь, а затем услышала свой… нет, не стон, а полный неизъяснимого блаженства крик. И почти тотчас же раздался хриплый крик Риса. Содрогнувшись несколько раз, он с громким стоном опустился на жену, и оба замерли в изнеможении.

Какое-то время они лежали без движения, и Сабрине казалось, что тело ее сделалось необыкновенно легким, почти невесомым, в сердце же словно вскипали пузырьки счастья, которые тут же лопались от переполнявшего ее блаженства.

Наконец Рис шевельнулся, затем, чуть откатившись, лег с ней рядом и обнял ее одной рукой. Глаза его были закрыты, а из груди тяжело вырывалось шумное дыхание.

«Вот и свершилось, — подумала Сабрина. — Теперь я стала его настоящей женой». Она попыталась осознать свое новое положение, попыталась разобраться в своих чувствах и понять, что же произошло, но ее мысли разбегались, и ей никак не удавалось собрать их воедино, они мелькали и стремительно проносились мимо — так гонимые ветром облака носятся по бездонному синему небу.