Она умрет в плену. Ему будет невыносимо видеть это. И поэтому он освободит ее.

А пока у него есть еще несколько часов, чтобы потанцевать с ней, сжимать ее в объятиях, может, даже целовать. Алексей не удержался, крепко обнял Рию, притянул ее к себе и вдохнул аромат ее кожи. Горько-сладкий восторг вызвал в его теле желание, от которого, когда все закончится, он будет страдать и проводить долгие ночи без сна. У него есть время до полуночи. Еще несколько часов, чтобы притвориться, что Рия по-прежнему принадлежит ему.

Принадлежит ему! Это ложь. Суть в том, что Рия никогда не принадлежала ему. И поэтому сегодняшний разрыв неизбежен. Но при этой мысли все в нем протестовало.

Он не сможет сделать это. Он не сможет позволить ей уйти.

Рия настолько растерялась, когда Алексей прижал ее к себе, что лишь краем сознания уловила волнение среди гостей. Потом послышался гул, как будто где-то вдали гудел рой пчел, становясь с каждой секундой громче и громче.

Алексей стал танцевать медленнее и свирепо прошептал:

— Слишком рано. Чертовски слишком рано.

Внезапно он остановился, а гул все приближался.

— Эскалона…

Шокированная, Рия услышала, как гости шептали ее имя. Встревожившись, она подняла голову и обернулась.

— Грегор Эскалона с супругой!

Алексей замер. Она почти ощущала гнев, пульсирующий в нем. Одной рукой сжимал ее руку, а другой обнял за талию.

— Алексей… — начала она и одновременно услышала, как он произносит ее имя:

— Рия…

Это прозвучало настолько зловеще, что ее сердце беспокойно заколотилось. Рия высвободилась из его рук и, не веря своим глазам, уставилась на тех, кто вошел в зал.

— Мама! И… и…

И ее отец.

Грегор Эскалона стоял на лестнице, а рядом была ее мать. Он похудел, как-то уменьшился в размерах, стал бледнее. Но это не может быть правдой. Отец еще находится в тюрьме, и его свобода зависит от ее свадьбы с Алексеем.

А свадьбы не будет.

— Рия.

Руки Алексея легли на ее плечи, принуждая повернуться к нему. Она сопротивлялась, не веря в происходящее. Почему они здесь?

— Рия, посмотри на меня!

Алексей жестом приказал оркестру остановиться, и зал замер. Стало очень тихо. Рия снова оказалась лицом к лицу с ним. Гости в молчании наблюдали за разворачивающейся драмой.

Только мгновение она видела его свирепый взгляд, направленный в сторону Грегора. Потом, ошеломив ее, Алексей опустился перед ней на одно колено. На глазах у всех присутствующих.

«Алексей… нет! — Рия пыталась открыть рот, чтобы возразить, но ничего не выходило. Она поняла, что происходит, и не могла справиться с эмоциями. — Не сейчас. Не так! Пожалуйста, не так…».

Она хотела бежать, однако рука Алексея держала ее крепко и не давала двинуться. Но что еще больше держало ее на месте — это окружающие их лица гостей, скрытые под масками.

— Рия, в прошлый раз я все сделал неправильно и хочу исправить свою ошибку. Пусть твоя семья — и вся страна — знают, что я прошу тебя стать моей королевой. Я не желаю быть королем, если тебя не будет рядом.

«Нет…» — снова попыталась сказать она, но безуспешно.

— Рия… Ты выйдешь за меня замуж?

Зал закружился перед ее глазами, вызывая тошноту, в голове воцарился хаос. Рия видела, как ее родителей не пропустили вперед. Офицер охраны держал отца за руку, а мать стояла и смотрела на свою дочь. Рия видела ошеломленные, откровенно любопытные лица тех, кто окружал их, даже маски не могли скрыть это. А около ее ног был Алексей…

Алексей, человек, которого она любила, чье предложение руки и сердца она так мечтала услышать — если бы только он этого хотел сам. Но не так! Перед балом он сказал, что не хочет на ней жениться, что разрывает их помолвку. И поэтому…

И поэтому это не что иное, как хладнокровное политическое шоу. Предложение, сделанное в присутствии всей знати.

«Условия таковы: я освобожу твоего отца, когда ты станешь моей женой. Можешь считать это моим свадебным подарком».

Почему она это вспомнила? Теперь понятно, что стояло за всем этим — желание показать всему миру, Мекджории, придворным, ее отцу, что власть сосредоточена в руках Алексея. Что он все держит под контролем.

И вот она здесь, на глазах у родителей, перед толпой гостей, которые ловят каждое ее слово. Свобода отца — наверняка временная. Как легко Алексей способен все поменять, отдавая приказы одним кивком так же, как заставил замолчать оркестр.

Он выдвинул ультиматум. Принять его предложение здесь, на балу, значит, дать ему возможность расставить все по своим местам.

Совсем недавно ей казалось, что она не может представить будущее без него. Но какое будущее ее ждет с человеком, который вот так, напоказ, просит ее руки? Хотя обладает властью над ней.

— Я не могу! — выкрикнула Рия, ощущая соленый вкус собственных слез на губах, не смея смотреть Алексею в лицо, чтобы не видеть его реакцию. — Я не выйду за тебя! Ты не сможешь меня заставить!

Слова снова и снова крутились в голове Алексея, вызывая невыносимую боль.

«Я не выйду за тебя! Ты не сможешь меня заставить!»

— Заставить тебя?

Алексей медленно поднялся, не сводя с нее пронзительного взгляда. В бальном зале царила тишина.

Он был совершенно уверен. Убежден, что теперь наконец-то выбрал правильный путь. Ведь он принудил ее стать его невестой, потому что очень этого хотел. И в результате она ощущала себя загнанной в ловушку.

И поэтому Алексей придумал, как ему казалось, отличный план: отпустить Рию, дать ей свободу. Он даже выпустил из тюрьмы ее отца, поскольку она этого хотела. Но в последний момент он понял, что не может ее потерять. И волшебный вечер, чудесная обстановка почему-то обнадежили его. Он должен был попытаться.

Алексей надеялся, что при таком предложении руки и сердца — во время бала, о котором Рия мечтала всю жизнь, — произойдет волшебство. Но волшебства не было, напротив, его поступок произвел обратный эффект.

— Как, черт возьми… — начал он, но Рия неистово мотала головой. Ее изящная прическа растрепалась, локоны развевались. Он видел, как горели ее глаза, как скривились губы. Каждая клеточка ее хрупкого тела была напряжена от сопротивления.

— Ты можешь быть королем, — объявила она, сфокусировав на нем свой взгляд так, словно кроме них в зале никого не было. — И возможно, ты вправе отдавать приказы налево и направо — решать судьбы людей ради своей забавы. Но ты не можешь контролировать сердца. Ты не можешь диктовать, что мне думать и что чувствовать. Ты не можешь заставить меня…

Это было уже слишком.