– Ты рассказала ей, что была у меня? – спросила она.

– Рассказала, – улыбнулась Элла. – Ей было так интересно, что она даже не пыталась это скрыть.

Тереза засмеялась:

– Как проходят съемки?

– Очень хорошо.

Элла старалась говорить спокойно, не давая воли бурлящим внутри чувствам. В конце концов, Тереза не виновата в том, что ее внук повел себя таким образом.

– Ты первая девушка, которую Санто со мной познакомил.

– На самом деле… – Элла попыталась найти нужные слова. – У нас с Санто все не настолько серьезно.

– Разве? – нахмурилась Тереза. – А мне показалось, вы так привязаны друг к другу.

Элла крепко сжала в руке бокал. Ей не терпелось высказать все, что она думает о Санто, но вряд ли нужно делать это в беседе с Терезой.

– Мой внук – очень сложный человек, – вздохнула старушка. – Из всех моих внуков он такой один. – Она сложила руки, словно в молитве. – Даже в детстве, когда он смеялся и играл с другими детьми, было видно, что он замкнут в себе.

– Санто? – переспросила Элла.

– Санто, – кивнула Тереза. – И с тех пор он ничуть не изменился. Он может иметь сколько угодно друзей и знакомых, но свое сердце он не открывает никому. Да, у него было много женщин, но в мой дом он привел только тебя.

– Синьора Корретти, – начала Элла, – я не думаю, что для него это нечто серьезное. Вряд ли он пригласил меня к вам, чтобы познакомить… Ну, знаете, как раньше. – Теперь она едва сдерживала слезы. – Думаю, между мной и Санто уже все кончено.

– Думаешь?

Элла подумала о Марианне. Как он мог просто взять и уйти к ней? Да, Элла знала, что Санто падок на таких женщин, и все же сама настояла на их встрече. Но как можно было перечеркнуть все так сразу?

– Знаю, – поправилась Элла. – Есть вещи, которые я не смогу простить. – У нее не было никакого желания обсуждать сексуальную жизнь Санто с его бабушкой. Но тема секса далеко не единственная, когда речь идет о Санто Корретти. – Он был полностью поглощен съемками фильма. Для него не было ничего важнее, чем семья, родная деревня и фильм. И вдруг он бросает все и просто уходит. – Она закрыла лицо руками. – Вы знаете, где он сейчас? Если случилось что-то настолько важное, то что это? – Она знала, что вот-вот заплачет, но держалась изо всех сил. – С кем он сейчас?

– В нашей семье не принято об этом спрашивать. – Старушка пожала плечами. – В жизни все как в кино. Если любишь человека, все ему простишь.

– Вы умеете прощать, – сказала Элла, глядя на эту добрую женщину. Тереза с каждой минутой нравилась ей все больше и больше, и Элла поняла, что может быть с ней откроенной. – А я не умею и не хочу.

В какой-то степени ей было даже приятно осознавать, что, несмотря на силу своих чувств к Санто, она еще не лишилась гордости. Нет, она не сможет притворяться слепой, как это делала в свое время Тереза и как это делают тысячи женщин по всему миру. Эта гордость наполнила Эллу изнутри и помогла сдержать слезы. Она точно знала, что сможет прожить без него, как бы тяжело ни было вначале.

– Наверное, мне пора, – сказала Тереза. Как ни старалась Элла показать, что готова проговорить с ней хоть до утра, глаза ее слипались, и она то и дело теряла нить разговора. – Или еще по чашечке кофе?

Элла готова была отказаться, но воспитание не позволило ей.

– С удовольствием.

– Может быть, чего покрепче? Для пищеварения, – предложила старушка.

Даже несмотря на предстоящий ранний подъем, Элла согласилась, и официант принес поднос с двумя узкими бокалами граппы. Еще двадцать минут Тереза без умолку говорила о своем прошлом и, в особенности, о своем муже Сальваторе.

– Извини, сегодня я особенно разговорчивая.

– Мне приятно говорить с вами, – сказала Элла.

– Ты очень добрая девушка, – похвалила ее Тереза, когда они выходили из дверей гостиницы. На парковке ее ждал автомобиль с водителем. – Мне очень понравилось, как мы посидели. Я давно никуда не выбиралась.

– Да, это было прекрасно, – согласилась Элла.

Ей действительно понравился вечер, проведенный с бабушкой Санто. Она поднялась в номер, совершенно лишенная сил. Стараясь не думать ни о Санто, ни о предстоящем дне съемок, Элла легла на кровать и моментально заснула.

Проснувшись, она в первую очередь подумала о нем. Настал последний съемочный день, а Санто, вероятно, снова не появится на площадке. Элла подошла к окну. В небе еще виднелась луна, отчетливо отражаясь в черной морской воде. У пристани стоял огромный корабль – тот самый, с которым было больше всего неурядиц.

Тяжелое расставание с Санто не могло пройти незаметно – боль не отступала, а злость и вовсе стала только сильнее. Злость не на него, а на саму себя. За то, что, зная все наперед, все-таки позволила себе надеяться.

Собрав всю волю в кулак, Элла надела свою любимую джинсовую юбку и топик. Тушь, которую она нанесла в последний день съемок, не была водоотталкивающей. Если она и будет сегодня плакать, то это будут слезы радости от завершения грандиозной работы.

Так и произошло. Во время съемок поцелуя героев на фоне причалившего корабля никто из команды не мог держать слез. И Элла не исключение. Корабль сиял, отражая морскую воду, триста человек массовки кричали в унисон. А когда камера приблизила лица Тейлор и ее экранного возлюбленного, Элла всмотрелась в видоискатель. Эту сцену нельзя было снять лучше. Определенно это последний дубль. От мыслей ее отвлекло ощущение того, что за ней кто-то смотрит. Даже не поворачиваясь, она поняла, что это Санто. Сердце забилось в груди. Ей так хотелось забыть про гордость и броситься к нему. Но нет. Подняв голову, Элла продолжала смотреть вперед на сцену съемок.

– Скажи «снято», – произнес Санто.

– Еще рано.

– Скажи, и пойдем в фургон. Нам нужно поговорить, – продолжал он.

– В данный момент я занята, – ответила Элла, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Однако совсем скоро она все же она взяла мегафон и объявила, что сцена снята. Эти слова были встречены криками и свистом съемочной группы. Элла промокнула глаза платком, оставив на нем черные разводы. Она невесело улыбнулась. После стольких попыток не плакать о Санто теперь она шла к нему с глазами, полными слез.

– К тебе это не относится, – сразу оправдалась Элла.

– Я знаю, – коротко ответил он.

Она старалась не смотреть ему в лицо. Как бы ей хотелось, чтобы этот разговор касался только фильма.

– Съемки прошли замечательно, – сказала она. – Мне нужно пойти и поздравить всех…

– Не сейчас, – перебил он. – Сейчас я попрошу тебя зайти в фургон.

От удивления она все же подняла глаза. Ее охватило то же чувство, что тогда в гостинице, после их первого секса. Под левым глазом Санто снова был синяк, а над губой – ссадина. Разница только в том, что на этот раз ей совершенно не хотелось знать подробностей случившегося. Теперь она предпочла бы держаться как можно дальше от частной жизни Санто Корретти.