— Говорю же, посетила урок истории Флигенерде, вот и сделала выводы.

— В общем, лучше пока не распространяться, откуда именно ты к нам явилась. Слышал за завтраком, ты назвалась москвичкой, что это значит?

— Город, где я родилась, называется Москва. Ты зачем-то переделал мое имя, и на всякий случай я не стала представляться землянкой.

— Все верно. Знаешь, до этого момента я не считал, что это так важно. Но теперь… Мне необходимо кое-что выяснить, а ты постарайся сохранить свой мир в тайне как можно дольше. Если мои подозрения оправдаются… — не договорив, он наклонился и, подцепив пальцем цепочку, на которой висел защитный амулет, вытащил его наружу. От случайного прикосновения его кожи к моей меня едва наизнанку не вывернуло, а затем завернуло обратно. Я сглотнула ставшую тягучей слюну.

— Я… я не знаю, какие еще есть миры. Что отвечать, если начнут спрашивать?

— Погоди-ка.

Дрейк стиснул в ладони камень и прикрыл глаза, а когда выпустил — тот приобрел густой фиолетовый оттенок. Внутри блеснул и погас росчерк голубой молнии. Я поспешно спрятала амулет под одежду, а он повернулся к книжным полкам и жестом приманил какой-то талмуд. Тот завис перед ним в воздухе и стремительно зашуршал страницами, пока не остановился на одном из разворотов. Драон Абданкен потер покрытый короткой щетиной подбородок.

— В общем, есть захолустный мирок, ничем особо не примечательный, называется Москавиния. Гости оттуда редкость, да и магия развита слабо. В основном знахарское дело, предсказательство невысокого уровня точности…

— Подходит! — уцепилась за удачное совпадение я. — Этим можно объяснять мои скромные способности и отсутствие элементарных знаний.

— Точно. С миром разобрались, продолжим урок. Возьми перо, сожми в пальцах или покатай в ладонях, передавая тепло. Это всего лишь инструмент, которым ты способна управлять, но необходимо настроиться. Подумай, что бы ты хотела, чтобы он сделал? Подними его своей волей.

Дрейк говорил тихо и размеренно, а я точно в трансе пыталась выполнить его рекомендации, чувствуя, как от рокочущего где-то у меня под кожей голоса по телу прокатываются волны мурашек и невероятной энергии. И вдруг на миг ощутила невероятное могущество, после чего сумела отпустить перо, и оно вертикально зависло над листом, едва заметно вибрируя. Я уставилась на сотворенное чудо, дрожа от странной смеси возбуждения и напряжения, не похожего ни на что испытанное мной ранее. Внутри точно ожили и боролись разные личности. Старательно игнорируя озабоченную барышню и внутреннего скептика, я едва сдерживала ликование и пыталась остаться собой — спокойной и твердой Ольгой Железновой.

Сосредоточив все мысли на том, чего хочу от пера, внезапно подумала: несмотря на кандалы, Дрейк мне очень нравится. Дергаными рывками перо сдвинулось-таки с места. Точно калека плюхнулось в чернильницу и, оставив на столе по пути движения две приличные кляксы, вернулось к листу. Где, не менее коряво, чем я сделала бы это сама, вывело фразу:

Ты мне нравишься, несмотря на кандалы.

После чего рухнуло подбитым «Мессершмиттом». Зуб даю, оно прямо излучало облегчение! Я в ужасе уставилась на содеянное. Похоже, так увлеклась процессом, что позабыла о сути написанного.

— Неплохо. Твои способности и остроумие приятно поражают.

Я подскочила, оборачиваясь. Вышло так резко, что снова не справилась с адской обувью, зацепилась за ножку кресла и потеряла равновесие. Дрейк мгновенно подхватил меня за талию, не давая упасть и удариться об стол. Прямо карма какая-то!

Попыталась уличить мистера Рок-Звезду в коварстве:

— Это ты написал? Признайся! — Вместо ответа, он вдруг притянул меня еще ближе и легонько коснулся моих губ, остановившись на мгновение. Словно давал право выбора. Хотя какое там право? Сплошное принуждение! Разве я могу противиться той всеобъемлющей силе желания, что обуревает каждый раз в его присутствии? С болезненным стоном я подалась вперед. Посчитав это сигналом, Дрейк точно сорвался с цепи. Так страстно и уверенно меня еще никто и никогда не целовал. Заявляя права на душу, проникая под кожу и в кровь, огнем прописывая свое имя в моем сердце. Не знаю, что именно заставило нас остановиться. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, слова не шли.

Драон Абданкен первым обрел самообладание:

— А ведь уже время обеда, тебе не стоит его пропускать. Пожалуй, на сегодня урок окончен, Хельга. Идем, провожу.

Эти слова прозвучали по меньшей мере странно, учитывая, что в следующий миг мы очутились прямо у входа в мои покои. Он все еще держал меня, и я стиснула его ладони.

— Что теперь будет?

Он насторожился, уставившись в сторону галереи. Я как раз любовалась правильной линией мужественного подбородка, покрытого короткой темной щетиной, и не видела, на что именно.

Последовал ответ:

— Мне лучше уйти.

После чего драон Абданкен самым подлым образом исчез, и я осталась одна, все еще сжимая воздух вместо его теплых пальцев. Но ненадолго. В тот же миг в коридорчик вывернула Орана, двигаясь стремительно, едва не бегом. Орчиха в боевом облачении даже без оружия выглядела грозно, и я поспешила отодвинуться с ее пути.

— Что-то случилось? — осторожно спросила уже в спину, удивленная состоянием подруги и тем, что она будто бы меня и не заметила.

Принцесса на миг застыла, потом медленно повернулась и, открыв рот, шевельнула губами, силясь что-то сказать. Ее щеки покоричневели от густого румянца, глаза заблестели, наполняясь влагой, пальцы подрагивали, выдавая крайнее волнение. Крепко зажмурившись, она мотнула головой:

— Прости. Лучше я к себе пойду.

— Обедать идем?

— Я не голодна. — Орана поспешно скрылась в своей арке.

Странное дело. Показалось или она едва не плачет? Пожав плечами, я поплелась к себе в некотором замешательстве. Ладно. Не до Ораны мне пока, позже выясню, что с ней. Сейчас все мысли о другом, да и резко изменившееся поведение Дрейка настораживает, первый же серьезный вопрос он попросту проигнорировал! Неприятно до горечи во рту. Но даже если допустить, что в отношении меня он и не строил никаких планов, то в его влечении-то я не сомневаюсь.

От возникшего предположения даже остановилась на полушаге: я испытываю сильнейшее, прямо ненормальное вожделение в его присутствии, вдруг и он реагирует на меня так же? В нашу первую встречу он прочел мои мысли, но его мне были недоступны. Кто знает, о чем Дрейк тогда подумал на самом деле?

В животе громко заурчало — одними науками сыт не будешь, а я не из тех барышень, которым чувства угнетают аппетит. И правда, необходимо подкрепиться, но стоит ли в таком настроении тащиться в столовую? Решив, что нужна передышка, в том числе и от созерцания прочих невест, вызвала Карли и попросила принести двойную порцию прямо в покои. Что-то подсказывает, придется снова делиться с Ораной, в потерю аппетита у орчихи я не верю. Принцесса, скорее, в смятении. Вдруг случилось что-то такое, из-за чего ее отчислили? Это предположение мне категорически не понравилось. Пока она единственная моя подруга здесь, не считая Карли. Но Карли — все же, скорее, персонал, я не могу с уверенностью определить, где кончается ее расположение и начинается желание хорошо выполнить свои обязанности, а значит, и доверять полностью не могу. Кстати, вот об этом не стоит забывать. Во все времена слуг подкупали, и все такое…