И со всех концов острова шли люди: мужчины, женщины и дети – самых маленьких несли на руках, – совсем немного пожилых и ни одного старика возраста Нельсона. Все они спокойно спускались по пандусам внутрь острова. Никто не выказывал страха или паники. Взрослые, ступая в сумрак, переговаривались между собой. Дети с криками носились между ними, их голоса эхом отдавались в просторных внутренних камерах. Люди казались счастливыми, с восторгом принимая перерыв в привычном порядке вещей.

Нельсон покачал головой.

– Они как будто на рождественской распродаже. Вернее, на одной из тех рождественских распродаж, какие были до…

– Что, отец?

– Неважно.

– Спускаемся по пандусу, пока не пришли животные. И шторм…

Над головой тучи закрыли солнце, внезапно стемнело и заметно похолодало. Нельсон услышал пронзительный трубный звук. Мамонты идут! Его охватила глубокая внутренняя дрожь.

Он позволил сыну отвести себя вниз по пандусу.

– Помедленнее, Трой! Я уже не так молод…

Но этот худой, гибкий десятилетка в одной набедренной повязке был сгустком энергии.

– Иди сюда, дедушка! Иди смотреть, как лошади крутят слонов!

Держа Нельсона за руку, он пытался затащить его дальше во внутренности транспортера.

– Трой, бережнее с дедушкой!

Мать Троя звали Люсиль. Насколько знал Нельсон, она была постоянной партнершей Сэма. В глубине души он был рад, что мальчик растет хотя бы в подобии нормальной семьи, знает своих отца и мать. Не то чтобы Нельсон имел предубеждение насчет таких вещей. И вообще, когда он впервые посетил остров с Лобсангом, ему пришло в голову, что в такой маленькой общине отношения неизбежно становились гибкими, с прагматичными нравственными суждениями.

Люсиль, невысокая и хорошенькая, негромко журила сына:

– А теперь вниз-вниз, тихо! Посмотри на других детей. Вот крошка Молл, Росита, Паркер – хорошие дети, вниз-вниз…

Они находились в помещении очень органического вида, с гладкими, изогнутыми, замкнутыми стенами, переходящими – нет, вырастающими в замысловатые формы. Словно ты внутри огромной морской раковины. Нельсон был крупным мужчиной, гораздо выше низкорослых островитян. Ему пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой. Но помещение было на удивление просторным.

А свет, проникавший сверху через прозрачный панцирь транспортера и через толщу морской воды, был ярким, по-океански зелено-голубым. Они в самом деле погрузились.

У Нельсона мелькнула мысль о насекомых: мухах, пауках, муравьях, термитах. Трудно представить, чтобы они попарно маршировали в естественные трюмы транспортера, но эти создания необходимы для любой функционирующей экосистемы. Нельсон решил, что они нашли собственные способы пережить эти периодические погружения.

Между тем все пассажиры громадного брюха транспортера были в безопасности. Нельсон оглядел помещение: люди бродили, сидели на одеялах, негромко разговаривали. Когда-то он работал инженером, разрабатывал программное обеспечение, и теперь пытался размышлять в этом ключе. Как работает транспортер? Этот сухой, наполненный воздухом отсек должен служить камерой плавучести и одновременно надежным убежищем для обитателей – животных и людей. Воздух был достаточно свежим, хотя и странно солоноватым, с органическими нотами – возможно, морских водорослей. Интересно, на сколько хватит воздуха. Наверное, надолго. Остров в милю длиной должен изобиловать такими воздушными камерами, чтобы вообще держаться на плаву. А может, у транспортера есть какой-то изощренный способ пополнять запасы воздуха.

Внук, похоже, вознамерился провести экскурсию по некоторым из этих камер.

– О, Трой, оставь в покое бедного дедушку!

– Все в порядке, – сказал Нельсон, понизив голос до уровня, которого, похоже, все придерживались здесь, под водой, внизу-внизу. – Я рад возможности увидеть все это. Не беспокойтесь, я не позволю ему измотать меня.

– Ну, хорошо. Только разок. Не наступи на хороших мальчиков и девочек, которые спят как полагается.

– Не буду. Дедушка, идем…

* * *

Они осторожно прошли по неровному полу камеры, с улыбками и извинениями перешагивая через людей. Как и сказала Люсиль, люди здесь по привычке располагались небольшими семейными группами – сидели, лежали, тихо разговаривали. Некоторые дети спали, свернувшись рядом друг с другом или около родителей. Другие играли в спокойные игры ракушками, бусинами и картами, нацарапанными на листах из чего-то, похожего на кору эвкалипта.

– Разумно, – прошептал Нельсон Трою.

– Что, дедушка?

– Сидеть смирно и спать. Так воздух не тратится зря.

Трой выглядел озадаченным, и Нельсону понравилось, что мальчик пытается понять замечание, а не пропускает мимо ушей и не спорит.

Нельсон предположил, что здесь собралась большая часть населения острова. В сумраке их было трудно сосчитать, но, по его приблизительной оценке, людей тут было около сотни. Меньше быть просто не могло, чтобы генетическое разнообразие популяции оставалось стабильным на протяжении поколений. Разнообразию помогало периодическое вливание посторонних генов, вроде его собственных, с некоторым смущением отметил он.

С другой стороны, для большего количества здесь мало места. Насколько Нельсон мог судить, островитяне практиковали воздержание, секс без проникновения, прерванный акт и, похоже, у них были различные контрацептивы из островной флоры. Конечно, ни один из этих методов не был безотказным, но в целом местным удавалось поддерживать разумный баланс своей численности. Нельсону стало интересно (но он не спрашивал): не научились ли они поддерживать свою численность на низком уровне на собственном горьком опыте в результате всплеска рождаемости и недостатка пищи в прошлом. Определенно, помогает короткая ожидаемая продолжительность жизни, как отметил Сэм: старики вежливо исчезают, оставляя место молодым.

Нельсон в потемках споткнулся о чью-то ногу. Он опять замечтался.

– Дедушка! Осторожнее!

– Прости, Трой. Веди, а я буду смотреть под ноги.

Трой повел Нельсона, все время немного спеша, вверх и вниз по спускам и по коротким коридорам. Они прошли через другие камеры, многие просторные, как та большая общая спальня, но большинство пустые. Все были органические – гладкие стены, изгибы, никаких углов у пола и потолка. Из одной камеры в другую вели короткие коридоры, похожие на расположенные впритык трубы. Несомненно, Нельсон пробирался внутри живого существа, которое было намного больше его. Он чувствовал себя лилипутом.

Самые близкие к верхнему панцирю камеры, просвечивающиеся и пропускающие зеленоватый свет, заполняла пенистая вода. Нельсон предположил, что здесь нашли пристанище планктон и другие организмы, пополняющие запасы кислорода во внутреннем воздухе. А наградой за кислород планктону служит защита от морских созданий, которые им питаются.