– За свои услуги я беру столько, сколько человек может заплатить, не больше, не меньше.

Женщина еще ослабила тесьму. Немира сызнова напряглась. Но ведьмарь, словно не приметив зазывного жеста, продолжил:

– С тебя и гостеприимства достанет.

– Правда? Ой, как добре! Ну, так я пойду тогда лазню растоплю? Вы, поди, помыться желаете?

– А что, если угорим? – буркнула Немира.

– Не страшись, милка, там лазник правит, домового и на порог не пустит. Но если все ж убоишься, так я тебе в кадку воды натаскаю. Прямо тут у печи помоешься. А тебя, ведьмарь, я сама в лазне выпарю. У меня ведаешь, какие веники? Вся округа завидует!

– Нет, я с ним! – быстро проговорила Немира.

– С ним? – насторожилась хозяйка. – Да где ж это видано, чтоб взрослый мужик разом с девкой в одной лазне мылся?

Немира всего на миг представила то, о чем сказала раньше, чем подумала, и проблеяла отступную:

– Я-я-я…

Нынче ее лику могла бы позавидовать самая спелая рябина.

– Она не то имела в виду, – пришел на выручку ведьмарь.

– Да, я имела в виду, что тоже в лазне мыться стану, одна, конечно, – краска проступила еще гуще. Немира украдкой глянула на спутника. Тот едва приметно усмехался.

– Ну, тогда я пойду затоплю. Ты готовься, девонька. Первой пойдешь. Да гляди, болей не ешь.

– Обидела тебя, да? – В сердце появилось запоздалое сожаление.

– Да не, просто сомлеть можешь, – хозяйка подмигнула Войтеху, и зародившееся было чувство вины в Немире бесследно растворилось.

* * *

Рабочий и корчмарь мели глиняные осколки, соскребали с пола нечистоты. Их брань долетала до опочивален на втором этаже. Но больше всего хозяин был зол на вышибал-предателей. Поди теперь, сыщи новых охранителей. Хотя еще болей он опасался, что после случившегося к нему не сильно-то и заглядывать станут. Мужик остановился, потер лысину и заметил, что один из посетителей так и не покинул корчмы.

– Эй, ты! Сказано же – сегодня болей не работаем, – растолковал хозяин, но спина засидевшегося не шевельнулась. – Уснул, что ли?

Корчмарь отставил метлу и засеменил к посетителю, порадовавшись, что нашелся тот, на ком можно выместить злобу.

– Глухой? Или не ясно сказано? Закрыто! – Толстенькие пальцы легли на плечо, оказавшееся на диво хрупким, точно у ребенка, и развернули гостя.

– Етить твою кочерыжку! Что за ведьмовство?! – ахнул хозяин и в ужасе отшатнулся. Зацепился за выступ в полу, потерял равновесие и упал. Посетитель глядел остекленевшим взглядом, растянув рот в ужасающей посмертной улыбке. Кожа на его лике съежилась и плотно обтягивала каждую косточку, будто Род ее сразу на череп нахлобучил, запамятовав о мясе.

– Что это с ним? – дрогнувшим голосом спросил рабочий, прячась за перевернутый в пылу борьбы стол.

Корчмарь поскорее поднялся на ноги:

– Кто ж его ведает? Мыслю, что это сделала та старуха в лохмах. Ведьма!

– Кажись, он был с теми головорезами, что Дубину с Кувалдой увели, – с отвращением вглядывался в мумию работник.

– Верно, – согласился хозяин, раздумывая над тем, как теперича от этого постояльца избавиться и не перекинулась ли на него самого черная ворожба. Видать, придется к княжьему чародею за помощью обращаться. Корчмарь поморщился – немало денег отвалить придется, уж больно высоки ведьмовские услуги. Разве что Рыжая ласками расплатится… Впрочем, была в этом и приятная сторона – по всему выходит, добром это предательство для бывших вышибал не закончится. Рано или поздно ведьма и на них свой взор обратит. Стоило корчмарю представить высушенных Дубину и Кувалду, как на душе малость посветлело.

– Эй, Рыжая, спускайся, дело есть!

* * *

Постояличиха оказалась на редкость доброй хозяйкой. Хотя Немира подозревала, что кабы явилась одна, без Войтеха, то ей в лучшем случае позволили бы ночь в хлеву переждать. А тут и накормили, и вымыли, и одежу постирали, и спать уложили. И даже не на лавке. Женщина свою опочивальню уступила, хотя могла бы и в гостевой постелить. Сказала, мол, пойдет ведьмарю помогать. Будто она ведает, что делать надобно! А вот Немира ведает! Ведает, что постояличиха намеренно гостью наверх отослала, чтоб та лишнего не углядела. В лазне не удалось Войтеха соблазнить, так нынче наверстать решила. То, что не удалось, Немира наверняка знала – самолично поглядывала. Ведьмарь даже простыню на пояс повязал…

Девица, вместо того чтобы давно оказаться во власти Дремы, мерила шагами просторную комнату и в пятый раз заплетала волосы, все еще пахнущие чистухой[10], в косу да все зачем-то в оконце выглядывала. А еще без устали прислушивалась. В какой-то миг она не выдержала и решила поглядеть, что ж происходит внизу. Ну, а если спрашивать станут, что ответить найдется.

Немира подобрала полы длинной домотканой рубахи (интересно, почему постояличиха сама такие не носит: из плотной ткани да без тесьмы на груди?) и тихонько отворила дверь. Как хорошо, что в хате у доброй хозяйки петли заботливо маслицем смазаны да лишнего шуму не делают. В коридоре было темно, разве что откуда-то доносились едва приметные сполохи от лучины. Немира пошла на свет. Неслышно спустилась по ладной лестнице, что ни единым скрипом не нарушила царящей в избе тишины, и прокралась к самой лучине, что в середке стола горела. Тут же стояла миска молока да хлеб с выковырянной сердцевиной.

– Уйди оттуда, – шикнул ведьмарь.

Немира вздрогнула и принялась оглядываться по сторонам. Взгляду, ослепленному светом пламени, не сразу удалось отыскать мужской силуэт, что примостился в печном закутке. Надо же, постояличихи поблизости видно не было. Немира внутренне возликовала. Но радость тут же схлынула – что, если женщина просто отошла.

– Я же велел тебе из опочивальни не выходить.

– А постояличихе, стало быть, можно? А кстати, где она?

– Спит, – отрезал Войтех. Вот только Немире в этом ответе совсем иное почудилось. – К себе иди!

Непокорная девица уселась рядом. А когда случайно задела мужское бедро, невольно вспомнила крепкое полуобнаженное тело, что видела в окошко в лазне. Почему-то вспыхнула и поспешно отодвинулась, порадовавшись полумраку.

– Дозволь на промысел твой поглядеть, – вдруг захрипела она.

– Только ни звука.

– Даю слово.

Времени прошло немало, хотя до рассвета еще было далеко. Поначалу Немира все еще ждала, что хозяйка вот-вот вернется, но, когда услыхала раскатистый храп, поняла, что не дождется.

– Да уж, с таким пением вряд ли домовика изловить удастся, – хихикнула она.