– А может, прорвемся? – предложил Дубина, и второй гигант тут же подхватил идею приятеля.

У Казлейки аж глаза выпучились.

– И то верно, – встрял доселе хранивший молчание Серпутий. – Не то взаправду спалят нас.

– Не, разом с лошадьми не посмеют, – отмахнулся Кувалда. – Хозяин постоялого двора – родич воеводы.

– Ждем, – повторил Лисица.

– Сдавайтесь! Не то будем штурмовать! – долетела угроза снаружи.

Внезапно позади что-то громко бухнуло. Лошади забеспокоились, заржали. Молодцы резко обернулись. Юга в самом уголке конюшни разожгла костерок с изумрудным пламенем и без дымка, под собственный шепоток подсыпала какие-то порошки да травы. Поплыл странный аромат.

– Эй, поосторожнее там, бабушка, не то сама всех нас тут спалишь, на радость латникам, – сказал Дубина.

– Кто это тут бабушка? – зазвучал мелодичный голос без единой старческой хрипотцы. Здоровяк только и сумел, что поднять собственную отвалившуюся челюсть.

Вдруг двери заходили ходуном, стены задрожали.

– Кажись, начали штурм, – усмехнулся Кувалда, потерев кулаки.

– Долго еще? – уточнил Лисица у ведьмы, не обращая ни малейшего внимания на ходящие ходуном от ярости латников двери. – Светает уже.

– Сейчас, господин. Вот-вот поспеет.

Ведьма еще чего-то сыпанула в колдовской огонь – дым почернел, загустел.

– Спать охота, – Кувалда растянул рот до самых гланд.

– Ага, – вторил Дубина.

Последовали потягивания и зевки Серпутия да Лисицы. А Казлейка так и вовсе уже со сном боролся. Грохот в двери заметно ослабел. Точно латникам вдруг стало лень атаковать.

– Готово, батюшка! – захихикала Юга. – Идите сюда.

Молодцы переглянулись. Никто ей не доверял, а ее зельям да ведьмовству тем более. Но когда главарь первым подошел к костерку и глотнул что-то из сосуда, своевольничать передумали. Теперь коль уж заворожит, так всех.

– И выбранных коней сюда ведите.

– Это еще зачем? – не понял Кувалда.

– А затем, что если не сделаешь, как говорю, то пешком пойдешь!

– Ладно, – скривился верзила и первым свою лошадку подвел к кострищу.

Справная кобыла слизала что-то с ладони похорошевшей Юги и с налившимися кровью белками отошла в сторону. Остальные лошади проделали то же.

– Зачем это все? – решился спросить Серпутий.

– Сам гляди, – обвела пальцем конюшню ведьма. Мужик обернулся и ахнул – все кони, кроме избранных, спали.

– Неужто и с людьми так? – восхитился Дубина.

– Обижаешь, – фыркнула Юга. – А отчего ж все, по-твоему, стихло?

– Дурмана напустила, крыса, – шепнул Серпутий на ухо Казлейке и тут же отпрянул под взглядом злобных очей. Никак с молодостью и слух вернулся.

– Тогда отворяй! – велел Лисица и вскочил на буланого коня.

Кувалда скинул тяжеленный засов. Бандюги один за другим забрались в седла.

– А меня с собой возьмешь, – окликнула Дубину ведьма и игриво захлопала глазками. Лисица кивнул – и подельник не посмел ослушаться. Только дал себе слово – ни за что не есть, не пить из ее рук, какими бы молодыми и соблазнительными те ни выглядели.

Казлейка неистово вертел головой. Никогда прежде не доводилось ему видеть подобного – три десятка латников спали, точно младенцы. Кто-то распластался прямо на сырой земле, кто-то храпел в луже, кто-то оперся на бревенчатую стену.

Оседланные кони вереницей подались к северным вратам, у коих стражи тоже полегли под ведьминским сном.

– Ах, как ладно вышло! – хихикнула ведьма, втянув свежий воздух. – Спят красавчики, спят! И заклятье завершила. Теперича надолго молодицей останусь. Нравлюсь я тебе, а, красавчик?

– Угу, – буркнул Дубина, внутренне поежившись. Хоть бы их пути поскорей разошлись. Не хотелось ему стать очередным источником молодости Юги, ой как не хотелось.

– Ну вот, а корчмарь говорил, что кони нам в копеечку влетят! – сказал довольный Лисица, минуя врата и спящих людей. Перерезать бы всех, чтоб погони не учинили, да нет лишнего часу. Главарь потер нестерпимо занывшую руку и пришпорил коня.

– Погоди, милок, – сказала Дубине Юга.

– Что такое? – Гигант с трудом сохранил в гласе спокойствие, ему почти каждый миг чудилось, что ведьма только и выжидает, чтоб воспользоваться ослабевшей бдительностью и выпить его силу.

– Да не страшись ты так, – хихикнула спутница. – Не трону я тебя. Пока. Обещаю.

Дубина тут же решил, что ни за что не позволит этому «пока» наступить.

– А хорошо ли ты стреляешь?

– За полверсты белке в глаз бью, – приврал верзила, надеясь, что, может, хоть это малость устрашит ведьму. – Только ни лука, ни стрел не имею.

– А ничего. У стражников позаимствуем.

– Эй, чего вошкаетесь? – окликнул отставших недовольный глас Лисицы.

– Сейчас, батюшка. Доделать кой-чего надобно.

Главарь молча развернул коня и направил по большаку, прочь от стен Кревина.

– Вон ту птичку видишь? – шепнула на ушко Дубине Юга.

– Где? – едва не вздрогнул Дубина от притиснувшейся ведьмы.

– А вон на самой пике частокола примостилась.

– Ворон, что ль?

– Верно, милок. Сбил бы ты этого соглядатая. Подлец все ведьмарю выбалтывает.

– Птица? – не поверил верзила.

– Птица, ага.

Дубина соскочил с коня. Вырвал у сопящего стражника из рук лук и стрелу, нацелил на ворона. Выстрелил.

– Дубина! Как есть дубина! Белке в глаз он бьет! – посетовала ведьма на нерадивость лучника, провожая взглядом взвившегося в небо соглядатая. Ловко спрыгнула с седла. – Дай сюда!

Юга выхватила лук из здоровенных лап, подобрала стрелу и отправила ее вдогонку стремительно уменьшающейся в размерах птице. Дубина уже почти пренебрежительно хмыкнул, но вдруг заметил, что черная точка камнем падает с рассветного неба.

– Подбила, – потрясенно выговорил он.

– Учись, покуда я жива, – зловеще улыбнулась Юга, – или ты жив…

Дубина глянул на ведьму, но та лишь невинно пожала плечиками и попросилась обратно в седло.

* * *

– Эй, Немира, просыпайся! – резкий оклик постояличихи и стук в дверь быстро согнали сон. Немира открыла веки и тут же припомнила все, что произошло ночью. Настроение испортилось вмиг. Подниматься не хотелось. Но еще больше не хотелось оставаться в этой хате.

А потому самое время поскорее одеться и покинуть постоялый двор. Она даже есть не станет!

– Я тебе одежу принесла.