– Ну да… Зачем мне какие-то штаны, когда счастья нет… – медленно вылезала из-под одеяла Галка. – А босоножки на каблуках брать?

– Конечно! Я ж тебе говорю, там обязательно будут мужчины… Может, даже холостые…

Утро у женщин выдалось неспокойным: спрашивали, договаривались, собирались, и все это потихоньку, стараясь лишний раз не попадаться на глаза начальству, да и простым жителям. А потом еще тащили сумки за деревню: нельзя было допустить, чтобы машина подъехала к дому, – увидят, перехватят, и рухнут розовые надежды.

Только в машине удалось наконец расслабиться.

– И куда вам? – не оборачиваясь, спросил хмурый дядька-таксист.

– В Раскудыкино, – с легкостью ответила Люба.

– Это я понял, а там-то куда? Дом какой или чего?

– В… в… – не знала что ответить Индюшкина.

– В правление, – выручила подруга. – А где оно, вы уж сами ищите, мы вам за это и платим.

Удивительно, но в столь ранний час правление уже работало, их-то Анна Тихоновна раньше обеда не появляется, а тут гляди ты!

Подруги расплатились и уверенно шагнули на высокое крыльцо.

Оттуда можно было разглядеть уж если и не всю деревню, то половину точно.

– Это Раскудыкино, пожалуй, побольше нашего Мужикова, – вертела головой Галка. – И, гляди, на улице одни мужики… На нас смотрят, Люб!

– А я тебе сразу говорила, надо давно ноги делать… – улыбалась подруга, кивая всем, кого видит глаз. – Здрассьте… Доброго здоровьичка… Здрассьте…

– С кем ты там здороваешься? Знакомых, что ль, увидела?

– Да кто знает… Они на меня глядят, не торчать же здесь осинами… Здрассьте…

– Так пойдем уже! – толкнула Галка подругу к дверям. – Нас ведь еще определить куда-то надо…

В здании с большим крыльцом было четыре комнаты, везде на них с интересом смотрели мужчины, и только в одной комнате восседала пожилая женщина. К ней подруги и обратились.

– Здрассьте, – сразу же начала Люба. – А мы вот слышали, что у вас тут соревнования проходят… Для доярок. Это где?

– А вам зачем? – серьезно спросила женщина.

– Так мы и приехали! Соревноваться, – пояснила Люба. – Вы нас запишите, пожалуйста.

Женщина тяжело вздохнула, а потом покачала головой:

– Никто у нас тут никого не записывает. Сначала надо, чтобы ваше правление подало заявку, потом…

Женщина начала перечислять всё, что необходимо сделать, и подруги с каждой минутой все больше понимали, что своего искусства скоростной дойки им показать так и не придется. Они уж было и вовсе сникли, но тут распахнулась дверь, и в комнату влетел крупный, высокий мужчина с растрепанной прической.

– Наталья Пална, а чего у нас там с вами какая-то ерунда с Ольгушиным? – обратился тот к строгой женщине, потом взглянул на подруг и умолк, удивленно моргая.

Люба тоже посмотрела на незнакомца, и сердце у нее затрепыхалось, точно бабочка-капустница. Мужчина был в клетчатой рубашке!

– Здрассьте… – прошелестела она, подобно скромнице-гимназистке, и опустила глаза.

– Ага… – немного растерянно кивнул мужчина. – Здрассьте… А вы…

– А мы… – начала было Люба, но Галка решила на пустое блеянье время не тратить. Они за такси ползарплаты отдали, а эта бабка их обратно отправить хочет!

– Мы приехали на соревнования доярок, а нас не пускают! – обиженно выпалила Галка.

– К-кто не пускает? – не сразу понял мужчина. – Так вы, стало быть, на конкурс? Ага… тогда… А кто не пускает-то? Наталья Пална, вы, что ли?

– А чего это я не пускаю? – вытаращилась та. – Я им только сказала, что нужно принести! Ну, Степан Степаныч, надо же, чтоб все было по-людски! Да и селить… куда нам их селить-то? У нас уже все забронировано! Вот приедут на той неделе доярки, куда мы их по…

– Пойдемте со мной, – позвал подруг Степан Степанович и привел в свой кабинет. – Значит, так… Сейчас я… Коля! Антипов! У нас студенты уехали?

В кабинет забежал мужчина помоложе, очень приятной наружности, сначала взглянул на женщин, а потом уверенно кивнул.

– Ну да, уехали… еще на прошлой неделе. Только их комната под доярок из Ивановки держится. А чего?

– Да ничего, поселишь туда этих двух женщин, а потом мы что-нибудь придумаем… Девушки, ступайте за Колей. Потом я вам все объясню про конкурс… – распорядился Степан Степаныч и вдруг озорным мальчишкой взглянул на Любу: – А вы доить-то умеете?

– Обижаете! – снова влезла Галка. – Мы у вас тут всех передоим и победим, правда, Люб?

– Люб… – повторил зачем-то Степан Степаныч, встал, подошел к окну и уже оттуда махнул рукой. – Идите, устраивайтесь.

Женщины вышли за приятным Колей, и Люба всю дорогу не проронила ни слова. Она никак не могла забыть этого мужчину в клетчатой рубашке. Ну надо же! Вот встретил человека и… как будто весь век его знаешь! А он только на тебя посмотрел! Но как посмотрел! И глаза у него… Господи! У него ж голубые глаза! Как озера! Как… как те, про которые и говорила та гадалка! Это судьба! Ее, Любкина… И, главное, на Галку он вообще не смотрел, даже не взглянул, а вот на нее, на Любу…

– Ну как тебе? – толкнула подругу в бок Галка, вытянув ее из приятных мыслей. – Что скажешь про наше новое жилище?

Они стояли посреди большой светлой комнаты, почти пустой. Только четыре кровати да тумбочки возле них. И ничего больше.

– Хорошее… – медленно проговорила Люба. – Уютненькое…

– Про уют это ты в самую точку, – фыркнула Галка. – Ну ничего, мы сюда бутылочку поставим с цветочками, красивее будет.

– Вам понравилось? – сверкнул улыбкой Коля. – Тогда я побежал докладывать. Скажу, что все нормально.

– Заходите в гости! – крикнула ему вслед Галка, бросила сумки и плюхнулась на кровать. – Ну, Люб, ты и аферистка… На такое решиться, это ж… Но если у нас с тобой ничего не получится, я…

– У меня получится, – уверенно кивнула Люба.

– Тогда и у меня, – вытаращилась Галка. – И вообще, не забывай, я доярка лучше тебя.

Люба даже ничего не стала отвечать. То ли подруга на самом деле телевизор больше мужа хочет, то ли вообще ничего не понимает…

Только женщины распаковали вещи, как Галка тут же засобиралась в магазин.

– Ты ведь даже не знаешь, где он здесь, – усмехнулась Люба.

– Вот, буду ходить себе, спрашивать, глядишь, и познакомлюсь с кем-нибудь, – говорила Галка, взбивая перед маленьким зеркальцем свои овечьи кудри. – А то… столько денег за такси отдать, а потом взять да и просидеть все время в этой комнате? Конкурс скоро кончится, и все, по домам. Так что… надо успевать!

– Ну давай, а я в душ с дороги-то…

Комнату женщинам выделили, похоже, в больнице, потому что пахло лекарствами и весь коридор был покрашен светло-голубой краской. Правда, людей нигде не наблюдалось.