— Ты же говорил, что тебе во мне нравятся не только декольте, но и мозги.

— Я и сейчас так считаю.

— Тогда почему ты обесцениваешь все, к чему я стремилась?

— Никто ничего не обесценивает, — он стоит спиной ко мне и копается в холодильнике. — Найди своим мозгам нормальное применение, а не эти все стажировки. Мало что ли занятий достойных?

— На стажировку нельзя, с тобой нельзя, на нормальную работу нельзя. Ты из меня комнатную идиотку хочешь сделать?

— Уймись, а? — берет коробку с соком и жадно пьет, — ересь какую-то городишь.

— Все, с меня хватит, — я не могу это больше слушать. Меня сейчас просто разнесет на осколки. Я настолько зла, что мне прямо сейчас хочется написать Ранффу и согласиться на их предложение. Чтобы доказать Владу и себе, что я способна на большее.

Я вытаскиваю из шкафа запасную подушку и одеяло, и иду в одну из гостевых комнат. Сегодня нет никакого желания спать с Швецовым в одной постели. Я на него смотреть не могу. Он меня обидел и даже не понял этого.

Утром, когда я просыпаюсь, Швецова уже нет дома. Он снова с утра пораньше свалил на работу, а мне предстоял день из разряда: развлекай себя сама.

Настроение после ночи не улучшилось, наоборот стало еще более скверным из-за того, что до пяти утра не могла сомкнуть глаз, пялилась в потолок и гоняла в голове наш последний диалог. Придумывала злые, колючие ответы, спорила с темнотой, и даже успела пореветь от обиды.

Пока пью кофе, открываю письмо от Ранффа и снова перечитываю его, пытаясь поднять самооценку, как-то утешиться тем, что хоть кто-то меня ценит и считает перспективной личностью. Соблазн написать «согласна» настолько велик, что я захлопываю ноутбук и убираю его куда подальше, чтобы не наделать сгоряча глупостей.

Амбиции хорошо, но за всеми этими переживаниями и руганью я совершенно забыла о своем положении. Раннфу точно не нужна беременная сотрудница.

И снова замкнутый круг. Я утыкаюсь носом то в одно обстоятельство, то в другое, и все они пытаются сломать мне крылья.

Мое состояние похоже на пороховую бочку. Каждый нерв оголен, натянут, звенит. У меня нет аппетита, и я готова сорваться по любой мелочи.

Конечно же, эта мелочь происходит. Конечно. Вселенная не дает мне ни единого шанса расслабиться.

Часов в пять приходит письмо от Влада:

«Сегодня снова буду поздно. Мы достигли всех запланированных договорённостей, завтра вечером они уезжают, и я весь твой».

Он даже не звонит мне, чтобы сообщить эту новость лично. Предпочитает отправить сообщение, чтобы лишний раз не выслушивать мои претензии. Я знаю, что, если сейчас ему позвоню — он не ответит, слишком занят своими важными делами.

Когда наши отношения успели превратиться в натянутые провода под напряжением?

Чувствую себя прескверно. Внутри борются маленькая капризная девочка и отвращение к самой себе.

Истеричка. Дура! Нашла из-за чего скандалит. Была бы на самом деле умная, придумала бы как мягко и ненавязчиво направить Влада в нужное русло. Но нет, я как солдат, который грудью бросается на амбразуру, и никому от этого легче не становится.

Невыносимо.

Я пытаюсь утешить себя мыслями о том, что завтра это закончится. Проклятые партнеры свалят к себе на Гондурас, или откуда они там притащились, и эта проблема больше не будет стоять так остро. Жили мы до их появления вполне себе мирно, без скандалов? Жили. Надеюсь, постепенно страсти улягутся, мы помиримся, и все нормализуется.

Я долго веду внутреннюю беседу, сама себя уговариваю остыть, не делать резких движений. Мне даже удается настроиться на мирный лад.

…А потом звонит Ольга.

Первое желание — проигнорировать звонок. Мне мои нервы дороже, чем общение с родной сестрой, но она продолжает наяривать, раз за разом набирая мой номер. Сначала это нервирует, потом откровенно бесит.

— Чего тебе? — рычу в трубку.

— Слышала, у вас с Владом разногласия пошли, — мурлыкает в трубку вместо приветствия, — недолго сказка длилась.

Где-то на заднем плане у нее бухает музыка и веселится народ.

— Все в порядке с нашей сказкой, — огрызаюсь я. Сейчас мне только этой козы с ее насмешками для полной радости не хватает, — чего тебе надо?

— Соскучилась.

— До свидания!

Она смеется, а я почему-то вместо того, чтобы скинуть звонок, слушаю ее смех. Чистый, звонкий как колокольчик, но мне он кажется смесью змеиного шипения и рычания диких псов.

— Опять сидишь дома, и книжки читаешь? К экзаменам готовишься?

— Оль, возможно для тебя это будет сюрпризом, но я уже отучилась, а к экзаменам тебе надо готовиться.

— Обязательно. Как только время на эту ерунду выделю, так и подготовлюсь.

Ненавижу тупые разговоры ни о чем.

— Все, счастливо оставаться. Мне некогда с тобой разговаривать. Скоро Влад домой придет.

— Не придет, — снова смеется она, — не до тебя ему сейчас, Яська. Не до тебя.

Чем больше сестра веселится, тем сильнее мне становится не по себе, а язык не поворачивается спросить, что она имеет ввиду. Задать вопрос — значит поддаться на провокацию, допустить вероятность того, что Влад может…

Я не хочу сомневаться. Нет, не так. Я ненавижу сомневаться. Тем более сейчас, когда каждый день стою на чаше весов, которые склоняются то в одну сторону, то в другую. Мне и без Ольгиного бреда достаточно в жизни острых моментов.

— В любом случае, это не твои проблемы, — отвечаю резко, — счастливо оставаться.

— Яся! — она орет в трубку, но я уже не слушаю, нажимаю сброс и откладываю телефон.

Она снова набирает меня и звонит до тех пор, пока я не выдерживаю и не ставлю телефон на беззвучный.

— Иди лесом, сестрица.

Этот короткий разговор стоит мне целого пучка нервов. Я начинаю мерить шагами квартиру, размышлять о том, что же она хотела сказать, и никак не получается остановиться.

Все тревоги последних дней, все сомнения и обиды сплетаются в плотный огненный шар, который выжигает дыру у меня в груди, и коря себя за слабость, я тянусь к телефону.

Сейчас позвоню этой дуре и выскажу все, что думаю и о ней, и о ее идиотских секретах.

Теперь она не отвечает.

Там может быть что угодно: громкая музыка, очередной ухажёр, веселая компания, но меня почему-то бомбит воспоминаниями о том, как я застукала ее в кабинете Влада.

Ревность, зараза, тут как тут. Выплескивается, подпитывая сомнения, многократно усиливая их, разъедает изнутри, жжет.

Сестра не отвечает, и я уже готова названивать Владу, но моргает значок оповещения. Ольга соизволила прислать письмо.