Ладно, что толку сейчас гадать — лучше подожду удобного случая да побеседую с этой барышней лично. Я-то из нее всю информацию вытащу, меня ей обдурить не удастся!

Близился конец пары — часы на моем мобильном телефоне показывали без четверти одиннадцать. Я помнила, что в расписании говорилось, что первая пара заканчивается в одиннадцать часов пять минут. За короткую перемену вряд ли мне удастся завязать знакомство с Еленой — придется дожидаться часа дня. Журналисткой представляться не буду — может, сказать ей, что я хочу поработать моделью и нуждаюсь в консультации опытного человека? Тоже не слишком хороший вариант. Леночка может побояться конкуренции и отказаться со мной разговаривать. Тогда с кем Лена не побоится откровенничать? Точно, назовусь ей преподавателем художественного кружка для взрослых и попрошу побыть моделью у меня в студии. От дополнительного заработка она не откажется — как я понимаю, девица денежки любит, тратит их направо и налево на себя любимую. А чтобы меньше думала да подозревала, предложу заоблачную плату. Скажем, двести долларов за несколько часов. Такую «таксу» беру я за день работы, и это немало. Конечно, многовато, но посмотрим по обстоятельствам.

Мои размышления прервал звук открываемой двери. Выходили из триста пятой аудитории, однако на сей раз не студентки. В коридор вышла сама Лена.

Тощая художница «с макаронами», как я прозвала про себя девушку, весьма точно изобразила модель — на портрете она уловила особенности внешности Елены, и я сразу же узнала натурщицу. Копна густых черных волос, угольно-черные огромные глаза, как у персонажей аниме, ярко-красные губы, идеальная стройная фигура — вылитая топ-модель, да и только. Неудивительно, что мужчины ради такой красотки запросто бросают свои семьи и готовы на все, лишь бы Леночка обратила на них свое царственное внимание. Остается вопрос: почему она выбрала Огородникова на роль своего нынешнего почитателя? Может, потому, что он неожиданно обрел известность? Скорее всего, вряд ли тут речь шла об искренних чувствах девушки.

Леночка подошла к скамейке, на которой сидела я, и, так же, как и студентки, не заметила моего присутствия. Оказывается, комнатные растения — весьма неплохая маскировка, уже для третьего человека я остаюсь невидимкой. Может, все потому, что подружки были увлечены разговором, а все внимание Леночки занимал телефонный звонок? Красавица говорила по мобильному телефону взволнованным голосом.

— Да, поняла. Я постараюсь через час приехать… Хорошо, спасибо, что позвонили.

Она закончила разговор, поднялась с лавочки и зашла обратно в аудиторию. Однако минут через пять-семь вышла оттуда — с верхней одеждой и сумочкой. Похоже, планы Леночки поменялись, она не собиралась оставаться на вторую пару. Что же стряслось, по какой причине девушка спешно покидает училище?

Она заспешила к лестнице, я подождала, когда она отойдет на достаточное расстояние, и поднялась со скамейки. Хорошо, что вещи я не сдала в гардероб — пришлось бы спускаться туда и терять время, а это могло привести к тому, что я упущу Елену из виду.

Лена на ходу набирала какой-то номер на мобильнике, и спустя минуту я услышала ее голос:

— Алло, здравствуйте. Любую машину на угол Бельинской и улицы Мира, к Тарасовскому художественному училищу. Едем на проспект Литовского. Да, областная клиника номер три. Хорошо, буду ждать…

Я быстро обогнала Лену на лестнице, чтобы успеть к своей машине. Мне нужно посмотреть, какой автомобиль подъедет за девушкой, чтобы проследить за ним. Областная клиника номер три… Там-то что Лена забыла?

Я пулей вылетела на улицу и уселась за руль своей «девятки». Лена покинула здание чуть позже, остановилась возле улицы Бельинского и вытащила из кармана пачку сигарет. Мне было прекрасно видно, как она подносит к сигарете зажигалку, закуривает, выпускает облачко дыма. Даже за курением Леночка выглядела словно фотомодель — стильное пальтишко, шапочка-берет, сумочка… Одежда идеально подходит к ее внешности, и сигареты нисколько не делают ее вульгарной, а, напротив, добавляют шарма и обаяния.

Где-то через четыре минуты подъехала белоснежная «Ауди», я запомнила номер автомобиля. Вбила комбинацию в навигатор, настроила режим слежки за машиной. Теперь я могла быть уверена, что не потеряю такси из виду, даже если застряну в пробке или каким-то образом отстану от машины.

Однако в это время никаких заторов не было, и до областной больницы мы добрались менее чем за час, несмотря на то что находилась она на другом конце Тарасова. Я знала, что в этой клинике огромное количество корпусов и в ней лежат пациенты с самыми разными патологиями — начиная с заболеваний сердца и заканчивая психическими расстройствами. Среди всевозможных отделений можно было заблудиться, поэтому я подождала, когда такси Леночки остановится и девушка выйдет из него, чтобы проследить за ней.

Я всегда считала себя замечательным мастером маскировки — когда требуется, могу запросто смешаться с толпой и даже при отсутствии мест, где можно спрятаться, передвигаюсь незаметно для того человека, за которым слежу. Поэтому Леночка меня не заметила, впрочем, она и не оглядывалась. К тому же на территории клиники сейчас находилось много народу — скорее всего, родственники пациентов, которые шли навестить больных, и персонал, перемещавшийся из одного корпуса в другой. Больница была окружена высоким забором, въезд преграждался шлагбаумом, однако на контрольно-пропускном пункте никого не просили предъявить паспорт — люди проходили беспрепятственно.

Прямо по центру, равноудалено от корпусов, возвышалась маленькая церквушка с золотым куполом. Леночка шла прямо к церкви, и я, немного поколебавшись, двинулась за ней. В конце концов, откуда мне знать, зачем девушка приехала в эту клинику? Может, никого она не навещала, а целью ее была именно эта церковь? Поэтому я решила отслеживать все ее перемещения.

Девушка подошла к лестнице, ведущей в храм, три раза перекрестилась. Поднялась по ступенькам, открыла дверь и вошла внутрь. Спустя секунду то же самое сделала и я, затворив за собой тяжелую коричневую дверь.

Внутри храм был небольшой и мало чем отличался от остальных церквей города. Как водится, у входа — церковная лавка, по центру алтарь, по обе стороны от которого — иконы Христа, Богородицы и святых. Слева от алтаря — бак со святой водой, рядом с ним стойка поминовения усопших.

За прилавком с церковными товарами стояла пожилая продавщица, и Леночка встала в очередь, намереваясь что-то купить. Всего в церкви находилось помимо нас еще три прихожанки — одна покупала свечи, две другие стояли возле икон Богоматери и Николая Чудотворца. Я встала за Леночкой, она по-прежнему не обращала на меня никакого внимания. Продавщица уныло отдавала сдачу полной женщине, а затем спросила Леночку, что та хочет купить.

— Две свечки, пожалуйста… Вот те, по двадцать пять рублей… — тихо попросила девушка и протянула продавщице сторублевую купюру. — Сдачи не надо.

Я внимательно осмотрела товары. Свечи в церкви стоили пять, десять, пятнадцать и двадцать пять рублей. Леночка взяла две самые дорогие свечки, а сдачу забрать не пожелала. О чем это может говорить? Может, она внезапно осознала неправильность своих поступков по отношению к другим людям и решила раскаяться? Тогда зачем ехать на другой конец города, в церковь при больнице, когда рядом с училищем имеется храм? Стало быть, у Лены кто-то из родственников болеет, поэтому она и зашла в церковь по пути к больному. Но почему Огородников ничего не рассказал мне о том, что у его дамы сердца кто-то лежит в больнице? Как он мог об этом не знать? Или решил, что меня об этом извещать не полагается, вот и скрыл такую подробность, равно как и наличие у него богатой покровительницы в лице Жанны? Нет, не понимаю я Вольдемара. То ли он не заинтересован в поиске своей картины, то ли настолько глуп, что не хочет сообщать мне важную информацию относительно возможных подозреваемых. Надо бы еще раз с ним поговорить по душам, не нравится мне все это, ох как не нравится…