нужно поговорить с Сарадой.

Маленький папа повернулся к ней.

«Этот взгляд, — подумала Сарада. — Кажется, он уже меня ненавидит».

И от этой мысли ей вдруг стало весело. Злобный папа, взревновавший своего старшего брата к будущей дочери. Кто бы мог подумать.

— Идем, Сарада.

Она присела на край порога, натянула сандалии и вышла вслед за дядей из дома.

В квартале Учиха было людно. Сарада с интересом рассматривала прохожих с клановыми гербами на спинах, стяги с бело-красным веером. Потрясающе сильный клан. Как его могло не стать?

У Храма Нака дядя свернул в лесок. Они отошли как можно дальше от людных мест. Наконец, Итачи остановился.

— А теперь поговорим.

Его взгляд и голос вмиг стали ледяными, и Сарада нервно сглотнула. Перед ней снова был тот Итачи, которого она видела в гендзюцу. Беспощадный и решительный. Отнюдь не добрый старший брат, щелкающий младшего по лбу.

— Ты соврал, — Сарада решила наступать первой. — Спас меня, зачем?

— У тебя шаринган. Я не хотел, чтобы додзюцу клана попало в чужие руки.

Сараде вдруг стало больно. Картинка счастливой семьи, тренировок с дядей и поступления в Военную Полицию раскололась, будто стекло разбитой рамки для фотографий. Дядя спасал не ее, а клановый кеккей генкай.

— В таком случае ты опоздал, — злобно огрызнулась Сарада.

Итачи взглянул на нее с непониманием и настороженно уточнил:

— Ты о чем?

— У Данзо уже есть один. Прежде, чем пытать, он пробовал погрузить меня в гендзюцу. Под бинтами в правом глазу он прячет шаринган.

Итачи помрачнел.

— Это плохо. Никому больше не говори об этом, поняла?

Сарада твердо кивнула.

— Ладно, моя очередь. Кто ты?

Она вздохнула. В голове вместо мыслей воцарился вакуум, в котором, будто в тихий летний вечер, мерно стрекотали сверчки.

Ну и что ты будешь делать теперь?

— Сарада, — позвал Итачи.

Она посмотрела ему в глаза.

— Скажи правду. Это единственное, что может убедить меня.

— Ты все равно не поверишь, — грустно ответила Сарада. — Так что…

— Просто отвечай правду. Как твое имя?

— Учиха Сарада.

Это было просто. Да и вопрос совершенно бессмысленный, все ведь уже знали о шарингане.

— Кто твоя мать?

— Харуно Сакура.

Предположим, ты даже не подозреваешь о существовании малышки с розовыми волосами, и это имя ничего для тебя не значит.

Итачи кивнул.

— Кто твой отец?

Сарада опустила взгляд в землю.

— Правду, — требовательный голос дяди.

— Учиха… Саске.

Тишина. В леске где-то далеко защебетала птица. Ветер со слабым шорохом шевелил листву.

Вот он край. Точка невозврата. Теперь ты можешь говорить все, что угодно. Он больше не поверит ни единому твоему слову.

— В твое время… мирно?

— Что?

Сарада потрясенно уставилась на Итачи.

— Правду, — напомнил голос.

Но уже не ледяной, а мягкий.

— Ты веришь мне?

— Да.

— Но… — Сарада растерялась.

Она все еще ожидала от странного дяди подвоха.

— Так что, мирно?

Дяде любой ценой хотелось узнать ответ на этот вопрос.

— Да. Мирно. После Четвертой Мировой…

Итачи жестом прервал ее.

— Мне не нужно этого знать. То, что мне было важно, я уже услышал. Так вот почему ты такая…

Он вдруг слабо улыбнулся. Было очень странно видеть улыбку на его вечно бесстрастном лице. Дядя, похоже, и сам себе удивился и побыстрее вернул прежнюю маску.

— Какая?

— Сл… — он запнулся. — Мягкотелая.

Сарада обиженно нахмурилась.

— Ты хотел сказать «слабая».

— Да, — честно признался Итачи.

Что уж тут обижаться. Ведь он прав, так и есть.

— А я рад, что твой мир позволил тебе остаться такой до своего возраста. У тебя было детство.

Он опять начал улыбаться, но подавил новую улыбку уже быстрее, чем первую.

— Но как ты попала к нам?

И тут Сараду прорвало. Она не знала, как ей начать, но начав — рассказала дяде все: от начала до конца. И об отце, и о смерти мамы. О каменной бабе по дороге к кладбищу, о божестве и его теориях. О волне, о своих страхах и надеждах.

На лице Итачи отразился глубокий шок. Сарада не знала, что вообще заставило его поверить в этот безумный рассказ, но ее версия явно отличалась от того, что гениальный дядя успел нарисовать себе в воображении.

— И вот я не знаю, что мне делать. Как спасти маму и как не нарушить ход истории. И как спасти… клан.

— Клан? — он нахмурился.

— В будущем мы с папой — последние Учиха.

Итачи открыл рот от удивления. Сквозь разбитую маску его безразличия прорвались горечь, недоумение и досада.

— Зачем ты сказала, — тихо проговорил он. — Я не должен был знать.

— Спойлеры? — грустно усмехнулась Сарада.

Да, дядя просил не говорить ему о будущем. Но не сказать она не могла. Сарада уже поняла, что не справится сама, ей нужна помощь. Хотя бы совет. У нее не было уверенности в собственных решениях, и казалось, что Итачи раз и навсегда укажет ей что делать.

— Что значит «спойлеры»?

— Э-э…

То к чему она привыкла с детства, для дяди оказалось диковинкой.

— Это когда кто-то рассказал тебе, что было в новой серии сериала, которую ты еще не смотрел.

— Что такое «сериал»? — спокойно уточнил Итачи.

Сарада шлепнула себя рукой по лбу.

— Просто забудь.

— Ладно.

— Насчет клана…

Дядя поморщился, будто она задела свежую рану.

— Я не знаю, что произошло. Вы кажетесь такими сильными. Вас так много. Я ума не приложу, что…

— Если станешь вмешиваться — все пойдет не так, и твое мирное время может обернуться адом.

— Дядя, — Сарада и сама не заметила, как у нее вырвалось это слово. — Как ты не поймешь. Я уже здесь. Все уже будет не так, просто потому, что я есть.

Итачи вздрогнул, услышав слово «дядя». Действительно, непривычно, когда тебя так называет ровесница.

— Нет, я понял. В том-то и дело, — он посмотрел ей в глаза. — Даже несмотря на то, что ты здесь — не пытайся изменить хотя бы ключевые точки истории. Если божество не соврало, то параллельно с нашей действительностью существуют другие. И в некоторых тебя уже наверняка нет в