Альке очень хотелось верить, что ниат директор сдержит обещание и будет читать Тибу ее коротенькие записочки.

Ниат Эльдор не сомневался в приятеле. Алька даже спросила — откуда такая уверенность, ведь директор — занятой человек. Эльдор лишь хмыкнул и сказал, что для него у Фирса время всегда найдется.

Но, как бы там ни было, наступил вечер, когда в особняк Эльдоров стали стягиваться гости. К этому времени в больших гостиных все блестело чистотой, столы были расставлены, закуски источали приятнейшие ароматы, а пирамиды бутылок с выдержанными винами должны были привести в восторг любого, даже самого взыскательного гурмана.

— Послушай, милая, — сказала Марго, — если тебе неприятно там находиться, ты, конечно, пару раз принеси закуску, ну тарелки там замени, а потом, когда гости изрядно наберутся и начнут танцевать, возвращайся на кухню и посиди тут, в уголке.

Алька благодарно кивнула и решила, что именно так и сделает.

Пусть там… пляшут.

Когда-то она тоже любила танцевать, но все закончилось в одночасье, вместе с гибелью родителей.

Гостей было много. Мужчины в великолепных сюртуках, сшитых по последней моде. Женщины, все как одна, в светлых платьях с пышными юбками и глубоким декольте. Бриллианты переливались в свете лайтеров, было шумно, и Альке, которая носила туда-сюда подносы, казалось, что она плывет сквозь невероятно густой рой ярких бабочек, теряясь в тяжелых ароматах дамских духов.

Впрочем, все оказалось вовсе не так страшно, как ей казалось.

На нее почти не смотрели, разве что иногда за спиной раздавались тревожные шепотки. Двуликая, как можно. Да вы посмотрите, на ней же ошейник подчинения, ничего она не сделает. Ну и печать. Так что, подумаешь, двуликая. Приор Святого Надзора может и крагха домой притащить и в клетке его держать.

Один раз, правда, на Альку раздраженно прикрикнула очень красивая блондинка в нежно-сиреневом платье.

— Куда прешь, дура, со своим подносом?

Алька смутилась. Не то, чтобы испугалась, но слышать такое было неприятно. Тем более, что она этой ниате ничего плохого не сделала. Просто женщине захотелось поскандалить и побольнее задеть ее, безответную служанку.

— Извините, — сказала Алька и развернулась, чтобы поскорее уйти, держа в руках тяжелый поднос с грязными тарелками.

— Ходит тут, синяком своим светит, — фыркнули за спиной.

Но в этот момент к женщине подошел кто-то, и Алька успела услышать:

— Ровена, зачем ты к ней цепляешься? Мы сюда не за этим пришли.

Неужели жена? Вернее, бывшая жена? И ведь хватило наглости явиться…

— А за чем же? Зачем мы здесь вообще? — голос блондинки звенел как будто обиженно.

— Ну, приор пригласил. Развлечься, наконец. Дорогая, мы с тобой полгода уже никуда не выезжали…

Алька невольно поискала глазами Эльдора. Он стоял в отдалении и беседовал с судьей Роутона. В белоснежной сорочке, в замшевом сюртуке шоколадного цвета. И Алька отчего-то почти почувствовала его запах — старые книги, дерево, кофе и горький шоколад. Она встряхнулась и поспешила дальше. Конечно же, он с легкостью найдет себе и вторую жену, и третью. Видный мужчина. Ну а то, что характер тяжеловат, так это не редкость.

Она сделала еще один круг по сбору тарелок и салфеток.

И еще один.

Разговоры в залах становились все громче, винный запах забивал ароматы духов. А потом заиграл квартет скрипачей, специально для этого приглашенный. Начинались танцы, и Алька поняла, что настал тот момент, когда имеет смысл тихонько убраться в кухню и дожидаться там окончания приема.

Она оглядела столы, убедилась в том, что все в порядке, и торопливо двинулась к выходу, когда чья-то крепкая рука очень по-собственнически обхватила ее за талию.

— А-а, моя птичка, — нетрезвым голосом произнес приор Эльдор, — куда это ты собралась?

— На кухню… что вы делаете, ниат Эльдор? — последнее она пискнула, не сдержавшись, потому что приор очень двусмысленно прижал ее спиной к себе.

Алька исподлобья глянула на гостей — те, кто видел этот странный маневр Эльдора, лишь понимающе заулыбались и тут же отвернулись, сделав вид, что ничего такого не происходит.

— Что я делаю? — он рассмеялся, потом икнул, — что я делаа-а-аю? Я хочу… да, я хочу приятной компании, птичка.

— У вас и так приятная компания, — буркнула Алька, — да отпустите же, как вам не совестно. Я ж двуликая, забыли?

Ей совершенно не верилось в происходящее. Это не Эльдор, нет. Он никогда так себя не вел. С ней — уж точно никогда. И в то же время это был он, никуда от этого не денешься.

— Мне хочется твоей компании, птичка, — он говорил это громко, ничуть не таясь, и кое-кто начал оборачиваться, — хочется прямо сейчас. Я ж твой хозяин, ты забыла? А что должна делать рабыня для хозяина, птичка? Все, что он захочет.

— Зачем вы… так, — Алька поняла, что стремительно краснеет.

Он словно ковырнул в зарастающей ране ножом, напомнив о ее статусе.

Собственно, все к этому и шло. Ну а что. Взрослый мужчина. А двуликие в борделях работают, и там никто не смотрит на их печати.

— Птичка, моя птичка, — обжигающий шепот заставил ее съежиться, — хочу тебя прямо сейчас.

И не успела она возразить, или хотя бы упереться каблуками в пол, потащил к выходу из гостиной. В коридор, откуда лестница вела на второй этаж.

— Перестаньте, — пропыхтела Алька, упираясь и хватаясь руками за поручни, — отпустите, — это уже крикнула.

Но Эльдор, не смотря на то, что шагал нетвердо, тащил ее вверх без особых усилий. Кто-то внизу видел их возню и рассмеялся.

— Набрался наш приор, — услышала Алька, — надо ему бабу нормальную, а не это…

— Что вы делаете? — в отчаянии пропищала она, — зачем? Не надо, пожалуйста, оставьте меня.

— Тихо, — рыкнул он на ухо.

И прижал к себе спиной так, что у Альки перед глазами потемнело.

— За что вы так со мной, — выдохнула она, — за что?

Бороться не получалось или получалось очень плохо. Алька и сама не заметила, как в потемках Эльдор дотащил ее до двери своей спальни, весело посмеиваясь и бессвязно бормоча что-то про маленькую юркую птичку. А потом он легко втолкнул ее внутрь — да так, что она летела почти через всю комнату и упала рядом с кроватью. Эльдор зашел следом и закрыл дверь. Звоном траурного колокола громыхнула запираемая щеколда.

Все, что пришло в голову — это сжаться в клубок, подтянуть ноги к груди и закрыть руками голову. В темноте послышался прерывистый вздох, затем раздались тяжелые звуки шагов. Жесткие горячие пальцы сомкнулись на запястьях, медленно потянули вверх. Алька всхлипнула. Все еще не верилось, совсем. Неужели — вот так все и будет?