Но и со стороны Бриана потери были чудовищными. Верховный король не только потерял своего старшего наследника, двух внуков, племянника, брата и множество клановых вождей, но и сам день битвы при Клонтарфе стал последним для самого Бриана Борумы. Увидев с наблюдательного поста на холме, что викинги дрогнули и обратились в бегство, Бриан в сопровождении единственного слуги удалился в своей шатер – вознести благодарственную молитву. Здесь-то его и застали врасплох викинги, бежавшие с поля боя. По самой распространенной версии, Бриана убил Бродир с острова Мэн, спешивший унести ноги из кровавой битвы и натолкнувшийся на шатер верховного короля по чистой случайности. С Бродиром было еще два викинга, которые приняли короля за священника – тот молился, стоя на коленях и держа распятие; но Бродир узнал Бриана и одним ударом своей боевой секиры раскроил ему череп, а затем бежал, бросив короля умирать[88].

Со временем стало очевидно, что победа при Клонтарфе оказалась пирровой: великая мечта Бриана об объединенной Ирландии умерла вместе с ним. Его младший сын унаследовал «империю», но не смог удержать ее. Всего через несколько лет его владения сократились до территории бывшего королевства Миде, бесконечные междоусобицы возобновились, а Маэлсехнайл снова провозгласил себя верховным королем. Могло сложиться впечатление, что несколько десятилетий, прошедших под властью Бриана Борумы, попросту выпали из хода истории. Все вернулось на круги своя: верховным королем опять стал Маэл, в Дублине по-прежнему правил Ситрик.

За последующие полтора века Дублин постепенно утратил былое значение, попав в зависимость от соседнего королевства Лейнстер. Будущей столицей Ирландии по-прежнему правили викинги, но на деле скандинавское население Дублина уже давно ассимилировалось и не имело ничего общего со своими предками. Последний из скандинавских королей Дублина, Аскульф мак Торкайл, погиб в 1171 году, когда в Ирландию вторглись войска английского короля Генриха II.

Роль, которую викинги сыграли в истории Ирландии, трудно оценить однозначно. С одной стороны, они основали первые на острове торговые города – Дублин, Корк, Лимерик, Вексфорд и Уотерфорд; с другой – всецело оправдали свою репутацию безжалостных разорителей и губителей местной культуры. Они грабили церкви и монастыри, разрушали дома, убивали мирных жителей и обращали пленников в рабство[89].

В наши дни именно обращение пленников в рабство ставят викингам в вину чаще всего. Рабство существовало в Ирландии еще до того, как на остров ступила нога первого викинга (самого святого Патрика однажды захватили в плен ирландские работорговцы), но к VIII веку оно успело сойти на нет. Викинги возродили эту практику. Поначалу они вывозили рабов (трэлей) в Скандинавию или продавали на исламских рынках, но затем стали оставлять пленников у себя в служении. Ирландцы, само собой, восприняли это как непростительное оскорбление и в ответ начали обращать в рабство пленных викингов. Вскоре владение рабами превратилось в символ высокого статуса. Когда же столкновения с викингами сошли на нет, ряды рабов стали пополнять из числа коренных ирландцев.

Церковь сурово осуждала этот обычай, ссылаясь на историю святого Патрика, испытавшего на себе все ужасы рабства, но работорговля только набирала обороты. К 1171 году она достигла такого размаха, что один ирландский клирик приветствовал английских завоевателей, сочтя, что Господь послал их положить конец рабовладению.

Лучшим, что осталось от викингов в Ирландии, стал город Дублин. После Ситрика он временно утратил политическое значение, но в то же время продолжал развиваться как важный торговый центр. Вскоре Дублин превратился в крупный международный рынок золота и серебра, оружия, шелков и лошадей. Именно дублинские викинги первыми в Ирландии стали чеканить монету[90]; именно благодаря им на острове начало формироваться купеческое сословие. Благодаря викингам Дублин вошел в число самых богатых портовых городов Европы и включился в основные торговые маршруты[91]. Столицей какого-либо королевства викингов он не стал только потому, что в обществе викингов сохранялись многие черты родоплеменного строя – так же, как и в самой Ирландии. Одним из главных преимуществ викингов была гибкость и высокая приспособляемость – не только в военном деле, но и в вопросах управления захваченными землями. Обычно они старались опираться на политическое устройство, уже сложившееся на местах. В Англии они столкнулись с традицией сильного централизованного управления и попытались создать собственное королевство, но Альфред, его сын и внук этого не допустили. В Ирландии же ситуация оказалась противоположной: весь остров был поделен между правителями небольших территорий, постоянно соперничавшими друг с другом, поэтому Дублин превратился в очередную пешку на бесконечно меняющейся шахматной доске ирландской политики.

Итак, викинги убедились, что Англия слишком сильна, а Ирландия – слишком хаотична: ни там, ни там создать устойчивое государство не удалось. Зато Франция пришлась в самый раз. Империя Каролингов предоставила викингам плодородные земли, а ее централизованная, но теряющая силу монархия одновременно служила образцом государственности и не препятствовала созданию нового государства по этому образцу. Оставалось только дождаться морского короля, который пожелал бы обосноваться во французских владениях.

О происхождении человека, основавшего одну из самых могущественных держав Западной Европы, известно совсем немного. Вероятнее всего, он был родом из Норвегии, а в историю вошел под именем «Роллон» – латинизированным вариантом скандинавского имени «Хрольф» или, возможно, «Хроллейв»[92]. Самая полная биография была составлена уже после его смерти: норманнский историк Дудон Сен-Кантенский написал ее по заказу внука Роллона – английского короля Ричарда I.