Губы Криса вновь завладели моим ртом, руки устремились к молнии платья на спине.

Громкий кашель позади резко и очень неожиданно отрезвил нас.

— Извините, — проворчала уборщица, которая с любопытством и смущением одновременно пялилась на нас.

Крис одним движением руки вернул замок моей молнии на место и отпрянул от меня.

— Я не помешаю. Мне просто нужно кое-что забрать, — добавила женщина, быстро хватая швабру, ведро и убегая прочь в неизвестном направлении.

— Черт, — рассмеялся Крис.

Я тоже не смогла сдержать улыбки.

Два взрослых и вполне разумных человека не смогли совладать с собой и чуть не занялись сексом в подсобке.

— Давай сбежим отсюда? — предложил Крис уже серьезно, вновь привлекая меня к себе, касаясь своим лбом моего. — Только вдвоём ты и я, — его тёплое дыхание коснулось моих губ.

— Давай, — кивнула я, соглашаясь.

Мы договорились встретиться с Кристианом на улице, около входа в «Сотбис».

Вечерний воздух был немного колючим. Пахло мокрым асфальтом, вперемешку с бензином и ванильными пирожными из соседней кондитерской. Чем больше времени я проводила в одиночестве, тем больше «трезвела» и понимала, что если сейчас уйду с Крисом, то ничем хорошим наш побег не закончится. Я ещё больше привыкну к нему, подарю себе надежду на лучшее, а по итогу все сведётся к одному — позорной правде обо мне, которую Крис не примет никогда.

Меня одолевали сомнения. Они навязчиво крутились в голове, пугая, призывая не совершать того, о чем потом я буду жалеть.

Подавшись порыву, я ступила на дорогу, подняла руку и поймала такси. Быстро запрыгнула на заднее сиденье и скороговоркой продиктовав водителю адрес — уехала.

Уже дома, распластавшись звездой на кровати, я проверила свой мобильник, который все это время работал без звука.

Двенадцать пропущенных от Криса, два голосовых и две смс примерно одинакового содержания. Он не понимал куда я вдруг исчезла и почему. Отвечать я не стала.

Стерев все упоминания о Кристиане Ричардсоне с телефона, я заблокировала его номер. Так будет действительно проще и лучше.

***

Всю следующую неделю я провела за созданием резюме и в поисках работы. Без образования меня готовы были рассмотреть только на должность поломоек в кафе и официанток. Так себе перспективы, конечно. Пока я не готова была решиться на такое, надеясь на то, что подвернётся какой-нибудь другой, более достойный вариант.

Эрика не раз предлагала мне должность в ее компании, но я отказывалась, категорически не желая работать на подругу. Все же личные и профессиональные отношения лучше никогда не смешивать.

От поисков интересных вакансий на сайте меня отвлёк мобильный. Звонила Энни. Старушка сообщила, что сегодня вечером возвращается из командировки ее сын Тим и приглашала меня в гости для знакомства с ним.

Не долго раздумывая, я собралась и поехала в Куинс. Все дорогу до места назначения меня колотила неприятная мелкая дрожь.

Волнительно, спустя столько времени, увидеть, наконец, родного отца. Я знала его только по фотографиям. Это был высокий, крепкий мужчина сорока пяти лет, который выглядел значительно старше своего возраста. Собственно, в жизни он был таким же. Разве что фото не передавало выражение его глаз. В них будто вселенская печаль поселилась. Увидев меня Тим долго плакал, часто упоминая тот факт, что я и Джейн одно лицо. Что же, особого впечатления он на меня не произвёл. Тихий, довольно скромный аудитор без какой-то активной жизненной позиции, без особых стремлений. Сразу видно, что всю свою сознательную жизнь он провёл рядом с родителями. Не удивлюсь, если он порой прятался за юбку своей матери. Слишком мягкий у него был характер. Как бы цинично это не звучало, но со стороны отец казался тюфяком. Я почему-то никак не могла представить его рядом с моей мамашей. Все ее мужчины были наглыми, напористыми нахалами, а Тим, напротив, божий одуванчик. Как его угораздило с ней связаться, да ещё и ребёнка заделать?

Около двух часов мы общались. В основном, обсуждали мою жизнь в детстве. Вновь пришлось много врать о своём прошлом. Нет, я не стала скрывать то, что у моей матери были проблемы с алкоголем, и она меняла мужчин, как перчатки, но то, что я была, мягко говоря не любимой дочерью, которая слишком рано повзрослела, распространятся не стала. К чему расстраивать стариков и новоявленного отца? В конце концов, они не виноваты, что Элейн была для меня плохой матерью.

— А училась где? Ведь чтобы пробиться в Голливуде, нужно блестящее образование. Школы, университеты… — задал очень правильный и очень неудобный вопрос Тим.

Я только открыла рот, чтобы вылить на него очередную ложь, но меня прервал звонок, во входную дверь.

— О! Это, наверное, наш любимый Кристиан, — улыбаясь пробормотала Энни, направляясь открывать.

Я ни на шутку перепугалась. В смысле Крис? Хотелось, как страусу, спрятать голову в песок. А ещё сбежать. Это было первое, что пришло на ум и, пожалуй, я бы так и поступила, не будь это очень странным и глупым поступком с моей стороны.

— Здравствуй, Энни, — донёсся знакомый голос из коридора. — Так о каком сюрпризе шла речь? — весело добавил он.

Черт! Ну кто просил звать его?!

— О, Крис! Проходи в гостиную и сам все увидишь.

От предвкушения предстоящей встречи я забыла, как дышать.

— Это друг нашей семьи. Хороший знакомый Джейн. Было бы ошибкой вас не познакомить, — добавил Тим, комментируя происходящее, обращаясь ко мне.

Я сидела спиной ко входу, крепко сцепив пальцы в замок в ожидании неизбежного.

— Это Оливия. Она наша внучка. Новая внучка, — с гордостью в голосе произнесла Энни, указывая на меня.

Я подняла глаза на Кристиана. Он вопросительно смотрел на меня, словно не веря и требуя объяснений происходящему.

Энни коротко рассказала историю нашего знакомства.

Я встала на ноги.

— Приятно познакомится, — я протянула ему руку.

Несколько секунд он будто размышлял стоит подыграть мне или же сразу сказать правду.

— Здравствуйте, Оливия, — наконец, произнёс он, пожимая мою руку. — Приятно познакомиться, — многозначительно добавил он.

Я высвободила свою руку из его ладони. Снова присела на диван.

— Скажи, что сходство с Джейн фантастическое?! — довольно прокряхтел Джозеф.

Джейн. Джейн. Джейн. Это имя уже набило оскомину. Конечно, для них я в первую, очередь, живой образ их любимой умершей внучки и только потом новая родственница. Это, в принципе, нормально. И, наверное, надо принять сей факт, как должное, но почему я продолжаю злиться? Почему эти бесконечные сравнения так выводят из себя?