Травница занимала квартиру в дальнем от дороги многоэтажном доме. Обстановка скромная и никакого намека на магические шары и прочую атрибутику шарлатанов. Сама старуха тоже больше была похожа на бабульку из дома престарелых, никаких черных волос до пят. Однако Сэт все равно почувствовал себя неуютно. Джерри хмурился сильнее обычного. Старуха, мелкая и сморщенная, уставилась на него одним глазом, другой смотрел на Сэта или чуть выше. Вместо ожидаемого черного балахона на ней была обычная старушья одежда – юбка и безразмерная цветастая кофта.

– Вы Маргарет Фридомс?

– Да. Проходите, – проскрипела она. – Я знаю, кто вы, но не знаю, что вам от меня нужно.

Мужчины переглянулись и пошли за ней. Пахло старостью, застоялым воздухом и сухими травами. В крошечной кухне старуха села за стол, предложив им занять оставшиеся два старых ободранных стула.

– Чай не предлагаю, знаю, что откажитесь, – мерзко хохотнула она.

Джерри кивнул и без предисловий начал:

– Где вы были в ночь с четвертого на пятое апреля?

– Ааа! Вы меня хотите обвинить?

– А вы в чем–то виноваты?

– Нет, не получится, милый. Я была дома, соседка ко мне заходила за час до полуночи, спрашивала обезболивающее и сможет подтвердить.

– Это мы проверим.

– Проверьте–проверьте.

– Вам что–то известно?

– Про убийства?

– Да.

– Если про то, кто за этим стоит, то нет, – старуха улыбалась беззубым ртом.

– А что известно?

– Боюсь, что вы все равно не захотите поверить.

– Так! – Джерри стукнул по столу. – Мне надоело. Если вы что–то знаете, то говорите. Иначе я потащу вас в участок и буду допрашивать там.

Джерри встал. Сэт попытался взять его за рукав, но Джерри отмахнулся.

– Зря вы так шумите, Джерри. Ваших потерь не вернешь, даже если вы посадите всех преступников. А вот девушку вы еще можете спасти.

– Это… – Джерри на секунду замялся. – Это здесь совсем не при чем. Говорите! – уже спокойнее попросил он.

– Знаете, что преступник делает с сердцами?

Джерри открыл было рот, но потом просто покачал головой. Старуха зажмурилась и скрипуче продекламировала:

Молодое сердце пламенем горит,

Благо исцеления нам оно сулит.

Чистое, простое – дарит много дней;

Злобное, дурное – гибель средь камней.

Только сердце алкое, полное любви,

Истинная сущность нашего пути.

Целый век его ищи – так и не найдешь.

Но лишь с ним ты молодость навеки обретешь…

– Красивые стихи. Вы смеетесь над нами?

– Это серьезно, Джерри! Кто–то хочет приготовить зелье молодости или уже приготовил. Жертвы в других городах тоже не случайны.

Джерри помолчал и продолжил другим тоном:

– Вы знаете старый охотничий домик?

Старуха кивнула.

– Я обнаружил там котел, разные травы в банках, засушенных пауков и живого цыпленка.

– А на месте убийства полынь, – вставил Сэт.

– Все сходится. Если за неделю не будет новых убийств, значит, у нее все получилось.

– Что получилось? Как это вернуть молодость? Хотите сказать, что кто–то делает из девушек омолаживающий крем?

– Нет, глупый. Это настоящая магия, темная. Тот, кто выпьет это зелье, сам вернется в возраст жертвы. По–настоящему и навсегда. Ваш преступник превратится в подростка. А судя по тому, что умирают только девушки – убийца – женщина.

Джерри непонимающе хмурился, и старуха продолжила.

– Вдумайся в эти стихи. Чтобы вернуть молодость – нужно молодое сердце. При чем не злое и дурное, иначе смерть. Если чистое и доброе – то это поможет, временно. Но только влюбленное сердце подарит настоящую жизнь заново.

– Аааа, может поэтому у Дороти сердце не забрали? – Сэт обернулся к Джерри за подтверждением своей догадки, но тот только покачал головой:

– Бред какой–то!

– Не бред, Джерри! – теперь оба глаза смотрели на Джерри. – Ты будто сам не чувствуешь, что это не простые убийства? И это не просто стихи! Это древнее заклятье, предупреждение, пророчество – называй, как хочешь. Хм… Не веришь… – протянула она.

Потом старуха с неожиданным проворством повернулась, схватила с кухонной тумбы огрызок карандаша и листок. Она послюнявила карандаш, прошептала: «Сову… Рейх… Вас… Джера…», – и, глядя в потолок, нацарапала какие–то символы. Четыре закорючки: молния, угловатая латинская «эр», «эм» и разносторонние стрелочки, заходящие одна в другую.

– Вот этот знак! – она подвинула листок к гостям.

Сэт с начальником непонимающе переглянулись.

– Что это за художества? – скривился Джерри.

– Это поможет тебе! Начерти на левом запястье, когда…

– Ага, обязательно, – детектив поджал губы и закатил глаза. Сэт цыкнул и толкнул его локтем.

– Как бы ты не сопротивлялся и не отказывался, в тебе тоже есть магия, – проскрипела она и наставила на Джерри свой кривой старческий палец с толстым желтым ногтем. – Скажешь, нет? Я–то чувствую! Я знаю, что ты дважды выжил не просто так.

Джерри вскочил, одарил старуху убийственным взглядом. Сэт успел испугаться, что Джерри перевернет стол или чего доброго съездит старухе по физиономии, но он просто вышел.

– Спасибо за информацию! – сказал Сэт, забрал листок и последовал за напарником.

***

После тишины старушечьей квартиры, где только тикали часы и звучали их негромкие голоса, шум улицы оглушал. Джерри шел, стиснув зубы, в противоположную от их дома сторону.

Кто согласен поверить в существование ведьм, вампиров и оборотней? Никто. А кто этого захочет? Вы можете сказать «да», если речь пойдет об Эдварде Каллене или Гарри Поттере, но о Дракуле – «нет».

Джерри всегда верил в отпечатки пальцев, анализ ДНК и в протокол судмедэкспертизы. Он никогда не подумал бы, что может вот так средь бела дня всерьез обсуждать приготовление зелий.

Сэт догнал его через пару кварталов и молча зашагал рядом.

– Ты ей веришь? – спустя какое–то время осмелился завести разговор помощник, когда желваки на челюсти Джерри перестали ходить ходуном.

– Не хотелось бы, но очень похоже на то.

– А что она сказала про тебя? – осторожно спросил Сэт. – Она что–то знает?

– Я же сказал – бред, – отрезал Джерри.

Сэт в нерешительности почесал затылок.