– Нет, Джерри, я не понимал, почему ты так реагируешь?

– Мне противно, ясно? – огрызнулся детектив.

Сэт слегка покачал головой. Джерри резко остановился, тяжело выдохнул в ладони, осмотрелся по сторонам и тихо сказал:

– Когда мне было шестнадцать, убили моих родителей. Ворвались в дом и застрелили.

Сэт замер в двух метрах от него. Это он знал, но сейчас молчал, затаив дыхание и надеясь на откровенный разговор.

– Брать у нас почти нечего, но все равно,– продолжал Джерри. – Они хотели застрелить меня. Нет, даже пытались, но пуля… она просто развернулась прямо передо мной, когда я пытался прикрыться рукой.

– Ну, преступник просто промазал… – попытался сказать напарник.

– С Маркусом было то же самое. Я не хочу этого, но возможно со мной и, правда, что–то не так.

– Если это выражается в способности избежать смерти, то это круто!

– Только вокруг все умирают, – смерил его тяжелым взглядом Джерри.

Молча обогнув приличную часть жилого массива, они вернулись домой. Перед дверью Джерри сообщил, что хочет прокатиться в одиночестве. Сэт нехотя отпустил его.

За рулем детектив думал совсем не о дороге. Его мысли привычно улетели далеко, на десять лет назад, к отцу, к матери. Стоило только закрыть глаза, Джерри снова слышал крик вора «Я в них не стрелял!», шепот матери, видел ковер в гостиной, залитый кровью… Его мысли окрасились в красный. Кровь матери и отца смешалась с другой – кровью Маркуса. В его смерти Джерри был виноват не меньше.

Как Джерри был горд, когда сам Маркус Рэнд выбрал его в напарники! Полгода расследования, круглосуточные наблюдения, одна из крупнейших операций года. После такого дела его точно сделают детективом. Но вышло так, что Джерри получил не только кабинет и должность Маркуса, но и жизнь.

Осведомитель доложил, что сделка состоится в старом эллинге, где сейчас значился склад стройматериалов. Маркус медленно подкатил как можно ближе и тише. Гравий лишь немного шуршал под колесами. За закрытыми дверями ангара ничего слышно не было. Если они все же не выставили дозорных. Хотя, что они увидят? Двое покупателей, как и договаривались.

Перед входом они переглянулись, Джерри кивнул: готов. Маркус постучал условным стуком – три длинных, три коротких, снова три длинных. Звук по металлу вышел неожиданно громким. Джерри вздрогнул. Маркус ободряюще ухмыльнулся.

Маленькая дверь в воротах открылась, и они вошли. Внутри горела одна единственная лампочка, освещающая лишь крошечный пятачок. Остальное скрывалось во тьме. На свету, на складном рыбацком стуле сидел Томико.

Маркус завел разговор.

– Доброй ночи, Томико–сан! – Джерри стоял рядом, изображая телохранителя и тайно надеясь, что наркоторговцы все поймут и побегут. Туда, где их ждет до зубов вооруженный отряд.

Томико ответил что–то по–японски.

Маркус молниеносным движением достал пистолет прижал его ко лбу Томико, как в голливудском блокбастере. Джерри в ту же секунду вскинул свой. У Томико не дрогнула ни одна мышца. Из темноты вышли четверо вооруженных мужчин.

– На что ты рассчитывал, коп? По тебе же сразу видно, что ты легавый.

– На улице подкрепление. Вам не уйти. Сдавайтесь!

Томико ухмыльнулся:

– Ха! Звучит как–то заучено. Боевиков пересмотрел?

В тот же момент один из его людей выстрелил. Пуля летела точно в Джерри, как в замедленной съемке. Он даже не понял, что произошло, только автоматически вскинул руки, защищаясь.

Томико заорал что–то непонятное, вскочил и бросился к выходу. Джерри выстрелил ему в ногу, двое скрылись в темноте.

– Я за правым! – крикнул Джерри и обернулся к напарнику. На его лбу зияла дыра. Точно как в блокбастере! Только вместо кетчупа – настоящая кровь.

Джерри упал на колени. Нет! Снова! Эта пуля предназначалась не Маркусу, а ему, Джерри. И она летела в Джерри. Если бы он не струсил, а принял смерть.

Все повторилось снова! Как с его родителями. Это он убил их всех.

По пустой трассе Джерри за полтора часа добрался до Широна, сам не осознавая куда едет, пока не припарковался возле лесного массива на южной окраине города.

Густой лес неотличим от динвудского. Почти у самой обочины на деревьях еще висели обрывки желтой заградительной ленты. Джерри вышел из машины и углубился в лес. Конкретное местоположение жертвы было сформулировано в протоколе осмотра как «углубление в земле между третьей сосной слева и молодым дубом». Как ни странно, но было понятно, о чем речь, когда стоишь на местности: вон оно это углубление. Но его интересовало не это. Спустя столько времени никаких следов не найдешь, все либо испарилось, либо затоптано. Он отошел назад и нашел обрывки ленты на других деревьях. Мысленно очертив круг диаметром пять метров, он опустился на колени и начал шарить руками по листве в поисках той же травы. Ничего не было. Потом нашел перевязанные нитками сухие веточки полыни, они мгновенно рассыпались у него в руках.

То же самое его ожидало и в следующем месте, совсем рядом, до него можно было бы и дойти пешком. Вероятно, здесь в лесу или на окраине города преступник тоже обосновался в каком–то домике.

Еще сто километров до Броненбурга – города, с которого и началась серия этих убийств. Два похожих лестных участка. В зоне видимости и слышимости нет домов, лес густой. Место убийства не видно с трассы.

Детектив провел в каждом из мест не больше пятнадцати минут, но ему хватило, чтобы окончательно удостовериться, что это дело рук одного человека. Человека ли? Того, кто держит цыпленка в клетке и сушит пауков в банке. Он, не веря собственным умозаключениям, покачал головой. Символично. Охотник на человеческие сердца обитает в охотничьем домике. Может у него и лицензия имеется?

Обратно Джерри долетел за два часа. Солнце садилось и слепило ему глаза, пробираясь в машину со стороны пассажирского сидения. Динвуд уже готовился ко сну. Наступало время охоты.

***

Лина вышла от Келли в обычное время, Эстер и Мишель ушли часом раньше. Солнце только село, до темноты еще оставалось время. Лина встала на самокат и покатила по тротуару, наслаждаясь теплым весенним ветерком в волосах и прекрасным закатным небом над городом, оранжевым и голубым, а у самого горизонта – ярко–красным. Изредка попадались гуляющие с собаками люди. Но только взрослые. Детям больше не могли доверить вечером выгулять пса, каким бы грозным он не был. Но не успела она проехать и трех кварталов, как самокат жалобно запищал и остановился: зарядка на нуле.

– Блин!

Лина слезла и попыталась катить аппарат рядом, но колеса перестали крутиться. У этой модели странное чувство юмора. Если заряд садится, что делать? Бросать самокат прямо посреди улицы? Или тащить за собой волоком, громыхая металлом о неровный асфальт? Девушка, громко крякнув, подняла его одной рукой за руль, другой за задние колеса. Но идти так было совершенно неудобно, самокат больно бился о колени. Лина театрально похныкала.